Хроники Тальзеура. Дилогия - Джон Голд

«За каждый найденный Ключ вам полагается солидная награда. На первое время хватит. А потом, когда для развития техники потребуется доступ к Источникам маны в Академии, мы с тобой личнои познакомимся».

Началась церемония приветствия для студентов-первокурсников и их распределение в студгородке. Люди собрались взрослые, некоторые даже семейные. Таких в одну комнату с незнакомцем не поселишь. Поэтому направляли по три команды в один трёхэтажный пансионат, по старинке называя их так же, как Система. Костас-4, Ардент-38, Урсула-1 и так далее. Таким образом получалось, что студенты будут жить в комнатах на одного или двух человек. А в здании одновременно находится не более пятидесяти человек. Общие кухни и ванные комнаты помогут членам команды лучше узнать друг друга.

Будь это не Академия Магии, а просто военная, студентов селили бы в тесных комнатах на четырёх, чтобы те сразу привыкали к армейской жизни. Но Одарённые так жить не станут. Хватит и бунта магов в Евросоюзе пятьдесят лет назад. В некоторых районах там до сих пор не могут снять порчу с пахотных земель, а Башня Магии отказывает некоторым странам в праве открывать свои Школы и Академии.

Одну шпильку за погрызенный блокнот Дарья Кощею всё-таки вставила. Она на первые сутки не стала убирать предателя Ганса из команды, как того требовал протокол.

– Покажи мне, Кощей, как же ты теперь собираешься выкрутиться?!

Глава 7. Преступление и наказание

Открыв холодильник, протягиваю руку.

– Нам две бутылки вина и пива на всех.

Продрогший до костей Ганс кривой походкой плетётся к стеллажам с алкоголем. Белокурые волосы покрылись инеем. Уже седьмой час тут сидит.

Не дожидаясь алкоголя, закрываю дверь. Под магический холодильник в пансионате выделена целая комната. Там и свежие продукты, и готовая еда. Баба Марья и её семья готовят еду на полсотни человек. Без огромного холодильника на каждом этаже, им не прокормить ораву в сотни человек.

Доставший из сумки оружие Ардент смотрит на меня с удивлением.

– Шеф, а бухло где? – вояка опускает взгляд на мои пустые руки. – Не-не-не. Нельзя так! Мы через бой без потерь прошли. Ты так, считай, своей Тальзеурской девственности лишился.

Драмина согласно кивает и хлопает глазками, будто ничего не понимает. Не прошло и пары часов с заселения, как она из брутального вида девицы превратилась в дивной красоты женщину. Зелёное платье, длинная шпилька в волосах, одуряющий запах духов и ожерелье. Простое, обычный жемчуг, но внимание к пышному декольте всё равно привлекает. Драми, чертовка, оказывается, умеет себя подать!

– Шеф, может, хватит с него? – девушка кивает на холодильник.

– Нэлзя! Щакал четырнАдцать уравнэй в адно… лэцо палучил, – уже наклюкавшийся вперёд всех Таракс кое-как сидит на стуле. – Шэф правильный. Умный. Дэлаем как он скажет. Урок эму нужэн.

Поворачиваюсь к притихшей Нури. Индианка молчит, взгляд в пол, на лице никаких эмоций. Ганс уже отбывает своё наказание за предательство. А она ещё нет. Знает, зараза, что я все её эмоции чую.

– Не ошибается только тот, кто ничего не делает, – обращаюсь я к девушке. – Так что хватит строить из себя невинную овечку. Ты не чувствуешь вины за то, что закрыла дверь перед Люци. Но подумай на будущее о такой штуке как доверие в команде. В следующей раз может случится так, что Люци будет на твоём месте. И он закроет дверь. Не потому что он такой же эгоист, как ты. А из мести. Теперь, будь добра, поищи термостат холодильника и добавь Гансу ещё тридцать градусов холода. А то он там всё ещё больно резво передвигается.

Нури не поднимает на меня взгляд.

– А тебе, шеф? Тебе не обидно?

– Нет, я на тебя не полагался, – вижу непонимание в её глазах. – Команда, это взаимная опора. Я опирался на взрывное дело Таракса, а он на моё командование и способности сенсора. Драми и Ардент, стрелки. Я указываю цель, а они стреляют. Люци!

Маг-световик выныривает из коридора с деревянным бочонком пива и парой бутылок водки.

– Я здесь, шеф! – балагур, довольно улыбаясь, расставляет бухло на столе.

– Видишь?! – указал я на Люциуса. – Когда я закрыл дверь в холодильник, он сразу понял, чего нам не хватает для застолья. Сбегал к холодильнику ребят, живущих сверху. Договорился и принёс нам бухла. И всё это, без какой-либо команды. Я могу опереться на него, как на человека, который всех нас страхует. А он знает! Будь такая возможность, я приведу команду к цели.

Моя рука указывает на Эрдо. Слащавого паренька, который даже в армейской форме умудряется выглядеть красивее Драмины в платье. Стоит себе у чайника и к столу не подходит. Манера речи, поведение – всё в нем кричит о «модном» прошлом.

Беру вопрос с потолка.

– Эрдо, скажи что-нибудь, чего я не знаю.

– У вас хорошо поставлен голос, шеф, – модник едва заметно улыбается. – А если серьёзно, то девочке надо не папика, а хорошего ремня. У меня так и вовсе в детстве задница от целебных мазей не просыхала.

Драми бросила на парня сочувствующий взгляд.

– У тебя папка лютый был?

– Нет, – Эрдо довольно улыбается. – Ему мои платья не нравились. Всё хотел сына в армию отправить. Как видишь, я тут. Так что своего он добился.

Не опуская руки, продолжаю указывать на модника.

– Обрати внимание, на то как он стоит. Дистанция около метра до ближайшего человека. У него профдеформация фехтовальщика. Меч или рапира. Что-то для средней дистанции. Сам того не понимая, он всегда держит такую дистанцию.

Эрдо улыбается и пожимает плечами. Мол, заметил, да?! Продолжаю давить на гордыню индианки. Надо этот магнит для проблем сразу на место поставить.

– Эрдо боец-ближник. Тот, кто хорош на короткой и средней дистанции. Я могу доверить ему спину. А он мне – указывать куда нам всем идти.

Перевожу пальцем на Пантелея. Странный паренёк с наркотическим блеском в глазах.

– Наш персональный ящик Пандоры. Может нажраться колёс, пока никто не видит. Но дозу свою хорошо знает и сознание не теряет. Если надо, он и в горящий дом войдёт. Потому что знает, команда его прикроет. А если обгорит, мы его вылечим. Надо ли говорить, что он опирается на команду, а команда на него.

Из глаз Нури капают слезы. Наконец, проснулась женская сторона её характера. Девушка тянется к моей руке.

– Шеф…

– Не надо. Слово знаешь, а смысл нет, – я отдёргиваю руку, не давая себя схватить. – Одного такого… человека… мы уже перевоспитываем холодильником. Шеф или командир, это человек, чьим командам ты следуешь и кого признаешь. А я для тебя кто? Так, случайный прохожий.

После рассказа Люциуса о предательстве Ганса, последний, не доходя до команды, метнулся к ректору. Та послала его в канцелярию, а там сотрудники жилхоза все развели рукакми. Мол, на согласование перевода студента уйдёт минимум день. Так что белокурый как миленький пришёл ближе к ночи в пансионат. Ибо ночь – это время комендантского часа в студгородке при Академии. Вот мы теперь Ганса и перевоспитываем. Заодно устроили застолье и знакомимся друг с другом. А то дикость какая-то! Я не знаю ни имён, ни типа магии товарищей по команде.