Хроники Тинакриуса. Сатуара
Шрифт:
Впервые Анна дала волю своим чувствам. Словно внутри оборвалась невидимая пружина. Боль, обида и злость на весь мир. В этот самый момент в ней что-то сломалось, выпуская нечто неизвестное, проснувшееся глубоко внутри и жаждущее свободы.
Комнату тряхнуло. Невидимая сила прошлась по всем поверхностям, вздымая стены, пол и потолок. От импульса на окнах задрожали стекла и, не выдержав давления, разлетелись в разные стороны. Вода фонтаном била из покорёжившихся кранов и лопнувших труб, затапливая помещение. Хрустела и ломалась плитка, с грохотом падая вниз, утягивая за собой куски цемента.
Большое зеркало, что висело над
Как загипнотизированная, девушка стояла на месте, не в силах пошевелиться. С огромной скоростью кусочки впивались ей в руки, грудь и лицо, разрезая одежду. В довершение ко всему раковина, за которую держалась Анна раскололась и отвалившийся от нее большой кусок, ударил по ноге.
Девушка пошатнулась. Ее окутала адская боль. Повсюду резало, кололо, жгло, пульсировало. Дыхание перехватило от шока. Казалось – это конец. Мозг не успевал передавать сигналы, и тело само по себе продолжало двигаться. Анна успела сделала несколько шагов назад, прежде, чем начала падать. Но чьи-то руки ее подхватили.
Стоп-кадр.
Все резко остановилось и замерло. Мир отошел на второй план. Боль исчезла. Все ощущения пропали, будто ничего и небыло. Анна смотрела на мужчину, нависающего над ней и не понимала, откуда он появился.
«Я уже умерла?» – задавалась она вопросом, пытаясь рассмотреть спасителя.
Мужчина с идеальными, словно нарисованными чертами лица, держал её на руках, а вокруг них было лёгкое голубое свечение, которое заполняло собой всю комнату. Оно будто замораживало происходящий вокруг хаос. Незнакомец заговорил с ней на незнакомом языке, который Анна не узнавала.
– Что? – охрипшим голосом, переспросила она.
Осматриваясь по сторонам, он что-то тихо прошептал и снова к ней обратился:
– Еле успел, говорю. Тебя сложно было отследить.
«Какой же у него голос, нереальный… Он ангел?» – гадала она, совершенно не испытывая страха или сожаления.
– Нет, я не ангел, – рассмеялся мужчина. – И к твоему сведению, ангелов не существует.
– Э-э-э… – протянула Анна, а в голове красным неоном мигал вопрос «Разве я вслух это сказала?»
– Так, малышка, слушай внимательно. Сейчас я открою портал и мы переместимся. Я активировал "Заклинание Стазис", но в портале оно разрушится. Значит будет очень больно. Поэтому заранее извини, по-другому не нельзя. Я не целитель, поняла?
Анна зачем-то кивнула, абсолютно ничего не понимая – ни что имел в виду этот необычный мужчина, говоря такие странные слова, и что на самом деле произошло с ней в этой комнате. Она просто лежала в его объятиях и ждала, что будет дальше.
Где-то на задворках ее разума теплилась смутная надежда, что все это просто дурной сон, или новый вид кошмаров…
Мужчина крепко прижал ее одной рукой к себе. Свободной он сделал непонятный жест в воздухе. В ту же секунду пространство вокруг них сжалось и появилось нечто вроде воронки темно-серого цвета. Мир за пределами этого видения исчез, погружаясь во тьму.
«Он сказал портал?» – поздно поняла Анна.
Невыносимая боль пронзила каждую клеточку ее тела, вынуждая впиться ногтями в тело мужчины, цепляясь за него, словно за спасательный круг. Она стиснула зубы и заплакала, пытаясь бороться и не терять связь с реальностью. Но все напрасно.
Сознание гасло, проваливаясь в неизвестность.Глава 3. Знакомство
Проснувшись, Анна не спешила открывать глаза, боясь реальности. Девушке хотелась верить, что она в своей комнате, на кровати, и скорее всего проспала. «Может воспоминания о последних часах в университете, всем том хаосе, и дне в целом, просто сон?» – надеялась она. Конечно, это могло бы быть правдой. Анна и дальше могла бы себя обманывать, но все те запахи и звуки, что окружали ее, говорили обратное.
Воздух наполнял легкий аромат цветов, с терпкими нотками обработанной древесины и чистого постельного белья. Кажется поблизости было открытое окно, потому что она ощущала приятное дуновение ветра и характерные звуки улицы с улицы, и они не походили на гул мегаполиса, так привычного ей. Нет, ничего похожего. Лишь переливчатое пение птиц, тихий шелест листвы на деревьях и далекие, еле слышные голоса и звонкий смех.
Девушка лежала не шевелясь, прислушиваясь к окружающему ее миру.
«Сколько же часов или дней я провела без сознания? – не понимала она. – Если нет острой пульсации в местах порезов, наверное много? Или меня обкололи обезболивающими, и когда я открою глаза, и увижу всю эту картину, буду в шоке? Шрамы теперь останутся по всему моему лицу и телу… – испугалась Анна. – И мне придется мириться с ними до самой смерти?»
Сердце колотилось от одной только мысли о последствиях. Страшно возвращаться в реальность. Вот только помимо этого чувства, было еще что-то – неизведанное и загадочное. Новое ощущение, которое манило к себе, вызывая душевный трепет.
«Нельзя вечно прятаться за закрытыми веками» – решила она. Ресницы Анны дрогнули и распахнулись.
Нестерпимо яркий свет ослепил ее, на мгновение, но постепенно, девушка привыкла и смогла видеть. Перед ней предстала небольшая прямоугольная комната, которая совсем не напоминала больничную палату.
Анна лежала и смотрела на кессонный потолок из бежевого дерева, по центру которого висела небольшая замысловатая люстра. Потом она медленно повернулась, разглядывая высокие белые стены, до половины покрытые буазери. Ее взгляд упал на широкое окно, что располагалось слева и было распахнуто настежь. Его прикрывала лишь тонкая белоснежная гардина, покачивающаяся на ветру. У противоположной стены стоял маленький кофейный столик и два кресла. Но взгляд почему-то зацепился за одинокий стул, стоявший у кровати. Словно забытый кем-то, он явно находился не на своем месте.
«Интересно кто здесь сидел?» – промелькнула мысль в голове Анны.
Мебель в комнате была из светлого дерева, искусно выполненная в одинаковом стиле, словно прямиком из эпохи классицизма. Даже мягкая обивка, в пастельных тонах, идеально подходила к этому утонченному интерьеру. Лишь Анна не вписывалась в эту картину, будто случайная клякса на холсте художника.
Девушка привстала на локтях и попыталась себя осмотреть. На ней было голубое платье с коротким рукавом, судя по всему с чужого плеча, а ижнюю часть тела прикрывал тонкий плед. На руках видимых повреждений не было. Удивленная она резко сдернула плед: «Ни единой царапины?!» Осторожно прикоснулась к лицу – кожа абсолютно чистая и гладкая. Неужели все обошлось и она зря опасалась?