Хроники Второго пришествия (сборник)

Я сорвал с него пояс и на всякий случай связал патриарха, после чего направился на помощь моим орлам. Надо сказать, решился я вовремя. Илия окончательно озверел и даже пару раз влепил пацанам пощечины, которые теперь алели на их лицах. Парни тоже не отставали – лицо пророка украшали добротные синяки. Заметив меня, Илия на секунду отвлекся, и этого мгновения оказалось достаточно для того, чтобы Никита точным ударом в подбородок отправил ветхозаветного деятеля в глубокий нокаут.

– Все живы? – спросил я, подбежав к ребятам.

– Вроде все, – ответил мне Никита, – но пара ребер и носов сломано. И у Табриза, кажется, с ключицей совсем дела плохи!

– Не раскисайте, мальчики! Вот это как раз не проблема!

Я поднял руки вверх и попросил Даниила помочь ребятам. Он тотчас же услышал мою молитву, хотя такого ответа я не ожидал. Луч света, яркий, как вспышка молнии, пронзил лазурное небо Армении, воздух дрогнул, и перед нами явился Даниил. Его лицо было полно истинного сострадания. Он бросился к Табризу и стал бережно его осматривать – так родители изучают детей, которые только что упали и сами еще не понимают, все ли в порядке. Через мгновение лицо Даниила посветлело, он закрыл глаза и мягко положил руки на голову Табризу. Раны Табриза стали закрываться сами собой, а на лице появилась блаженная улыбка.

Убедившись, что с остальными ребятами все хорошо, Даниил подошел и обнял меня:

– Спасибо тебе, Владимир, и идущим за тобой, ибо ты делом доказал свою любовь, а что может быть ценнее? Ты не испугался, не поддался на лживые уговоры и раскрыл злокозненные планы!

– Даниил, я хотел привезти тебе копье Лонгина, – начал я, уже собираясь оправдываться, но Учитель не дал мне закончить.

– Нашел? – строго спросил он.

– Пока нет, – ответил я, – но думаю, что оно где-то там, в развалинах храма.

– Не волнуйся, – сказал Даниил, крепко держа меня за плечи, – копье придет само. Ему нужно лишь почувствовать плоть, которую однажды оно уже испытало на прочность.

Спаситель распахнул хитон и повернулся в сторону развалин. Внутри бывшего прибежища монахов зародился рокочущий гул. Он нарастал, растрясая вокруг себя камни и песок, и через мгновение земля разверзлась, выпустив наружу то, что мы так давно искали. С омерзительным свистом рассекая воздух и оставляя за собой чернеющий след, копье покинуло свою тайную пещерную обитель и мчалось, стремясь ворваться в грудь Даниила. На огромной скорости приблизившись к нему, наконечник древнего копья неестественно быстро замер, покорно подчиняясь воле того, кому подвластны все и вся.

– Возьми, передашь его мне в Иерусалиме. – Даниил бросил мне заостренный кусок железа, в котором я бы никогда не разглядел Копье власти.

– А что делать со стариками?

– Разбойников доставить в Иерусалим! – Учитель повелительно махнул рукой. – Их надо судить, им нет пощады, ибо они подняли руку на агнцев, и отныне не будет им прощения и покоя!

Сказав это, Даниил подошел ко мне поближе и, глядя в глаза, воодушевленно произнес:

– Пора, Владимир, пора. Отправляемся в Иерусалим немедленно! Время собирать камни.

Глава 43

– «Я есмь Альфа и Омега. Начало и конец». Что это значит, Владимир?

Мы сидели на Масличной горе в Гефсиманском саду, в тени старого дерева. Впервые за долгое время казалось, что Даниила не тяготит моя компания.

– Даниил, я должен отвечать?

– Нет, не должен, – покачал головой Учитель, – но мы так давно не говорили по душам, что ты уже, наверное, и не видишь во мне того парня, с которым познакомился в Детройте.

Я потупил взор.

– Я тебя не виню, – продолжил Даниил, – просто мне хочется поговорить с тем, кто не будет таращиться на меня с тупым обожанием, записывая каждое слово и ожидая чудес. Я всем должен! Всем. А почему? Я что, выбирал своих родителей? Да и кто они – мои папа и мама? Маму я хоть знал, а папа – Институт особых проблем при КГБ СССР или материал с Туринской плащаницы?

Я попытался открыть рот, чтобы возразить, но Даниил жестом остановил меня:

– Я ведь не жил в Раю, как Адам, и ко мне не являлся ни Господь, ни ангелы его, как Аврааму или Моисею. Я не знаю, что и как должно быть. У меня нет книги «Конец света для чайников», как и путеводителя по канцелярии Страшного суда. Бред Данте тут не помощник! От меня ведь вы все ждете не аллегорий, а точных указаний. А У МЕНЯ ИХ НЕТ! Фу, заорал, хоть полегче стало.

– И что нам теперь делать? – спросил я.

– А Я ОТКУДА ЗНАЮ? – снова закричал Даниил. – Я ведь все время ждал какого-нибудь знака, намека. Знаешь, поначалу я очень боялся. Представляешь, с утра просыпаюсь, а СИЛЫ нет. Жуткий был кошмар, но потом появились и другие страхи.

– Какие?

– Да те самые, на которые все время намекали старики – а вдруг я не от Бога? Неужели ты думаешь, что я себе сто раз этот вопрос не задавал? Задавал. Только вот ответа нет! – Учитель помолчал и, вздохнув, продолжил: – Но есть один надежный способ узнать…

– Даниил, о чем ты говоришь? Конечно, ты…

– Володя, лучше помолчи, – перебил меня он, – у вас ведь с Эльгой так и нет детей, и во всем мире их нет. Даже я ничего не могу с этим поделать, хотя и сам очень хочу, чтобы и в моем доме бегали детишки. НО ВО ВСЕМ МИРЕ ЖЕНЩИНЫ ПЕРЕСТАЛИ РОЖАТЬ!

– Так ведь было во времена Ноя, – возразил я.

– Было, – кивнул Даниил, – но тогда не было меня. А вот во времена Христа так не было. «Я есмь Альфа и Омега», начало и конец, а такой малости, как беременность, сотворить не могу. – Учитель закрыл руками лицо.

– И что мы будем делать? – осторожно спросил я. Ой, чует мое сердце, куда это все идет.

– Да, – Даниил поднял голову, – есть план! Подстегнем исторический процесс, как говорили во времена нашей советской молодости. Проведем суд над стариками и еще один эксперимент, который навсегда развеет все мои сомнения.

– А что это за план?

– Очень и очень простой. Генетически мы с Христом едины, и все его фокусы я повторил легко. Остался лишь один, но самый важный.

– Даниил, зачем? Это совершенно не нужно! Какое-то варварство! Неужели ты хочешь оказаться на кресте?

– Поверь мне, – Даниил крепко сжал мою ладонь, – меньше всего на свете я хочу этого. Но, видно, такова моя чаша! Должно быть, искупление грехов всего человечества без этой жертвы не полно, и лишь пройдя через страдания, я добуду высшую силу.

– Зачем? – спросил я, начиная сильно нервничать. – Это все какой-то бред, проявление слабости. У тебя что, плохое настроение? Ну так давай позовем девчонок, рыжих, а? Выпьем, уничтожим вслед за Китаем какую-нибудь Индию, развеселимся как-то. А то ведь весь этот поток сознания слушать невозможно, будто в тебя чекисты вместе с генами Спасителя внедрили и ген саморазрушения. Мы что, плохо живем? Все есть: мир наш, враги повержены, оставшиеся в живых обожают, преступность на нуле. Греховность? Греховность стремится к нулю. А кто что не так задумает, так для него ангелы смерти наготове! Утвержденные тобой кандидатуры в цари-пророки ждут коронации в Иерусалиме. Все не так плохо! Судим помаленьку, а то что рожать прекратили, так и это ничего, еще не успеем всех осудить. Даниил, тебя кто-то обидел? Это что, та официантка тебе что-то не так сказала? Да плюнь ты, это бабские дела! Подаришь ей какую-нибудь цацку, и она сама успокоится. Нам бы Храм восстановить, вот это действительно задача, а на кресте болтаться – ума много не надо. Давай лучше Храмом Соломона займемся?