Хронокулус

Как?

Инфекция, порча имущества, укусы зубами, которые легко могут вызвать столбняк. Понятия не имею, что это такое, но прививку от него, вроде бы, делал в прошлом. Рисковать, понятное дело, не хочется.

— Ты уж меня прости, что потревожил, — обратился я к крысе, пока брал со стола скальпель. — Если в Игоре я точно уверен, что он будет вести себя смирно, то в случае с тобой…

Я тяжело выдохнул, вытирая пот со лба рукавом свободной руки, пытался настроить себя на то, что никогда не делал — убийство живого существа. Будучи убеждённым мясоедом, ни разу не вегетарианцем, я полностью отдавал себе отчёт о том, что мясо на деревьях не растёт. Каждый кусок протеина с белком — чья-то мёртвая плоть. Я прекрасно это знаю. Тут проблема в другом: самолично я не убил за свою жизнь ни одну живую тварь, кроме насекомых, конечно.

С последними странно, если у кого-то могут возникнуть проблемы, ведь, как часто вы смотрели под ноги, шагая по траве? Или когда садились на скамейку в парке? Про поездки на трассе со скоростью от восьмидесяти километров в час и более, думаю, упоминать вовсе не стоит — каждый автолюбитель регулярно чистит лобовое стекло от ошмётков всякого летающего быдла.

Другое дело, когда перед тобой живое существо из плоти и крови. Угу, странно слышать о таком от мудака, который регулярно издевается над застывшими людьми, а одного так вообще отдал на расправу Спарку. Но вы не понимаете — это реально другой случай! Одно дело просто причинить увечья — это тоже дело бытовое. Совсем другое — целенаправленно убить.

Я ведь не из тех моральных уродов, которые в детстве замучили до смерти от скуки котят, щенков, птиц и прочих слабых созданий, которые не могут дать отпор малолетнему или не очень дебилу. Я всегда считал подобные акты насилия дикостью и неприкрыто желал таким людям смерти. Да-да, именно желал, но никак сам им не препятствовал. А что вы хотели от современного человека, вроде меня? Ещё законы в нашей стране эти мудацкие… доходит до абсурда, когда нападающему или нарушителю порядка наказание дают меньше, чем его непосредственной ЖЕРТВЕ! Сто раз подумаешь, прежде чем останавливать кого-то от избиения собаки или от стрельбы по голубям.

Но это всё лирика и попытка убежать от неизбежного.

Прямо сейчас, мне нужно сделать выбор: или я беру яйца в кулак и разбираюсь с крысой как мужик, либо выпускаю её сразу, а потом ссусь в штаны в герметичном убежище, когда услышу очередной шорох неподалёку. Второй вариант, мною даже не рассматривается, а потому решение может быть только одно…

— Мне, правда, жаль… — виновато сказал я крысе, сжимая скальпель покрепче в руках. — Не будь ты такой агрессивной, я бы что-то придумал, а так… станешь очередным моим поводом не засыпать по ночам. Прости, я сделаю всё быстро…

На моё счастье, клетка попалась реально маленькая — крысе некуда сбежать, я достану её скальпелем в любом месте. Опыта в таких делах у меня нет, но я приблизительно знаю, что, попав в голову, я смогу убить животное без лишних мучений.

Крыса будто почуяла моё настроение, взбесилась ещё сильнее: клетка неистово прыгала по столу, едва не падая на пол, животное внутри выглядело как дёрганый яростный комок меха и когтей. Иной раз не получалось понять, с какой стороны у неё голова.

— Да не вертись ты! — безуспешно пытался прицелиться к буянящей крысе, но прыгающая клетка только усугубляла мою и без того низкую точность.

Я пытался поднести скальпель к клетке и пырнуть скотину, но та видела лезвие, угрожающе шипела и отпрыгивала из опасной зоны.

— Я просто не могу! — истерично выпалил я, со звоном роняя скальпель на пол.

Руки дрожали, в мыслях тревога и чувство вины. Крыса не успокаивается, будто видит перед собой смертельную опасность. Технически, так оно и есть, вот только не припомню, чтобы делал крысе больно… я не был изначально настроен к ней враждебно. Напротив, надеялся, что она станет моим верным питомцем, как Игорь, например…

Что я сделал не так?

— А ведь есть ещё один способ… — я угрюмо бросил взгляд на крысу. — Тебе он точно не понравится, но так будет лучше для нас обоих…

Я аккуратно, одними кончиками пальцев, схватился за ручку клетке наверху, чтобы не дай бог крыса не цапнула меня за палец, понёс подопытную в сторону неисследованной зоны первого этажа, куда я никогда не заглядывал. Туда, где без моего присутствия нет воздуха.

Я поставил клетку с мечущейся крысой на границе с застывшим пространством, сунул голову вперёд, попытался вдохнуть — удушье, не продохнуть. Это оно.

— Мне правда жаль… я знаю, ты не понимаешь смысла моих слов, но должна же ты, паскуда, понять мои эмоции или нет?! — меня разозлило то, что крыса чувствовала моё желание убивать, но ни на секунду не успокаивалась в моменты моего покаяния. — Ну и чёрт с тобой!

Я со злости пнул клетку в сторону застывшего времени как футбольный мяч, но она вдруг врезалась в невидимую стену и намертво застыла в полёте. Часть клетки оказалась во власти застывшего времени, что сильно не понравилось крысе — она завизжала ещё сильнее! Так мощно, что мне заложило уши, а потом тварь охрипла.

— Всё не могло закончиться так просто, да? — грустно хмыкнул я. — Хотел подарить тебе безболезненную смерть и к чему это привело? Знаешь? Сама виновата!

Уже догадался, что надо сделать — остановленное время не пропустит через себя клетку с крысой, пока я не помогу. Трогать руками это адское создание я точно не стану, а потому…

— Получай!

Я пнул клетку несильно, опасаясь, что в застывшем времени объекты могут оказаться крепче, чем они есть. Но вместо того, чтобы протолкнуть бестию за барьер…

Боги…

Ударом ноги, я легко смял хлипкие прутья клетки, впечатывая грызуна в противоположную стенку, которая уже соприкоснулась с остановленным временем. Крыса оказалась в ловушке между смятой сетью из проволоки и смертоносным пространством позади. Видать, она чувствовала, насколько опасно застывшее время, а потому всеми силами извивалась, пыталась вырваться.

Я смотрел за её попытками с кислой миной и отвращением к самому себе. Когда у крысы начало получаться вызволить своё тело из западни, я ударил ногой ещё раз, но уже сильнее, чем раньше:

— Я не могу позволить тебе жить! Пожалуйста, умри! Умри! Умри! — я чуть ли не плакал, когда вдавливал пяткой смятую клетку с крысой в стену застывшего времени.

Но она всё не умирала, отчаянно хрипела, извивалась под подошвой. Никак не хотела умирать, цепляясь за жизнь, как никто другой. И никакое удушье ей не мешало бороться.

— Сдохни… ну, сдохни ты! Почему ты не умираешь?! — я давил и давил на крысу, буквально превращая её внутренности в паштет, но та продолжала двигаться.