Хронос. Гость из будущего

— Добро, — кивнул пластун и уже заботливо продолжил. — Только, ваше благородие, Роман Василич, вы бы в драку не лезли. Всё ж таки после ранения, а хлопцы дело знают, не сумлевайтесь.

Голицын лишь улыбнулся.

В сумерках и ночью звуки разносятся далеко, без особой нужды не разговаривают. Пластуны общаются знаками. Агафонов сменил дозорных, чтоб те поужинали.

Подпоручик прилёг на тёплую землю, приказав разбудить за полчаса до полуночи…

Роман Васильевич в парадном мундире выпускника Пажеского Его Императорского Величества корпуса неспешно прогуливается по парку. Под руку справа невеста Дашенька. Дарья Сергеевна Голенищева. Даша весело щебечет, то и дело заглядывая прелестными синими глазами в лицо молодого офицера. Слов не разобрать. Солнце игривыми искорками подсвечивает пушистые золотистые волосы.

Не получилось сыграть свадьбу. Война.

Ни с того ни с сего небо потемнело. Невесть откуда взявшееся тёмно-багровое зарево раскрасило лицо девушки в нереальный чёрный цвет. Юного князя затрясло.

— Беда! Грядёт беда, Рома! — Дашин голос будто сквозь вату…

— Беда! Беда, ваше благородие, — прорвался приглушённый шёпот Агафонова.

Программер Тоха

ООО «Либерсофт»

14 (27) июня 1917 года.

Посёлок Хриплино,

Штаб 33-й пехотной дивизии (Австро-Венгрия).

Тоху ввели в кабинет. Слева в глаза сразу бросился широкий Т-образный стол, покрытый зелёной тканью. За ним в высоком кресле устроился чувак в серо-голубом мундире. Толчок в спину. Программер сделал ещё три шага и остановился. Чувак поднялся с кресла и подошёл ближе. Ростом оказался с Тоху. Русые волосы и небольшие бакенбарды прилизаны, усы подкручены. Оказывается, здесь много усатых. Мода, что ль, такая? Фигура чувака, в отличие от чуть заплывшего жирком программера, спортивная.

Местная шишка во всем этом дурдоме? Походу, так. На голубых петлицах серебристая вышивная хрень и по одной золотистой звёздочке. Тоже из шести лучей. Тоха уже не удивляется, что подмечает детали. Форма странная, герб российский, говорят по-немецки. Взрыв мозга.

На правом боку кобура. Сабли, в отличие от того, что встретили на улице, нет.

Пока рыжеусый что-то тарахтел главному перцу, огляделся. На стене над креслом главного юнита портрет чувака в пол-оборота. Мужик лет тридцати в голубом мундире с орденами гордо выпятил грудь. На правое плечо накинута тужурка с красной подкладкой. Стоячий красный ворот расшит золотом. Тёмные волосы и усы. Справа от портрета растянут белый флаг с двуглавым российским орлом. Тоха присмотрелся и понял — ошибся. Орёл не российский. Двухголовый? Да. Вот только на пузе герб другой — жёлтый с красной хренью, и по тушке разбросаны несколько цветастых гербиков.

Прямо перед ним на обоих окнах тяжёлые зелёные шторы, прихваченные по бокам шнурами. Несмотря на жаркую погоду, окна закрыты.

Справа в углу за столиком примостился ещё один юнит. Лысый, шароголовый старикан лет под пятьдесят в круглых очках с любопытством уставился на Тохин прикид. На голубых петлицах старикана по три звёздочки, только серебряная вышивка гораздо уже, чем у того, кого принял за шишку.

На стене над старикашкой цветная географическая карта. У начштаба авиаполка, где Тоха служил срочную, тоже в кабинете карта висела. Во всю стену. Эта — поменьше. У начштаба карта России, а эта… Хрен её не знает. И надпись на карте сверху какими-то крякозябрами, как у того листа на входе. Вспомнил! Видел один из трутайповых шрифтов на компе у кого-то из пацанов. Готический. Немцы, походу, на нём ещё в Великую Отечественную печатали, если память не изменяет.

Рядом со старикашкой стоят огромные, под потолок, часы. Время почти три.

Программер снова перевёл взгляд влево. На массивном столе допотопный телефон. Ни о чём не говорит. Сейчас мода такая. Ретро. Многие богачи покупают девайсы с закосом под старину. Рядом с телефоном кипа бумаг. На краю приставного стола, ближе к Тохе, веером рассыпаны газеты. По бокам — шесть стульев с резными спинками.

На обоих окнах тяжёлые зелёные шторы, прихваченные по бокам шнурами. Несмотря на жаркую погоду, окна закрыты.

Только вот не хватает чего-то. Чего, не ясно. Тёлки-секретарши в кроткой юбке? Походу, нет. Хомячки историю реконструируют, тёлки здесь вроде ни к чему. Но вот чего-то ещё… такого знакомого… не хватает.

Главный юнит подошёл ближе. Брезгливо осмотрел Тохин прикид и поднял на программера тёмно-серые глаза. Свинцовый взгляд гипнотизирует. Короткая лающая команда. Рыжеусый поставил у торца приставного стола табурет и толчком велел садиться. Главный остался стоять. Тоха сел боком к столу, чтоб видеть и старикашку, и рыжеусого.

— Кито ви есть? Зачем зо… так прекрасно… нет… штранно одет?

— Do you speak English? — вяло пробормотал Тоха, ни на что не надеясь.

Оказалось, главный юнит отлично «спик» по «инглиш». Перешли на английский. Рыжеусый застыл у дверей, главный вернулся в своё кресло.

— Слава Богу, хоть кто-то здесь говорит по-английски? — зачастил программер. — Кто вы такие? Что здесь, мать вашу, происходит? Ничего не понимаю. Там куча трупов. Меня трое юнитов тащат сюда… Парни, играетесь в свои дебильные игры, и хрен с вами! Я тут причём?!

Главный «ролевик» потеребил русый ус, глаза чуть сузились.

— Вы не в том положении, чтоб задавать вопросы, но извольте. Я — майор фон Лукас, императорская и королевская армия Австро-Венгрии.

— Простите, не понял, — Тоха мотнул головой. Слегка долбануло в висок, но не сильно, терпимо. — Австрии или Венгрии?

Брови майора поползли вверх. Узкие ладони легли на зелёную плотную ткань.

— Вы о чём, сударь? Я офицер Австро-Венгерской Империи, — голос задрожал, будто Тоха сморозил обидную для чувака чушь, — которой правит государь наш Карл Франц Иосиф, — неопределённый жест на портрет за спиной. — Или вы этого не знаете?

Программер ничего не понял, лишь захлопал глазами и примиряюще приподнял руки:

— Окей, окей. Австро-Венгрия, так Австро-Венгрия. Не вопрос. Чё нервничать-то?

Всё ясно. У чувака с башкой не в порядке. Они, походу, тут все долбанутые, а с психами лучше не спорить. Выскочившая из хаотичной груды нейронных импульсов мысль прошибла мозг — террористы. Какой-нибудь ИГИЛ или, там, «Ан-Нусра». Тоха покосился на чувака, что назвался майором Лукасом. Тот изучает лицо программера. Оглянулся на рыжеусого в дверях, на старикашку. У террористов морды арабские, а тут обычные, европейские. И оружие. Вряд ли террористы будут ходить с допотопными «винтарями» и в такой странной форме. По зомбоящику показывали — носятся на «тойотах» с пулемётами, а тут — на телегах. Неувязочка. У тех в руках «калаши» или американские М16. Все в «камуфле», на бошках чёрные или зелёные повязки с арабской вязью. А тут везде надписи на немецком. Ещё одна. К тому же флаг белый, а не чёрный. Да и какой, нафиг, ИГИЛ в Подмосковье? Нет, версия, не годится.

Ага. А надписи на немецком в Подмосковье! Это как, годится? Декорации? Кино снимают?

Нервные импульсы продолжают блуждать, пытаясь сложиться во внятные мысли. Австро-Венгрия. Ага. Австро-Венгрия была, хрен знает, когда. Ещё в Первую мировую. Этой грёбанной Австро-Венгрии уже лет сто как нет. Венгрия есть. И Австрия есть. Был там однажды.

В фамилии чувака что-то знакомое. Фон Лукас. Где-то уже слышал. Ну конечно! Вот только был ли тот Лукас «фоном», хрен его не знает.

— Простите, майор, вы случайно не родственник режиссёра «Звёздных войн»? — осведомился Тоха, чтоб заполнить повисшую паузу. — Или так, однофамилец?