Хрустальная бухта

– Не-а. Он хочет, чтобы это сделали вы.

Джастина бесшумно вздохнула.

– Хорошо.

– Ровно в девять, – напомнила Присцилла. – Он не любит, когда опаздывают.

– Буду у него в девять. Пока.

Закончив разговаривать, Джастина пошла в ванную, сняла с себя одежду и запрыгнула под душ. Быстро, но тщательно помывшись, она вышла из душа и высушила волосы полотенцем.

Джастина порылась в гардеробе и нашла вязаное платье без рукавов с завязками на талии и белые сандалии на плоской подошве. Собрав волосы в низкий хвостик, она накрасила ресницы тушью.

Когда Джастина шла через внутренний двор, она рискнула взглянуть на окно второго этажа, но там никого не было. Ей был любопытен Джейсон Блэк, который так тщательно скрывал свою личную жизнь.

Войдя на кухню через черный вход, она вытащила бутылку водки «Столичная» из холодильника, налила две стопки и поставила их на маленький серебряный поднос с высокими стенками, который был наполнен льдом. Осторожно она понесла его наверх.

Тишина гостиницы нарушалась только случайными звуками: кто-то открыл и закрыл дверь, поставил чашку на стол, что-то напечатал на телефоне. Джастина подошла к комнате Климта и услышала голос мужчины. Казалось, что он с кем-то разговаривал по телефону. Нужно ли ей постучать? Она не хотела мешать, но было уже девять часов. Надев на себя маску вежливости, Джастина осторожно постучала в дверь.

К порогу подошли.

Открылась дверь. Джастина резко вдохнула, увидев глаза цвета полночного неба и сексуальный беспорядок коротких темных волос. Он показал рукой, чтобы она вошла, сделал паузу в разговоре и сказал Джастине, глядя ей прямо в глаза:

– Пока не уходи.

Он смотрел на нее только полсекунды, но этого было достаточно, чтобы у Джастины перехватило дыхание. Такие бездонные глаза – проницательные и темные, как сырая меласса[Меласса – кормовая патока, побочный продукт сахарного производства; сиропообразная жидкость тёмно-бурого цвета со специфическим запахом.] – наверняка были и у самого Люцифера.

Джастина кивнула и сумела поставить поднос на столе, ничего при этом не разлив. Она была настолько ошеломленна, что ей понадобилась минута, чтобы понять, что он говорил на японском языке.

В недоумении, что ей нужно делать, она подошла к одному из окон и посмотрела на улицу. Уходящий солнечный свет окрасил горизонт в цвет дыни, темнея в цвет спелой сливы наверху. Тонкий полумесяц мерцал в небе.

Ночь, созданная для магии.

Она вновь обратила внимание на Джейсона, который медленно расхаживал по номеру. Он был большим, но гибким мужчиной; легкость его движений говорила о развитости мускулов. Наклонившись над столом, он небрежно написал пару слов в блокноте. На его запястье мерцали швейцарские часы.

Его лицо было словно высечено из янтаря. У него были высокие скулы. Мелкие морщинки вокруг его глаз говорили о бессонных ночах и беспокойных днях. Хотя его рот был четко очерчен, его губы были мягкими, будто его эротическая нежность проступала на поверхность.

– Извини, – сказал он, убирая телефон и подходя к Джастине. – У нас с Токио слишком большая разница во времени. Я должен был сделать этот звонок.

Его речь была спокойной, но Джастине пришлось силой воли побороть инстинкт и не отступить назад. Хотя она знала, что он ничего ей не сделает, она испытывала такое чувство, будто он был опасным созданием, тигром за тонким стеклом.

– Ничего, – ответила она. – Водка на столике.

– Спасибо. – Он так и не отвел от нее глаз и протянул руку. – Джейсон.

– Джастина. – Ее пальцы утонули в крепком рукопожатии, тепло от которого дошло до локтя. – Надеюсь, комната подходящая.

– Да. Но... – Убрав руку, он продолжил: – Я кое-что хочу узнать. – Он кивнул в сторону цветочного горшка на столе. Это была орхидея с двойным стеблем, на конце каждого из которых красовались соцветия снежно-белых цветов. – Я просил букет белых цветов, но это...

– Не нравится? Извините. Утром первым делом я принесу другие...

– Нет. Я...

– Я без проблем все поменяю...

– Джастина. – Он поднял руку с видом человека, который не привык к тому, что его перебивают. Джастина тут же замолчала. – Мне нравится орхидея, – сказал он. – Просто я хочу узнать, почему ты выбрала именно ее.

– А-а-а. Ну, лучше, чтобы в комнате росло живое, дышащее растение, а не стоял букет срезанных цветов. И я думаю, что орхидея подходит по стилю.

–Подходит. Все элегантно, просто... – едва заметная пауза... – соблазнительно.

Джастина криво усмехнулась. Цветок орхидеи с красивыми лепестками, напоминающими губы, изящные изгибы и соблазнительные линии, был ни чем иным, как цветочным порно.

– Если больше ничего не нужно, – сказала она, – я пойду.

– У тебя есть еще дела?

Она потрясенно на него посмотрела.

– Нет, вообще-то.

– Тогда останься.

Джастина моргнула и сплела пальцы.

– Мне сказали, что ты не очень поощряешь пустые разговоры.

– Это не пустой разговор, если я общаюсь с тем, с кем хочу.

Джастина осторожно и нейтрально улыбнулась.

– Но ты, должно быть, уставший...

– Я всегда уставший. – Джейсон одной рукой взял стул за спинку и с легкостью поставил его у кровати. Он сел на край матраса и показал рукой на стул: – Садись.

Еще один приказ. Джастина была наполовину удивлена, наполовину раздражена тем, что мистер Блэк привык всегда командовать людьми. Зачем ему говорить с ней? Он хочет узнать что-то о Зои или Алексе, чтобы использовать эту информацию в процессе переговоров насчет земли на Озере Грез?

– Только на пару минут, – сказала она, садясь на стул. – Это был долгий день.

Сдвинув колени и положив на них руки, Джастина внимательно на него посмотрела.

Джейсон Блэк был так мрачно красив, так поразительно самоуверен, что был похож больше на фантастический персонаж, а не на человека. На вид ему было чуть за тридцать. «Чересчур красивый...» – говорила Присцилла. И это правда.

– Почему ты остановился здесь? – прямо спросила Джастина. – Ты мог бы арендовать роскошную яхту и остановиться в гавани. Или поселиться в президентском номере в отеле в Сиэтле и летать сюда тогда, когда нужно.

– Я не тот, кто арендует роскошные яхты. А гостиница кажется подходящим местом на время отпуска, пока мы занимаемся переговорами насчет Озера Грез.

Джастина улыбнулась.

– Ты не в отпуске.

Он немного приподнял одну темную бровь.

– Нет?

– Нет. Отпуск – это когда ты целые дни ничего не делаешь. Ты все фотографируешь, покупаешь то, что не нужно, слишком много пьешь и ешь, спишь, сколько хочешь.

– Звучит... – он запнулся, подбирая подходящее слово... – гротескно.