Хрустальная любовь

В больнице ему сообщили, что Кэтрин была здесь, пообедала, но уже ушла, а самое вероятное место, где она теперь может быть, — дом для гостей.

Стэнли вышел из больницы и направился к гостевому домику. Он не представлял, что Кэтрин там могло понадобиться, когда у них есть собственный дом. Чем ближе он приближался к домику, тем отчетливее чувствовал запах краски.

Возле входа стояла санитарка Кэрол, с которой Кэтрин была уже знакома, как и со всеми другими сотрудниками больницы.

— Миссис Пиккеринг здесь нет, — сказала Кэрол.

Рядом с ней стояла ее дочь Лиззи, но Стэнли не сразу ее заметил. А когда увидел девочку, то обратил внимание, что все ее пальцы были в краске. На одежде также виднелись пятна красной и зеленой краски.

— Вы не знаете, где она? — спросил Стэнли.

— Миссис Пиккеринг сейчас может быть во многих местах. В каком точно, мы не знаем.

У Стэнли создалось ощущение, что Кэтрин на самом деле внутри, но почему-то прячется от него. Уж больно странно вели себя эти двое.

— Спасибо, Кэрол. Но я все-таки хочу заглянуть внутрь, — сказал он, подойдя вплотную к входу.

— Миссис Пиккеринг не велела никому туда входить, — суровым голосом произнесла Кэрол. ...

— Да все в порядке, не беспокойтесь. Этот сюрприз — для меня, — нашелся Стэнли.

Матери с дочкой ничего не оставалось, как расступиться. Он дернул за ручку, но дверь оказалась запертой. На счастье, у него с собой оказался запасной ключ. Он медленно всунул его в замочную скважину, повернул. Раздался легкий щелчок, путь наконец-то был свободен. Стэнли закрыл глаза и вошел. Думая, что Кэтрин окажется внутри, он решил изобразить маленького мальчика, которого перед тем, как одарить подарками, просят закрыть глаза.

Стояла полная тишина. Стэнли открыл глаза и сразу же почувствовал разочарование. Внутри не было ни Кэтрин, ни, как ему показалось, сюрприза. Комната напоминала маленький магазинчик для туристов, где можно купить фотографии с городскими пейзажами, символы и атрибуты той страны, в которую вы прибыли. Здесь — это была Франция. На полу лежали кисти, рулоны обоев, а также стояли банки с красками. Стены и потолок были выкрашены в желтый и белый цвета, а на них развешаны фотографии уютных улочек Парижа.

В комнату вошли Кэрол и ее дочь.

— Мама помогала раскрашивать стены и потолок, — сказала маленькая Лиззи. — И я тоже.

— Мне очень нравится, Лиззи, — произнес Стэнли.

— Ваша жена в отсутствие мужа, как видите, не теряла времени даром. Она хотела сделать вам приятное, — сказала Кэрол.

— Да, я вижу. Обновить и преобразить это помещение — хорошая идея. Так — совсем другое дело. Спасибо и вам за участие. Особенно, конечно, Лиззи, — проговорил Стэнли.

Подойдя к своему дому и открыв дверь, он с облегчением услышал шум воды в ванной. Слава Бога, она здесь!

Осмотрев комнату, Стэнли заметил, что в ней произошли небольшие изменения. Чувствовалось присутствие женщины: все вещи лежали на своих местах, книги были аккуратно расставлены по полкам, газеты сложены в аккуратную стопку.

Увидев все это, он вспомнил о своем плане перестройки и расширения дома. Об этом он как раз сегодня собирался поговорить с Кэтрин.

Подойдя к столу, Стэнли увидел листок бумаги. Это было еще не запечатанное письмо. Он взял его в руки.

«Дорогой папа, Стэнли уехал на несколько дней по своим делам, и я решила написать тебе письмо.

Он работает за десятерых. Дел здесь хоть отбавляй: много пациентов, хозяйственных проблем. Каждое утро я просыпаюсь с желанием помочь ему в чем-нибудь. Хочу быть с ним одним целым.

Стэнли хотел бы помогать и бедным местным, в основном сельским, жителям. Ты понимаешь, о ком я говорю. Их положение часто вызывает сочувствие, хотя пока я с ними непосредственно почти не сталкивалась. В этом отношении в стране существуют специфические проблемы, хотя на дворе уже последняя треть двадцатого века. Их все равно предстоит решать, и это дело, я думаю, недалекого будущего.

Я стала выращивать цветы. В больнице я взяла книгу о местных ботанических видах. Некоторые местные растения очень красивы и интересны.

Как ты? Я тебе позвоню на следующей неделе, но письмо это все же отошлю вместе с открытками, на которых запечатлены пейзажи и другие достопримечательности здешних мест. Обо мне не беспокойся. Я чувствую себя как никогда хорошо. Только в первые дни было очень неуютно.

Папа, я очень люблю тебя и очень надеюсь, что ты простил меня за этот мой безумный поступок.

С любовью, Кэтрин».

Стэнли не собирался читать чужого письма, но невольно дочитал его до конца. В письме узнавалась совершенно другая Кэтрин, совсем не та, какой она виделась ему. Она оказалась доброй, сострадающей и деятельной женщиной, которая не может просто отдыхать — в ее-то положении! — а хочет быть полезной мужу и другим людям.

Поразило его и то, что она все еще чувствует себя виноватой перед отцом и просит прощения.

Стэнли почувствовал в себе боль Кэтрин, понял, как мало знает о ней.

Погруженный в собственные мысли, он не услышал, как шум воды стих и жена вошла в комнату. Она застала его с письмом в руках. Босая, одетая в ночную рубашку, с зачесанными назад волосами и блестящими голубыми глазами, Кэтрин показалась Стэнли как никогда прекрасной.

— Я не думала, что ты так скоро вернешься, — недовольно произнесла она.

— Я освободился на день раньше. Если бы был уверен, что не испугаю тебя, то обязательно присоединился бы сейчас к тебе в ванне.

Кэтрин заметила в его руках свое письмо и рассердилась.

— Я всегда знала, что ты считаешь меня маленькой девочкой, за которой нужен постоянный присмотр, но это уже слишком! Читать чужие письма! Ты что, шпионишь за мной?!

Она была зла на него как никогда. Стэнли аккуратно положил письмо обратно на стол.

— Кэтрин, это произошло совершенно случайно. Я не хотел читать твое письмо, — примирительно сказал он.

— Раз прочел, значит хотел.

Стэнли ничего не оставалось, как признаться. Он боялся, что у них разразится еще одна большая ссора.