Хрустальная принцесса и дракон
Шрифт:
Он молча протянул мне очищенный фрукт. Так же молча, не зная, что сказать, я взяла его и откусила кусочек.
Горький комок подкатил к самому моему горлу. Я часто моргала, пытаясь удержать слезы обиды.
Громко чмокнув меня в макушку, мужчина сказал:
– Передай каждому, кто посмеет приблизиться к тебе: убью. Ты – моя. Только моя!
Слезы тотчас высохли. Губы сами растянулись в улыбке. А в душе расцветал цветок.
Артон. Какое же, все таки, красивое у него имя!
***
Путь к замку занял у меня намного меньше времени. А все потому, что проделала я его на спине у дракона.
Змеище
Все дело в том, что пролетая мимо нее, мы услышали далекий рев, отдаленно напоминавший раскатистый гром. А затем с вершины скалы с рокотом сорвались огромные каменные глыбы. Даже представить себе было страшно, что было бы, если бы в это время мы плыли мимо этой самой горы.
Мой дракон явно обеспокоился. Сначала он замер, пристально вглядываясь в облака и прислушиваясь к шуму, доносившемуся сквозь неприветливый камень. По всему было видно, что ему очень хотелось устремиться к вершине и посмотреть лично, что же там происходит.
Но имея такую удалую наездницу на спине, я имею ввиду себя, конечно, он передумал. И лишь после того, как я оказалась на берегу, он не тратя даром время на объяснения, отправился назад. Вскоре к нему в воздухе присоединилось еще несколько черных ящеров. Одного из них я тотчас узнала – это был мой дедушка.
Обеспокоенная происходящим, я припустила по ступеням.
У края террасы, облокотившись на перила, стояли три женщины.
В отличии от растрепанных Лизы и Ирьяты, Сюзанна была идеально причесана и одета.
– Странные у тебя родственнички, - тихо, так, чтобы не слышали Ирьята и Сюзанна, прошептала Лиза.
– Почему это? – так же тихо спросила я, в глубине души полностью с ней соглашаясь.
Семья у меня и правда не совсем обычная.
– Нет, чтобы переживать, что тебя может камнем приложить, - она показала в направлении воронки, все еще крутившейся в океане в том месте, куда упал осколок скалы, - так они переживают, цел ли остался какой-то там вход.
И правда, странно. Вот это как раз на моего деда было не похоже. Он обязательно озаботился бы судьбой своей любимой внучки. Или может, он знал, что я "купалась" не одна.
Хорошо, что все были заняты, пристально наблюдая за исчезающими в облаках драконами. А то мне пришлось бы объяснять причину внезапно залившего мое лицо, шею, грудь румянца. Мне казалось, что от смущения даже кончики пальцев на руках и ногах закололо.
Немного помолчав и успокоившись, я спросила Лизу:
– Как полетала? Учитель понравился?
– Мугу. Старый пердун. Еле догнал меня.
– Зато как вовремя догнал, - язвительно заметила Сюзанна, - а то пришлось бы нашему Артону новую башню возводить.
Ирьята лишь улыбнулась на это замечание. А вот Лиза невозмутимо снизала плечами:
– Я просто хотела срезать путь. И залететь прямо в комнату.
– Ага, все так и подумали. Правда, комнату со смотровой башней спутала. А так, все именно так и было…
Желчь сочилась из каждого Сюзаниного слова. Мне было совершенно очевидно, что Лизу она невзлюбила с первого взгляда.
Желая перевести разговор в другое русло и радуясь, что о моих приключениях, кажется, никто не узнал, я спросила, обращаясь к Ирьяте:
– Почему они так
встревожились? Там что, может вулкан проснуться?– Хуже, детка, хуже. Возможно, это просто кусок скалы откололся. А возможно, и проклятый дракон проснулся.
– Какой еще проклятый дракон?
– Есть такая легенда.
– Много тысячелетий тому назад, когда еще был жив древний прародитель драконов, когда драконы были размером и мощью раза в два больше ныне живущих, случилась такая история. Один из древних драконов покусился на честь истинной одного из сыновей прародителя. Он заточил ее в этой скале, и сам поселился там вместе с нею.
Ирьята показала рукой на скалу, все еще сотрясаемую от рокота, зародившегося внутри нее.
– Гора была столь высокой и неприступной, а камень таким прочным и несокрушимым, что никому так и не удалось ни вызволить несчастную, ни наказать обидчика. Впавший в отчаяние сын прародителя, потерявший свою истинную и каждую ночь слышавший ее плачь и стоны, не выдержал. От горя он превратился в камень. Слезы, пролитые этим окаменевшим драконом, затопили часть прекрасной равнины и превратили ее в океан, на берегу которого мы сейчас и стоим. И тогда прародитель драконов проклял обидчика и все его потомство. В тот момент, когда юный дракон достигал своего совершеннолетия, он превращался в камень. Точно так же, как и сын прародителя. А укравший чужую невесту дракон видел, как каменеют его дети и страдал так же, как и разгневанный горем прародитель.
И вот, когда превратился в камень двенадцатый юный дракон, обидчик со слезами и покаянием приполз к прародителю. Он умолял пощадить его детей и подарить им жизнь.
Прародитель драконов был беспощаден. Но все же смилостивился. В обмен на жизнь обидчика и свободу заточенной в скале женщины, он подарил двенадцати юным драконам шанс на жизнь.
– Он оживил их? – перебила рассказчицу Лиза.
Мне эта история была известна с детства, а вот Лиза слышала ее впервые. Хотя я всегда воспринимала эту легенду именно как сказку. Уж очень невероятной казалась мне эта история.
– Нет, не оживил. Но он повелел, что каждый из окаменевших драконов оживает ровно на двенадцать дней.
– Почему двенадцать дней? Не семь, не пять?
– Двенадцать драконов, двенадцать дней.
– Именно тогда, когда где-то в этом мире достигает совершеннолетия его истинная, оживает дракон.
– То есть, если достигла совершеннолетия его истинная, он оживает и слетает с горы?
– Нет, он остается заточен внутри нее. И вот в течение этих двенадцати дней он должен со своей истинной зачать дитя. И тогда падет проклятие. Дракон останется жить. И оживут остальные каменные змеи.
– Бред какой-то,- фыркнула Лиза, - как он должен зачать ребенка, если выбраться со скалы не может?
– Вот то-то и оно. Истинная должна быть настолько истинной, чтобы за эти двенадцать дней откликнуться на зов ее дракона и ну… дальше ты сама понимаешь.
– Сказочник ваш перемудрил, - отмахнулась Лизка, - какая же дура сама полезет на скалу к неизвестно кому? Да еще и под него сама же ляжет?
– А кстати, Елизаветта, - подначила я упрямую подружку, - ты – дракоша, и завтра по драконьим обычаям ты достигаешь совершеннолетия. Может, это тебя ждет проклятый дракон?