Хрустальное сердце (У любви нет голоса, или Охота на Лизу)

Анюта уже снимала турку с огня, прощальное письмо от Лизы лежало на краю стола. Максим взял письмо, сунул в карман, уселся на табуретку, с вожделением посмотрел на дымящийся кофе.

— Она не могла этого сделать, — сказала Анюта, усаживаясь напротив.

— Чего? — вяло уточнил он.

— Не могла Лизавета разбить твою коллекцию.

— Почему не могла?

— Ну, не знаю, просто чувствую.

— Просто чувствовать недостаточно. — Он сделал большой глоток, обжегся, поморщился, сказал тихо: — Я тут долго думал и пришел к выводу, что готов ее простить.

— А если не за что ее прощать? — гнула свое Анюта. — Если это не она?

— А кто? — Макс удивленно посмотрел на сестру поверх дымящейся чашки.

— Да теледива твоя! Вот кто!

— Лора на такое не способна, — сказал Максим не слишком уверенно. — Да и зачем ей?

— Зачем? Да чтобы тебя с Лизаветой поссорить! Мало кому понравится, что в доме ее любовника живет другая женщина.

— Лизавета не женщина, она… — Макс запнулся.

— Договаривай, — фыркнула Анюта. — Лизавета не женщина, а слабоумная прислуга?

— Я не считал ее слабоумной. — Он нахмурился.

— А прислугой?

Крыть было нечем, но он попробовал:

— Она сама предложила.

— А ты, такой благородный, такой добрый, согласился, да еще позволил другим над ней издеваться! Знаешь что, братец, даже если бы это сделала Лизавета, я все равно оказалась бы на ее стороне.

Они немного помолчали, Анюта допила свой кофе, резко встала, сказала холодно:

— Пойду я, Максим, некогда мне. Нужно еще близнецов из садика забрать, а Вовка, как всегда, на дежурстве.

* * *

Она считала это дьявольским везением. Такой мужчина! Олигарх, политик, медиамагнат, а влюбился в нее как мальчишка, еще похлеще дурачка Легостаева.

Лора посмотрела на сидящего напротив немолодого, но очень представительного мужчину, улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой. Тот по-отечески улыбнулся в ответ, украдкой посмотрел на часы. Это ничего, что по-отечески, у него статус, он не может лыбиться, как безмозглый мальчишка. Тем более что вокруг полно папарацци, следят за каждым его шагом. А теперь и за каждым ее шагом.

Ну так! Она же тоже не первая встречная! Она Лора Светлова, телезвезда!

— Классно тут, правда? — Лора ослепительно улыбнулась в объектив фотокамеры. Завтра на первых полосах ведущих газет будет ее фото!

Олигарх молча кивнул, сделал знак охранникам, и наглых папарацци как ветром сдуло. Лора вздохнула с легким сожалением — дополнительная реклама еще никому не вредила.

— Пора нам, рыбка, — улыбка олигарха стала чуть более человечной.

Вот, оказывается, зачем он приказал убрать фотографов: чтобы наконец иметь возможность смотреть и улыбаться ей так, как он делал это вот уже вторую неделю. Лора возликовала, спросила, скромно потупив очи, — олигарху нравилось, когда она изображала скромницу:

— Мы едем к тебе?

— В гостиницу, рыбка.

Ей стало немного обидно. Всегда гостиница, а она мечтает о загородном доме, о вилле на берегу Средиземного моря… Ничего, всего-то вторая неделя. Он уже появляется с ней на публике, а это о многом говорит. Чуть-чуть терпения — и дело дойдет до виллы.

Олигарху позвонили. Он поморщился, с явной неохотой достал из кармана пиджака дорогущий мобильник, сказал Лоре:

— Рыбка, иди-ка потанцуй.

Танцевать не хотелось. Что она, дешевая малолетка, чтобы отплясывать на танцполе? Но и показывать обиду нельзя ни в коем случае. Еще не время. Лора понимающе улыбнулась, встала, грациозно повела точеными бедрами, направилась к барной стойке, в душе радуясь, что ее новый друг выставил за дверь папарацци и свидетелями ее унижения стали только завсегдатаи этого супермодного, суперэлитного клуба.

Для такого шикарного места, как это, коктейль был на удивление невкусным. Лора постукивала по запотевшему бокалу ноготком, нетерпеливо покачивала ногой с полуснятой туфелькой. Она знала, что со стороны смотрится очень эффектно и очень сексуально. Эта полуснятая туфелька свела с ума не один десяток мужчин.

— Вышла на охоту? — послышался над ухом знакомый голос.

Лора вздрогнула, туфелька шлепнулась на пол.

— Легостаев? — Она презрительно поморщилась, бросила быстрый взгляд на своего олигарха. Олигарх что-то сердито говорил в трубку, его телохранители толклись неподалеку. Стоит ей только позвать… — Я не охочусь, я расслабляюсь, — сказала Лора с придыханием. — А вот что ты тут делаешь? Ты же предпочитаешь коротать вечера дома, в компании прислуги.

Он не обиделся, широко улыбнулся в ответ:

— Кстати, о прислуге. Лора, это же ты разбила мою коллекцию. Зачем?

Еще две недели назад она бы ни за что в этом не призналась, а сегодня у нее есть олигарх. Он защитит ее от смешного легостаевского гнева. Даже интересно будет посмотреть, как охрана вышвырнет этого идиота из клуба. Лора улыбнулась улыбкой победительницы:

— Что, твоя гастарбайтерша нажаловалась? Да, это сделала я! Зачем? Да просто так! Интересно стало посмотреть на твою реакцию. А еще любопытно было, как ты поступишь со своей глухонемой идиоткой. — Она бросила быстрый взгляд на охранников, мало ли что учудит этот неудачник.

Лора ожидала от Легостаева всякого. Она даже приготовилась к тому, что он попробует ее ударить. Но этот придурок повел себя странно: отхлебнул коктейль из ее бокала, брезгливо поморщился, а потом широко улыбнулся, словно она только что сообщила ему очень приятную новость. Чокнутый! Нет, определенно чокнутый. Как хорошо, что она вовремя от него избавилась!

Лора долго смотрела в спину удалявшемуся Легостаеву, силилась понять — что же его так обрадовало?

— Рыбка, ты готова? — Олигарх глянул на валявшуюся на полу туфельку, но поднимать не стал. Ясное дело, ему же не по статусу…

— Конечно, милый. — Лора тут же выбросила из головы Легостаева со всеми его странностями.

* * *

Зима, такая непривычно холодная, такая вьюжная, в конце февраля неожиданно отступила. Снег истаял буквально за сутки. Еще несколько дней понадобилось, чтобы подсохли лужи и перестало лить с крыш. Солнце светило ярко-ярко, и можно было начинать надеяться на скорый приход весны.

Лиза шла по подсохшему тротуару, подставляла лицо еще не теплым, но таким долгожданным солнечным лучам и улыбалась, впервые за истекший месяц. Ну невозможно не улыбаться, когда вокруг такая красота.

На улице было полно детворы. Ошалевшие от внепланового тепла ребятишки с визгом носились по двору, играли в какие-то свои, только им ведомые игры — в общем, наслаждались жизнью.

Мальчишка был еще совсем маленький — и кто только отпустил такого одного на улицу? — развязавшиеся завязки пушистой шапки порхали на ветру, сама шапка съехала набок, по-пиратски закрыла правый глаз. Ярко-синий левый смотрел на Лизу с хитрым любопытством. Руки мальчуган прятал за спиной. Она почему-то ни на секунду не усомнилась в том, что варежек у него нет.