Хрустальные мечты

Екатерина, раньше Уоррингтона заметившая, как Маргарита взбирается по пологому склону, поспешила подать ей руку, помогая подняться наверх.

— Поднимайтесь к нам, мадемуазель Лоран. Я хочу вам кое-что показать.

Услышав знакомое имя, Том резко обернулся и постарался принять равнодушный вид. Однако, глядя на приближающуюся Маргариту, он не сумел скрыть охватившего его чувства. Стройная, с высокой грудью, которую подчеркивала тонкая талия, она была очаровательна в своем простом наряде, хотя вряд ли понимала, насколько была прекрасна. Заходившее солнце отсвечивало золотом в ее волосах. Каждое ее движение было исполнено чувственной прелести.

Маргарита приветливо улыбнулась ему, ничем не выдавая своего волнения.

— Оглянитесь, мадемуазель Лоран! Какая вокруг красота! — воскликнула Екатерина. — Все так и дышит покоем! Как бы мне хотелось остаться здесь навсегда! Мистер Уоррингтон показал мне, какие тут растут дикие цветы, прекрасные и редкие. Я бы хотела, чтобы вы собрали образцы этих цветов и вышили бы их на моей накидке.

Маргарита слегка удивилась:

— Вы мне поручаете новое задание, мадам. А как же быть с теми платьями, которые надо скопировать? Я ведь так и не приступила к работе.

— О, это можно поручить одной из ваших помощниц. А вы приступайте к новому заданию. Это самое главное. — Екатерина вдруг словно вспомнила что-то. — Кстати, впредь будьте осторожней, не гуляйте больше по дорожкам, где ездят всадники. Капитан Дашкин известил меня, что едва не сшиб лошадью французскую вышивальщицу во время прогулки. Он не ушиб вас? Нет? Императрица срочно вызвала его к себе, но как только он вернется, я отругаю его как следует.

— Не стоит, мадам, — ответила Маргарита, в глубине души благодарная Дашкину за то, что он хоть так, но все-таки сумел напомнить Екатерине о ней. — Он немного сгустил краски.

Екатерина рассмеялась.

— Да. Он страшный болтун. Впрочем, на него нельзя долго сердиться. Ладно, давайте опять вернемся к делу. — Она опять стала серьезной. — Мистер Уоррингтон покажет вам, где надо искать цветы, их очень много, некоторые из них совсем небольшие, но главное — старайтесь не пропустить ни один цветок. Вы будете приходить сюда каждый день и собирать их. Как только покончите с цветами, сразу приступайте к вышиванию. Мне бы хотелось, чтобы вы выполнили эту работу как можно скорее.

— Почему бы заодно с накидкой не вышить цветами и туфельки? — предложила Маргарита, которая также умела вышивать и другие принадлежности дамского туалета. Как она и ожидала, Екатерина с восторгом приняла ее предложение.

— Это было бы просто чудесно! — воскликнула Екатерина и, кивнув на прощание, направилась к своим фрейлинам, которые уже начали откровенно скучать. Том и Маргарита остались одни.

— Благодарю вас за письмо и посылку от Сары, — первым прервал молчание Том. — Я их получил только вчера, потому что несколько дней находился в отъезде. Как здоровье Сары?

— Когда я уезжала из Петербурга, она была здорова, — холодно ответила Маргарита, сразу воздвигая между ними барьер. — Но она так ждет вашего приезда. Она так скучает.

— Я с ней скоро увижусь, — невозмутимо ответил он, не спуская глаз с ее лица. — В последнее время, когда я бывал дома, вы почему-то не приходили к нам.

— Я не хотела мешать вам с Сарой, вы так редко видитесь с ней, так редко остаетесь наедине.

— С вашей стороны это просто неуместная щепетильность. Всякий раз, когда я приезжаю, в доме полно новых знакомых Сары.

Раздражение слышалось в его голосе. Она отвернулась и пошла в сторону, глядя себе под ноги и старательно высматривая в траве цветы. Под одним деревом росли белые душистые цветы, похожие на маленькие колокольчики. Она нагнулась и сорвала один из цветков.

— Какое чудо. С трудом верится, что на далеком севере может цвести такая прелесть, — тихо вымолвила она, держа распустившийся цветок на своей ладони.

Том подошел и встал рядом.

— Это северные цветы. Раньше вся земля поддеревьями была усыпана ими, как ковром. Это ландыши, они обильно цветут и на моей родине, в Англии. Может быть, поэтому я решил оставить все здесь нетронутым. Только проложим ряд тропинок для великой княгини, чтобы она могла гулять и любоваться цветами, не пачкая тех туфелек, которые вам предстоит вышить для нее.

— Как вам удалось убедить ее ничего здесь не трогать?

— Довольно легко. Сначала она удивилась моему упорному нежеланию разбить здесь обычный цветник. Потом пришла в восторг от мысли сохранить в первозданном виде уголок природы, где можно обрести душевный покой.

— Верно. Покой, умиротворение… они здесь почти осязаемы, как будто разлиты в воздухе. Как мне нравится новое поручение! Хотя бы на короткое время отгородиться от всякой суеты…

— Вряд ли у вас это получится. Работы предстоит немало, да и великая княгиня поторапливает. Цветов очень много, причем каждый день распускаются все новые и новые.

— Завтра утром я приду сюда во всеоружии, тогда и поглядим. — Маргарита отошла чуть в сторону, стараясь держаться от Уоррингтона на расстоянии. Она нагнулась и сорвала еще один небольшой цветок.

— Как жалко, что цветы завянут, когда я принесу их во дворец. — Она огляделась вокруг. — Я все лучше и лучше понимаю, почему великой княгине так понравился этот уголок природы. Здесь так прекрасно, все дышит безмятежным покоем в отличие от жизни во дворце.

— Люди влюбляются в красивые места и… в людей тоже, причем совсем неожиданно для себя.

Она замерла, боясь, как бы он не сказал лишнего, но Том смотрел на нее, не приближаясь к ней и не говоря больше ни слова. Маргарита пошла по лугу, он молча последовал за ней.

— Что вы поделывали с момента своего приезда сюда? — спросил он.

— Гуляла, читала. Одним словом, отдыхала. Но теперь с отдыхом покончено, пора опять приниматься за работу. Мне надо вернуться к себе в комнату, чтобы написать письмо в мастерскую, чтобы мне прислали все необходимое для вышивки. Заодно я напишу Саре. Оба письма с утренним курьером помчатся в Петербург.

Уоррингтон вспомнил о письмах, которые ему слала Сара, полные невыразимой нежности, но, увы, лишенные настоящей чувственной страсти. Его любовь, вожделение к ней не находили отклика в ее сердце. Чрезмерная пуританская стыдливость Сары воздвигла непреодолимый барьер между ними. Как часто, лаская и гладя ее прекрасное тело, он видел слегка искаженное ее лицо, словно ей были неприятны его ласки. Хотя она больше не стыдилась так, как это произошло в их первую брачную ночь, когда, съежившись от страха в углу спальни, она кричала, что она любит его, но отказывается спать вместе с ним. Он подумал, что не прояви он тогда необходимой решительности, она до сих пор принимала бы ванну в сорочке, словно монахиня, которая от страха прячет свою плоть даже от себя, чтобы не смущаться при виде наготы. Сколько раз Том удивлялся про себя, какого страшного дракона, отравившего сознание Сары, разбудила ее мать в ее душе. Несмотря на всю свою любовь, ему так и не удалось развеять страхи своей жены, научить ее не бояться любви.