Хрустальный грифон

Я бы не потерял их следа, если бы не буря. Она пришла в тот же день к вечеру. Конечно, по сравнению с той бурей, что обрушилась на Ульмсдейл, — всего лишь безобидный дождичек. Но все же ветер и дождь секли лицо, и мне пришлось искать укрытие.

Пока я пережидал бурю, в голове теснились мысли.

Меня не покидало ощущение, что это враги. Я долго жил на границе с Пустыней и хорошо знал, что вытворяют преступники со своими жертвами. Но не оставалось ничего другого, как надеяться, что Джойсана будет следовать моим советам и не позволит этим пришельцам застать их врасплох. Иткрипт не знал набегов из Пустыни.

Они могли принять любого жителя Долин, как друга.

К утру буря утихла, но след был смыт. Я был слишком встревожен, чтобы искать его. Нужно срочно ехать в крепость!

Но дорога заняла два дня, хотя я нещадно погонял Хику. Въезжая в озерную долину, я уже почти готов был увидеть картину кровавой резни.

Приветствие, донесшееся с одного из полей, заставило меня замереть. Налда и еще две женщины махали мне руками. Сцена была мирная, все опасения оказались напрасными. Женщины собирали созревшее зерно и складывали его на расстеленные плащи.

— Хорошие новости, лорд! — голос Налды достиг моих ушей. Она сама уже направлялась ко мне. — Жених моей госпожа услышал о наших несчастьях и приехал помочь нам!

Я изумленно смотрел на нее. Но затем понял — она имеет в виду вовсе не Джойсану. Речь идет, разумеется, о женихе Унгильды — хотя мне почему-то казалось, что он погиб на юге.

— Леди Унгильда должна вознести хвалу Гунноре, — наконец ответил я.

Налда взглянула на меня с таким изумлением, с каким я только что смотрел на нее.

— Унгильда.., она же вдова! Нет, приехал жених Джойсаны, лорд Керован! Он приехал три дня назад.

Леди велела тебя разыскать и пригласить в крепость…

— Непременно, — сквозь зубы процедил я. Что это за лже-Керован? Но я должен увидеть его, спасти леди Джойсану. Кто-то думал, что я мертв, и хотел этим воспользоваться. Мысль о том, что самозванец, возможно, уже с Джойсаной, как меч вонзилась в меня. Она могла полюбить другого, я бы это перенес.

Но когда какой-то подлец приходит к Джойсане под моим именем!..

Я отчаянно погонял Хику. Меня так и подмывало вызвать этого обманщика на поединок и убить его. Он ведь не просто взял мое имя, а решил воспользоваться им, чтобы завладеть Джойсаной. Как мне хотелось именно в этот момент быть тем, кем она меня считает, повелевать Могуществом!

Однорукий Ангарл стоял на посту. Он приветствовал меня, и я принудил себя к спокойствию. Вскоре я был во дворе. Ничто не напоминало о той пустоте, которая царила здесь во время моего первого визита.

В крепость вновь вернулась жизнь.

Двое мужчин резвились возле водостока, брызгая водой на одну из деревенских девушек, которая звонко хохотала. На камзолах мужчин были эмблемы с изображением Грифона — герб моего дома!

Пока они не видели меня, я их рассматривал. Оба были мне незнакомы. Вряд ли кто из Ульмсдейла уцелел после катастрофы. Но то, что я их не знал, ничего не означало. Ведь меня очень долго не было в Ульме, а за это время отец мог нанять новых людей, чтобы заменить тех, кто уехал со мной на юг.

Эти эмблемы, к тому же, говорили о том, что здесь приводится в исполнение не поспешный импровизированный план, основанный на слухах. Нет, они готовились тщательно. Но почему? Если бы Джойсана еще владела Иткриптом, я бы еще мог понять это. Тогда лже-Керован правил бы в Иткрипте. Но она — изгнанница, без владений, без богатства. В чем же дело?

Один из мужчин оглянулся и, заметив меня, подтолкнул приятеля. Их смех сразу иссяк. Оба смотрели с беспокойством. Но я не стал приближаться, соскочил с Хику и пошел к башне, где занимала комнату Джойсана.

— Эй, ты! — оклик был грозный и повелительный.

Я повернулся и увидел, что оба воина идут ко мне. Едва приблизившись, они поняли, что я не похож на остальных людей.

— Ты… — Начал первый, но голос его уже не был таким безмятежным и наглым. Я заметил, как товарищ ткнул его под ребра.

— Прошу прощения, лорд, — сказал он, осматривая меня с головы до ног. — Кого ты ищешь?

Его самоуверенность не знала границ.

— Не тебя, парень. — Я повернулся к башне.

Возможно, им хотелось остановить меня, но они не осмелились. Я больше не оглядывался, а пошел к двери, которая была завешена лошадиной шкурой.

— Счастье этому дому! — громко сказал я.

— Лорд Янтарь!

Шкура откинулась, и на пороге появилась Джойсана.

Выражение ее лица ударило меня прямо в сердце.

Значит, это гость вызвал на лице девушки такую радость. Но ведь я уже решил, что она не для меня. Так почему же меня так уязвляло ее счастье, когда пришел тот, кто заявил, что он ее жених и готов служить ей? Я знал, что он обманщик, но она-то не знала!

— Лорд Янтарь, наконец! — она протянула ко мне руки, но не коснулась меня, хотя я против воли протянул к ней свои. Я не мог понять…

— Кто там? — я узнал этот голос. Моя ненависть вспыхнула с такой силой, что я чуть не выхватил меч и не бросился на него. Роджер здесь… Но зачем?

— Лорд Янтарь, ты слышишь? Приехал мой жених.

Он услышал о наших бедах и поспешил на помощь. , Джойсана говорила быстро, но на ее лице отражалось… Она боится! Джойсана всегда была выше страха и боли, мужественно боролась с трудностями. Однако сейчас вовсе не радость так изменила ее тон. Да, Джойсана улыбалась, но внутри…

Жених не принес ей счастья. Возбуждение охватило меня. Она не нашла в Роджере того, чего хотела!

Я вошел внутрь и взглянул в лицо родственника моей матери. Он был в боевом камзоле с Грифоном, хотя не имел права носить эту эмблему. Красивое лицо, на губах играла знакомая усмешка — но только до тех пор, пока он не увидел меня…

Роджер сразу весь подобрался, насторожился, как будто мы уже стояли друг против друга с мечами наперевес.

— Лорд, — торопливо начала Джойсана, желая предотвратить ссору. Она обратилась ко мне, как к высшему по положению. — Это мой жених, Керован, наследник Ульмсдейла.

— Лорд… Керован? — я мог сразу разоблачить Роджера. Но и он мог разоблачить меня. Или не мог?

Так или иначе, нельзя позволить Роджеру играть в эту грязную игру. — Это не правда!

В этот момент рука Роджера поднялась. В ней что-то сверкнуло — Грифон в шаре? Из него исходил луч света, который был направлен прямо мне в голову. Боль ударила мне по глазам — чудовищная, непереносимая боль. Я не мог мыслить, только чувствовал боль. Она завладела всем моим существом.