Хрустальный ключ

— Слышала, только я думала, что это огрызалка такая, а на самом деле вас нет, — сказала Даша.

— То есть как это нет? — рассердился старичок, но даже сердился он как-то по доброму, и Даша его совсем не испугалась.

— А зачем вы летом шубу надели? — спросила она.

— Это все оттого, что у меня есть собственное мнение, — важно сказал дед Пихто. — Правда, свое мнение иметь ой как трудно. Вон прошлую зиму все в тулупах ходят, в шапках, а я нет. Думаю, чего это я буду под всех подстраиваться? У меня свое мнение есть. Так в самые морозы в рубахе и проходил. Ух и мерз же. Все мне талдычат: «Надень шубу, да надень». Я б может и надел, да только как же это я от своего мнения откажусь? Так всю зиму и промаялся, пока уж совсем невмоготу стало. Послушался я чужих советов, полушубок надел, а тут на тебе, лето наступило, жара. Вот что значит людей слушать! Теперь мне все твердят: «Шубу сымай». А я нет! У меня свое мнение. Тяжко, конечно, хожу, парюсь.

— А я бы назло всем шубу сняла.

— Как так назло всем?

— Очень просто. Все думают, что вы шубу ни за что не снимите, а у вас свое мнение. Вы ее и снимите, — сказала Даша.

— А ведь и то верно. У меня-то свое мнение. Пускай там они что хотят, думают, а я вот — сыму шубу и все тут! — топнул ногой старик

и с видимым облегчением стянул с себя полушубок. — Ну, птичка-невеличка, за то что ты мне помогла шубу снять и при своем мнении остаться, расскажу я тебе присказку. Летела падучая звезда, желание искала. Кто успеет загадать, тому желание и исполнит. Услыхала желание, подивилась, привело ее это желание в болото топкое, в трясину непролазную.

— Это моя звезда, — обрадовалась Даша.

— Глянула звезда вниз, померцала, достала лучом до дна, и увидела в тайнике подземном дверцу потайную. К дверце той ключа нет, зато ключ за дверцей спрятан. Да не простой, а хрустальный. У кого сердце чистое, да желание страстное, перед тем дверца раскроется. Дорогой тот ключ, дороже злата-серебра и камней самоцветных, да только кто его достанет, богаче не станет, но и ни с чем не останется, ключик многим достанется. Только это присказка.

Старичок замолчал.

— А сказка? Кто же ту дверцу откроет? — теребила старичка Даша.

— Кроме тебя больше некому, — дед Пихто пристально посмотрел на девочку. — Ты пожелала, чтобы болото Ведьмино вновь целебным озером стало, а для этого надо Хрустальный ключ, что озеро питал, из плена высвободить.

— Так я освобожу. Только сейчас у бабули отпрошусь, — Даша уже хотела бежать к бабушке, но старичок остановил ее.

— Погоди. Я вот о чем хочу тебя попросить. Забери назад свое желание.

Даша исподлобья посмотрела на старичка и упрямо сказала:

— У меня этих желаний полным полно, уже даже девать некуда. Ничего я назад не возьму.

— Дело-то непростое и опасное, — настаивал дед Пихто. — Глубоко тот ключик спрятан, злоба да нечисть ход к нему стерегут. Мала ты еще. В подземелье, что к ключу ведет, страх на страхе сидит и страхом погоняет.

Даша, наморщив лоб, молчала в глубоком раздумье. Вдруг она просияла.

— А я Петьку возьму, брата своего. Он большой и ничегоничего не боится.

Старичок тяжело вздохнул:

— Значит желание забирать никак не хочешь?

— Ни за что, — наотрез отказалась Даша.

— Ну что ж, тогда возьми подарочек, — старик протянул Даше крошечный кулечек, свернутый из листа мать-и-мачехи.

Даша поставила банку с малиной на землю, развернула листочек и увидела в нем мелкие черные зернышки, такие, какими бабушка посыпает калачики.

— Что это? — спросила она.

— Посеешь зернышко — взойдет росточек, вверх потянется, маком красным распустится, цвета алого да духа пряного. Как поднимутся те цветы — сказка и начнется, а проснешься — может статься, быльем обернется. Едва солнышко за лесом спрячется, роса в поле упадет, а месяц высоко в небе подымется, тут самое время сеять. А как посеешь, в путь отправляйся, — сказал старичок и исчез будто его и не было.

ГЛАВА 5. МАКОВЫЕ ЗЕРНЫШКИ

Даша, запыхавшись, прибежала в деревню. Петьки дома не было. Он уехал с ребятами кататься на велосипеде. Дашу так и подмывало рассказать кому-нибудь о странном старичке и о маковых зернышках, но, подумав, что бабушка ночного путешествия не одобрит, Даша решила молчать. Она спрятала кулечек в коробку с игрушками, усадила в ряд кукол и стала дожидаться Петьку.

Солнце стояло высоко. Над землей разлился полуденный зной, но на веранде, заплетенной цветущими вьюнками, было прохладно. Солнечные лучи просачивались сквозь густую зелень и падали на половицы веранды золотистыми монетками. Большая зеленая муха монотонно жужжала и упрямо билась в оконное стекло. По полу ползал одинокий муравей. Куклы смотрели на Дашу глупыми пуговичными глазами. Не было никого, кому Даша могла бы доверить свою тайну.

Петька вернулся с гулянья прямо к обеду. За столом Даша сидела тихо, чтобы бабушка ни о чем не догадалась, но вдруг бабушка сказала:

— Ну, Дарья, выкладывай, что у тебя на уме.

— У меня? Ничего, — Даша невинно посмотрела на бабушку.

— Я же по глазам вижу, ты что-то задумала, — улыбнулась бабушка.

Больше скрывать свой секрет Даша была не в силах и торжественно произнесла:

— Я знаю, как Ведьмино болото снова в целебное озеро превратить. Надо пройти по подземелью и освободить хрустальный ключ.

— Кто же тебе это сказал? — спросила бабушка.

— Кто, кто? Дед Пихто, — ответила Даша.

— Дашка, не груби, — строго сказал Петька.

— А я и не грублю. Он мне еще зернышки дал, — похвалилась Даша.

— Дед Пихто в кожаном пальто? А малину он у тебя на зернышки обменял? — поддразнил ее Петька.

Даша только сейчас вспомнила про банку с малиной:

— Ой, я ее в лесу потеряла. А дед Пихто вовсе не в кожаном пальто, а в шубе, и еще в шапке и валенках. Я его в лесу сегодня встретила. Честное слово, — добавила Даша.

— Дашка, ты когда врешь, хотя бы про честное слово не вспоминай, сказал Петька.

— Я никогда не вру, — с достоинством сказала Даша и даже не покраснела, хотя все в округе знали, что большей выдумщицы, чем она не сыскать.

От обиды у Даши даже аппетит пропал. Правда, она уже успела расправиться с борщем и двумя пирожками, а сейчас заканчивала свой любимый гоголь-моголь. Ей осталось доесть пару ложек, но чтобы доказать, что она говорит чистую правду, Даша решила объявить голодовку на всю оставшуюся часть обеда. Она демонстративно отодвинула чашку и сказала:

— Раз так, я больше есть не буду.

Но к ее огорчению, на ее каприз никто не обратил внимания.

«Раз мне никто не верит, я сама пойду искать хрустальный ключ,» решила Даша. Она супилась целые полчаса, а потом Петька взял ее с собой на речку. На реке было много ребят. Они плескались, играли в салки, пекли на костре картошку, и Даша совсем забыла и про хрустальный ключ, и про маковые зернышки.

Солнце село. Яркие краски заката с каждой минутой меркли, растворяясь в густой синеве приближающейся ночи. Прозрачный воздух в одночасье пропитался прохладой. В поле за околицей опустился молочный туман. Все замерло. Казалось, каждый листочек, каждая былинка застыли, прислушиваясь к теплому дыханию земли. Только самые отчаянные лягушки робко осмеливались нарушить звенящую тишину своим нестройным хором. Деревня погружалась в ночь.