Хрустальный мальчик. Смешной (сборник)

– Я должна посоветоваться с мужем, – тихонько всхлипывая, сказала она.

– Вот, – врач повернулся к Маме, – это правильно. Мужчины в сложных ситуациях, уж извините, гораздо разумнее женщин. Сейчас позову вашего мужа, он давно ждет в коридоре.

Когда Папа вошел в палату, по его побледневшему лицу Мама поняла – врач ему все рассказал про мальчика. Он обнял жену и улыбнулся, но улыбка почему то получилась слегка натянутой. Потом Папа повернулся к вошедшему врачу.

– Наверное, вы правы и мы должны подумать о нем и… Но… (Папа немного помолчал). – Я все-таки хочу его увидеть. Я хочу посмотреть на нашего Мальчика, – сказал Папа.

– На мой взгляд, это лишнее. Но воля Ваша. Идемте, – ответил доктор.

В напряженном молчании шли они по извилистому коридору роддома под любопытными взглядами сестер и санитарок – все уже были в курсе появления на свет необычного ребенка. Для маленького городка, где каждый житель если лично не знаком со всеми, то обязательно найдется знакомый его знакомого, или друг друзей, или брат одноклассника, или на худой конец сосед по даче – такой малыш был настоящей сенсацией, громом среди ясного неба. Все начали выдвигать свои версии – почему такой ребенок родился и почему именно у этих родителей. Странно… вроде такие приличные люди с виду и такой сын. Неспроста это, ой, неспроста… Папа ежился от этих плохо скрываемых полулюбопытных, полунасмешливых взглядов.

Люди почему-то разучились сострадать чужому горю, ты со мной согласен?..

Врач тоже заметил нездоровое любопытство окружающих, и оно оказалось поводом для возобновления разговора о дальнейшей жизни Мальчика и… о «разумном» выходе для родителей, потому что по мнению врачей, такая жизнь была нецелесообразной.

– Я вас предупреждал. Это только начало. Как говорится, чем дальше в лес, тем страшнее партизаны, – врач улыбнулся своей, как ему показалось меткой шутке, и решительно толкнул дверь палаты для новорожденных. Папа долго стоял и смотрел на Мальчика, лежащего в прозрачном ящике. Малыш со всех сторон был окружен аппаратами, из которых тянулось множество тоненьких, прозрачных трубок. Они, как змеи, извивались около ребенка, кольцами лежали вокруг его маленьких ручек и ножек. По трубкам непрерывно капало и капало лекарство, дающее малышу шанс жить, от малюсенького горлышка тоже шла трубка – с ее помощью он дышал. А Мальчик спал и во сне улыбался… Да-да, улыбался, хотя таким маленьким не положено уметь улыбаться… Не говоря уж о том, что ребенку было просто больно от многочисленных иголок в худеньких ручонках. Но ты же помнишь – это был необычный мальчик…

– Какой красивый, – сказал Папа и тоже улыбнулся. Потом он посмотрел на доктора и очень серьезно сказал: – Не надо его отключать от ваших чудо-аппаратов… пожалуйста.

Врач махнул рукой:

– Ну, что ж, мы вам все честно рассказали, теперь жизнь с таким ребенком – ваши проблемы.

Он вышел из палаты, сердито стукнув дверью. В этот день в стареньком роддоме все только и говорили про необычного Мальчика. Все мамочки шепотом обсуждали глупенькую Маму Хрустального Малыша. Какой же еще может быть женщина, не отказавшаяся от больного ребенка? Конечно, болезнь болезни рознь. Люди живут и с больными детьми. Но! (в этом месте говорившие поднимали вверх указательный палец) либо у них есть деньги, чтобы лечить больного, либо он не так уж и болен, либо… Дальше этих двух пунктов, позволяющих людям забирать больных детей домой, фантазия у обитательниц роддома не шла.

– Вы понимаете, она же не подумала о нем! Ладно – о себе, но она же не подумала о нем?! – торопливо тараторили они в телефонные трубки своим родным и знакомым. – Зачем таким детям жить на белом свете? Разве это жизнь? Нет! Мучение! Я бы на ее месте…

Все, решительно все посчитали, что так делать нельзя! И что они то, точно не поступили бы так безрассудно.

Глава 2 Соседка

На Маму неодобрительно смотрела даже соседка по палате, которая родила дочку в один день с Мамой. Только ее малышка появилась на час пораньше Хрустального Мальчика. Все тот же строгий доктор очень громко, так что слышали все мамочки в соседних палатах, сказал:

– У вашей девочки порок сердца. Это, знаете ли, такая маленькая дырочка в нем. Но со временем она может вырасти в большуууую дыру и принести вашей дочери большииииие неприятности со здоровьем. Если она, конечно, доживет до первого года… Вот тогда можно будет говорить как ей жить, как лечиться… Если она, повторяю, проживет этот год, в чем я лично очень сомневаюсь.

Доктор не был злым или бессердечным, просто для него человек был, как бы это сказать поточнее… «Набором» косточек, легких, сердца и всех прочих «деталей» человеческого организма. Такая уж у него работа. Ну, а душа – это уж, простите, не его работа. Его работа – сказать правду родителям, даже если эта правда была неприятной, а иногда смертельно неприятной. Он должен заботиться о здоровье детей, а о своем настроении родители должны позаботиться сами. Но ведь доктора тоже можно понять, правда? Его собственное сердце давно разорвалось бы от горя, если бы он чувствовал боль каждого малыша, как ее чувствуют родители больного ребенка…

После слов доктора о маленькой дырочке в крохотном сердце, Соседка проплакала весь день. А ночью она лежала и прислушивалась – дышит ли ее дочка. Так же она провела и следующую, после следующую и еще много других ночей. Соседка каждую минуту чутко слушала: бьется ли маленькое сердце. Другие мамочки радовались, когда их громко пищащие дети наконец-то угоманивались. Соседка же наоборот – постоянно будила девочку, чтобы та немного поела и посмотрела на окружающий мир. Малышке нельзя было долго спать, ей надо было обязательно поесть. Хотя бы чуточку, хотя бы самую малость, хотя бы не так часто, как другим малышам, но надо. Иначе у девочки просто не будет сил жить! Но даже Соседка с больной дочкой не одобрила поступка Мамы и Папы. Она не понимала зачем они решили забрать Мальчика домой. Им она, правда, ничего не сказала – это казалось ей невоспитанным. Но она мысленно покрутила пальцем у виска и подумала – «Такие проблемы… и на всю жизнь… Вот ведь делать людям нечего. Скучно живется что ли?».

Вот так вот – желание забрать Мальчика домой не понимала та женщина, дочери которой врачи не давали шанса «дожить» до первого дня рождения.

Мама и Папа любили Хрустального мальчика еще до того, как он родился, поэтому они не послушали умных людей в белых халатах… Да, так просто – они его любили, а, значит, не могли от него отказаться. Прошел почти месяц, прежде чем Хрустальный Мальчик «засобирался» домой. Когда за ним пришли в комнату, где лежат недавно родившиеся малыши, Мальчик улыбался. Улыбался всему, что видел вокруг: и сурово смотрящим на него врачам, и Маме с Папой, и мартовскому солнышку, которое все утро заглядывало к нему в кроватку, и белым больничным стенам… Он всегда будет улыбаться миру, как бы трудно ему не было в жизни. Его улыбка будет освещать все вокруг. Так солнечный лучик через цветное стеклышко делает мир: синим, красным, зеленым, но никогда не сделает его черным…

Мама осторожно взяла сына на руки, очень осторожно – ведь хрусталь – хрупкая вещь и может в любую минуту разбиться. Она понесла его навстречу с миром… В нем ждали Мальчика разочарования и обиды, непонимание и насмешки, но сердце Хрустального ребенка было наполнено огромной любовью, которая помогала ему жить… Жить, несмотря ни на что…

Глава 3 Дома

Когда первые восторги от возвращения домой Мамы с малышом улеглись и гости, которым под разными предлогами так и не дали подержать Мальчика на руках, отправились по домам, настала пора вечерней ванны. Родители долго смотрели на сына, давая друг другу полезные советы.

– Ты вот так возьми его – под голову и спинку.

– Так с ним нельзя, как с другими…

– Вода с ромашкой остывает, иди уже.

Но, несмотря на кучу весьма правильных советов, почему то никто из них не мог решиться на такое приятное для многих семей время провождение – вечернее купание. Утомленная визитом родных, взбудораженных появлением нового родственника, Мама умоляюще смотрела то на Папу, то на Бабушку. Она боялась сделать сыну больно, вот и оттягивала поход в ванную, где остывала водичка, из-за отвара ромашки ставшая приятного зелновато-желтого цвета. Ее можно понять, правда?.. Когда любишь – не можешь сделать больно… по определению… Папа и Бабушка тоже любили малыша, и тоже не хотели доставлять ему неприятностей. Но без ванны ни вырос ни один, ну, или почти ни один малыш. Вот и Мальчика ждала ярко красная ванночка с синими рыбками, нарисованными прямо на ее дне. Ромашковая вода уже успела остыть, подогреться и опять остыть, а родители все не могли решить – кто же пойдет купать сына. Напряженное молчание, повисшее в комнате, прервала Бабушка.

– Я его помою… Сполосну хотя бы. Только вы со мной – мало ли, что помочь понадобится. Не надо на меня так смотреть. Нужна ванна? Нужна – сама себе практически без перерыва ответила Бабушка. – Так что давайте-давайте, идемте – идемте, – пресекла Бабушка все возражения. – Ночь на дворе – спать пора.

Эта первая вечерняя ванна показала – как трудно и много придется учиться всем в семье «правильно» жить рядом с таким необычным ребенком.

Возьмем, к примеру – такое «увлекательное» занятие, как пеленание. В обычных семьях с этим нехитрым делом легко справляются все домочадцы, начиная от прадедушек и заканчивая старшими братьями и сестрами. Даже если они сами-то не больно опередили по возрасту мелкого. Нет, серьезно. Пару дней тренировок и свободными у малыша остаются только щеки, нависающие над пеленкой, глаза, ну и рот, естественно. Все остальные части тела накрепко стянуты пеленкой. Никаких свободных ручек и ножек. Неудобно? Зато надежно! Не вылезет, а, стало быть, не замерзнет, не поцарапается, не додвигается до края дивана.