Хтонический ужас

— Спасибо, дорогая, — Сандра обняла девочку. — А вы тут неплохо устроились.

— Ага. Ты к нам в гости?

— Надо поколдовать над вашей каютой. Защитить от всякой нечисти. — Тимановская повернулась ко мне. — Проверял на одержимость?

— Еще нет.

— Теряешь хватку.

Я благоразумно промолчал.

Мы с Сандрой смотрим на отношения с разных колоколен. Кубинка не прочь трахаться с разными партнерами и даже партнершами. Однажды я познакомился с ее подругой, и мы славно порезвились втроем. Это всё супер, но когда мне предлагают встречаться в таком формате, а затем и в брак вступить, внутри что-то переворачивается. Семья — это обязательства. Хоть какие-то. Так что инициатором разрыва был я. Мы договорились, что при желании будем развлекаться вместе, но никто не станет претендовать на большее.

Конечно, я не отношу себя к святошам.

В Легурии были страны, где поощрялось многоженство. На этой Земле гаремы тоже имеют место быть. Индия и Пандем, некоторые американские государства, Ближний Восток…

Ловлю себя на мысли, что идея неплохая.

Однажды, когда я разберусь с Ниимбом и призывателями, уделю этому вопросу чуть больше внимания.

Тимановская извлекла из небольшого кожаного рюкзачка свой чудо-гаджет для обнаружения бесов. Ручка, три дисплея, координатная сетка зеленого цвета. Эта штуковина умеет окутываться сероватым свечением, захватывать кисть оккультистки и потреблять часть ее праны. Изредка у меня возникают подозрения, не засел ли внутри какой-нибудь мелкий дух…

— Погуляйте где-нибудь, — попросила Сандра. — Я займусь вашей каютой.

Мы с Полиной переглянулись.

И решили, что нам представился случай изучить корабль получше. Не в вирте, а с помощью реальной прогулки.

— Надо обувь полегче, — задумчиво проговорила Полина.

— В шкафу теннисные туфли вашего размера, — бросила через плечо кубинка. — Не благодарите.

— Откуда ты знаешь? — спросил я, сдвигая зеркальную дверцу.

Туфли стояли на нижней полке.

— У меня в каюте они тоже были, — призналась Сандра. — Не успела переобуться.

Когда мы вышли из каюты, Полина задала логичный вопрос:

— Она с нами летит?

Пожимаю плечами.

Для меня слова Тимановской тоже оказались сюрпризом. Конечно, наличие собственной каюты и пассажирской карты впридачу объясняет ее появление наиболее красноречиво. Сандра может здесь находиться уже часа два. Или три. Непонятно другое: зачем? Выполнила работу — и отдыхай. Если только сопровождение меня в полете не является частью ее обязанностей. Распоряжением Тобенгауза…

Туфли оказались мягкими и удобными.

— Куда идем? — сестра покосилась в окно.

— Дай подумать, — растерянно чешу голову. — Наверх?

До отправки еще целых полтора часа.

По нашей палубе бродят пассажиры, многие из них успели переодеться в легкие костюмы и туфли. Пытаюсь вспомнить схему корабля. Некоторые ярусы целиком пассажирские, как наш. Каюты, длинные переходы, тамбуры, лаунджи с лифтами. Другие уровни совмещены с развлекательной инфраструктурой. Игорные дома, кинотеатры и театр, спортплощадки, фитнес-центры, беговые дорожки, рестораны, планетарий… Много всего.

И тут меня озарило:

— Парк.

— Издеваешься?

— Нет. Ты что, не заглядывала туда?

Девочка качает головой.

Ребенку не пришло в голову, что инженеры, занимавшиеся проектированием корабля, ухитрятся впихнуть внутрь полноценную парковую зону. Громадную, оранжерейного типа. С потолочными видеопанелями, имитирующими реальное небо. Там есть дорожки, фонтаны, беседки, миниатюрное озерцо. В парк выходят окна пассажиров, заселившихся в элитные сьюты. Мне даже попадались номера с видом на оранжерею и небеса одновременно.

— Давай же, — беру сестренку за руку. — Это двумя палубами выше.

Лифты носились как угорелые по корабельным уровням, доставляя пассажиров к их каютам. Я понял, что дождаться кабины — тот еще квест. Поэтому мы с сестренкой отыскали трап, преодолели четыре пролета и оказались на шестнадцатой палубе.

Впечатлениями накрыло сразу.

Арочный проем вывел нас в широкий, но не очень длинный коридор, за которым шумела на ветру зелень. Да-да, на ветру. По коридору гуляли теплые конвекционные потоки, слышалось пение птиц, стрекотали насекомые. Из зимы в лето. Точнее — из безликой однотипности жилых ярусов «Симфонии» в буйство красок и образов.

Мы вышли к стеклянному ограждению внутренней галереи, в необъятное пространство лесопарка. Боги, сколько же сюда вхреначили бабла? С галереи открылся такой вид, что мы с Полиной несколько минут таращились на всё это, как два неандертальца. Ну, вы же в теме. Джерг — ископаемый ящер из далекого альтернативного прошлого. А Илья так и вовсе нищеброд, детство которого прошло в типовой квартире захудалого микрорайона. Так что нас можно понять. И простить.

По дорожкам парка прогуливаются люди. В основном, пассажиры, но мой цепкий взгляд заприметил и несколько белых мундиров, в которых щеголяют члены экипажа лайнера. Ну, их тут три тысячи. Вряд ли все небесные моряки, или как они себя называют, авиаторы, трудятся по штатному расписанию. У кого-то закончилась смена или начался обед. Я в этой кухне не разбираюсь.

Спустившись по очередной лестнице, углубляемся в парк.

На небе — ни облачка.

Впрочем, я понимаю, что небосвод не настоящий. Это трансляция, запись с каких-то удаленных камер многолетней давности. Парк тропический. Пальмы, магнолии. Вечнозеленая хрень, название которой меня не особо интересует. Кусты, подстриженные в виде кубов, шаров, спиралей и прочих геометрических фигур. Скамейки, урны, цивилизация.

Бросаю мимолетный взгляд на соседнюю дорожку…

Нет, показалось.

Родион Курзанцев, один из наших экзорцистов. Чуть ли не второй по силе после Тобенгауза. Присматриваюсь — уже не разобрать. Человек повернулся ко мне спиной, лица не видно. Что, скажите на милость, здесь забыл Курзанцев? Он должен быть в Ледяной Аномалии, если мне память не изменяет.

— Куда уставился? — спрашивает Полина.

— Вон на того мужика.

— Кто это?

— Демонолог конклава, но я не уверен.

— Ты перетрудился, братик.

— Возможно.

Курзанцев быстро вылетел из моей головы.

За очередным изгибом дорожки мы столкнулись нос к носу… с Софией Гориной.

— О, привет, — я аж прифигел от неожиданности.

София выглядела по своему обыкновению сногсшибательно. Идеально подогнанный по фигуре белый мундир авиатора с буквой «К» на погонах. Белая рубашка, черный галстук. Фуражка, из-под которой выглядывают длинные волосы с медным отливом, перехваченные заколкой. Юбка до колен.

— Софи! — обрадовалась Полина.

Наследница рода Гориных слегка смутилась.