Худловары
Шрифт:
Каким-то мистическим ветром к нам в редакцию заносит даже Умку, звезду рок-андеграунда. Хватаю диктофон и вытаскиваю ее на лестницу, взять интервью для «РадиоНЕТа». Русская Дженис Джоплин тоже оказывается литературным человеком, большой специалисткой по Хармсу.
Пока мы сидим на ступеньках лестницы и болтаем, мимо проходит министр иностранных дел Игорь Иванов под охраной крепких многополярных медведов. Медведы одеты в черные костюмы, у каждого в ухе торчит проводок. Они идут в РИА «Новости» на конференцию о многополярном мире.
Еще Гельман приводит философа Дмитрия
«Сионизм — это еврейский фашизм.
Но Носик спит носом в клаву, и подискутировать с ним не удается.
Галковский идет дальше по коридорам ФЭПа. Его знакомят с другими сотрудниками:
— Это Дмитрий Иванов, «Русский журнал». Это Николай Данилов, «Газета.ру». Это Алексей Андреев…
— Да ладно врать-то! — не выдерживает философ Галковский. — Это же не настоящая фамилия! Таких людей вообще не бывает!
Тут он неправ. У нас о людях судят не по фамилиям, а по делам. Если человек дельный, он может зваться как угодно. Ему даже необязательно быть человеком. Когда работаешь через Интернет, все равно не видишь, кто на том конце. В противогазах все кошки — с хоботом.
Юля Миндер звонит в секретариат ФЭПа и просит выписать пропуск человеку по фамилии Львов:
— На какого писать?
— На «Львов».
— На сколько львов?
После таких диалогов уже нетрудно ответить, к чему ближе интернет-журналистика — к управляемым снам или к общению с животными. Если даже французский журнал «Ля Монда» называет Носика «нервным, как кролик Алисы»… Тут уж никаких сомнений.
Но если животное — не наше, никакие литературные способности его не спасают. Мы ведь тут только тем и занимается, что взламываем липовые реальности.
В один прекрасный день в редакцию звонит Кирилл Готовцев и зовет на презентацию какого-то навороченного проекта в соседнем животноводческом ресторане «Три пескаря». Нам в лом идти. Но Готовцев — большой знаток садистских струнок в наших волчьих душах. Он сообщает, что к нему на презентацию уже пришло одно неизвестное животное, которое аккредитовалось от «Газеты.ру» и теперь изо всех сил жрет халявное мясо.
Заинтригованные, мы с редактором породы Норвежский Лесной рвем когти в сторону «Пескарей». Кстати, вы не знаете, как выглядит в гневе Лесной. Тот, кто считает, что это порода кота, никогда не видел настоящего Лесного. Вот что он сам написал в статье о снежных людях в Кировской области — как можно догадаться, это автопортрет:
«Дорогу перед машиной перебежало стадо диких кабанов, за которыми, по словам очевидцев, „сильно наклонившись вперед, бежало человекообразное существо около двух метров ростом, с узкими плечами и прижатыми к бокам длинными руками. Спутать с медведем его было нельзя“».
Итак, мы с Лесным врываемся в «Пескарей». Готовцев показывает нам странного зверька и вновь жалуется, что зверек не произнес «мы с тобой одной крови» на нужном языке. Я подсаживаюсь к животному и спрашиваю, правда ли оно из «Газеты.ру». И нельзя ли посодействовать, чтобы меня взяли на работу в этот прославленный коллектив.
Животное начинает нервничать и быстрее работать челюстями. Однако кивает — да, мол, в
«Газете» у нас круто, но новых сотрудников пока не берем. У стола тем временем усиливается трафик: Лесной уже рассказал тусовке про дичь, и народ подбирается поближе к мангалу. Дима Завалишин ведет прицельную макросъемку для зоологических изданий. Наконец я завершаю представление тем, что показываю зверьку свою визитку.У зверька сразу портится аппетит. Он еще успевает прокричать, что на самом деле работает в мужском журнале «Медвед», но подоспевшие охранники зоосада быстро уносят его куда-то. Видимо, в Бобруйск, к медведам.
Нам же с Лесным, дабы закрепить статус правильных животных, приходится хорошенько поесть, выпить и посмотреть стриптиз. В какой-то момент Лесной слегка теряет координацию, пытаясь развязать бретельку на стриптизерше — но в конце концов справляется. Лепечут девушки «ура!» и в воздух лифчики бросают, и ни у кого больше нет сомнений, как выглядят настоящие сотрудники «Газеты.ру».
Глава 6. Бес политики
красный закат
через всю песочницу
тень от солдатика
Чтобы не свихнуться в Москве, лучше жить с ней в противофазе. Меня всегда удивляло, как большие города пустеют ночью. Понятно, что люди спят. Но в большом городе это переключение очень контрастно. Вся дневная суета, пробки, толпы — все кажется вымышленным. Морок, который вдруг исчез.
В четыре утра иду пешком домой в Сокольники. Совсем недалеко отошел от Ленинградского вокзала — услышал сверчка. Прямо внутри этого коридора из бетона, который называется «проспектом». Сверчок сидит в ступеньке одного из подъездов. Высунул задницу из трещины, и стрекочет что есть мочи! Что его занесло сюда — ни в сквер, ни во двор, а именно на эту сторону, на вонючий проспект? Сижу и слушаю, присев на корточки перед этим крыльцом с трещиной. Потом встаю, поднимаю глаза — на доме вывеска: «ЖИВОЙ ЗВУК. Магазин музыкальных инструментов».
Днем тоже можно ухватить немного реальности. Не такой живой, но все же. Рядом с серым зданием на Зубовском, где обитает наша редакция, стоит нечто под названием «Ансамбль провиантских складов». Огромный безвкусный дом с огромными же воротами. По утрам, когда я иду на работу, из-за ворот высовываются солдаты и выпрашивают сигареты у прохожих. А по ночам, когда я возвращаюсь, у ворот стоит пара машин и шеренга крашеных блондинок в коротких кожаных юбках.
Эти утренние и вечерние встречи неплохо отрезвляют. Ни солдатам, ни проституткам не интересно, кто и как освещает сегодня мировую политику. Их вряд ли позабавит тот факт, что разность потенциалов, необходимая для освещения, может возникать внутри одного серого здания по соседству: на одном полюсе, в РИА «Новости», создаются гладкие официальные версии, а на другом умники из «Газеты.ру» взламывают весь этот винтовоз.
Увы, моральной поддержки сверчков, солдат и проституток хватает ненадолго, если опять подключаешься к этой серой батарейке. Такой ток идет, поневоле засветишься.
Свою первую и последнюю аналитическую статью на политическую тему я написал после того, как получил рассылку, которая призывала «не сдаваться натовской пропаганде и объективно информировать публику, сообщать только правду». Статья-ответ задумывалась про Балканскую войну. А получилось опять про литературу. Про Достоевского.