Художник, что рисует...
Шрифт:
Моя задумка оказалась даже более удачной, чем предполагалось ранее. Небольшой проем закрытый фанеркой и напоминающий окошко регистратуры местной поликлиники, был нарисован всего за пару часов. И я уже подумывал о том когда его стоит открыть, когда случайно услышал разговор караульных о том, что скоро будет большой разъезд, с магазином, на котором поезд обычно стоит не меньше получаса. При этом, один из караульных посетовал о том, что прапорщик Голованов такая сука, что ни за что не выпустит никого из вагона, пока в нем есть хоть один зэка. Все это меня очень обрадовало. И то что поезд остановится на долгое время, и наличие магазина, и то, что из вагонов никого не выпустят, а следовательно никто случайно не выглянет через открытую дверь в тамбуре. В общем пора было начинать действовать.
Первым делом, я переложил свой чемодан, сложив в него остатки хлеба. Взглянув на сало, решил, что
Тут наверное стоит сделать небольшое отступление. Дело в том, что в отличии от обычного караула в конвое разрешено отдыхать в любое время суток, при условии, что ты не стоишь на посту и не бодрствуешь. К тому же в отличие от обычного караула здесь не три, а четыре смены караульных, и хотя по уставу на посту стоят два часа, здесь принято это время увеличивать до четырех. Тем более, что стоять приходится в коридоре вагона, допускается (неофициально) курить. Ну куда они денутся из закрытых камер? Да и всегда модно найти себе какое-то занятие на время поста. Например, устроиться у открытого окошка, и смотреть на проплывающую за ним природу, время от времени прохаживаясь по коридору, да и поговорить с зека тоже не особенно возбраняется. Отстояв четыре часа, караульный переходит в бодрствующую смену, а дальше следует восемь часов отдыха. Так что выспаться успевают все. Просто некоторым удается сделать это ночью, а другим днем, но тем не менее обиженных не бывает. Да и любые проявления дедовщины, остаются в части. Во Внутренних войсках это не особенно принято, особенно учитывая то, что в любой караул ходят с боевым оружием и патронами. Мало ли какой идиот найдется, обидится и перестреляет всех. Тем более, что такое иногда случалось.
Единственное ограничение при такой службе, состоит в том, что отдыхать разрешается полностью одетым. Разве что допускается снятие сапог и головного убора. Но ремень, и висящая на нем кобура с пистолетом в течении всего караула находится у караульного. С автоматами в конвой не выезжают.
Стоило мне приоткрыть окошко, как прямо перед моими глазами нарисовалась кобура с пистолетом, и свернувшийся расстегнутый ремень. Похоже солдатик, когда прилег отдохнуть, расстегнул ремень, и тот свалился с его пояса свернувшись колечком возле стены. Заглянув в открытый проем, и убедившись, что караульный не подозревая о том, что сейчас лишится оружия бессовестным образом дрыхнет похрапывая, я осторожно расстегнул кобуру, вынул оттуда пистолет, достал из бокового кармашка запасную обойму, отстегнул пистолет от кожаного тренчика, который уложил обратно, и вновь застегнув кобуру, сразу же отшатнулся от проема. Убедившись, что тот благополучно закрылся, и на стене не осталось никаких следов, сунул пистолет за пазуху, а запасную обойму в карман, спустился вниз.
Следующие пять минут я провел, как на иголках, потому что караульный, стоящий на посту, никак не хотел отходить от открытой форточки, прямо напротив двери в мою камеру. И мне оставалось только курить ожидая, когда он наконец смоется с этого места. В этот момент, поезд начал притормаживать, а вскоре и совсем остановился. Нужно было срочно дергать когти, а этот придурок, продолжал стоять на своем месте, что-то разглядывая за окном. Мгновением спустя, я услышал как открывается дверь ведущая на «чистую» половину, и чей-то грубый голос ворвался в наш коридор:
– Кулдашев, бля, а тебя что устав караульной службы не касается? Или решил, что ума дох***? А ну живо закрыл все окна, что забыл, что на стоянке они должны быть закрыты? И идиота закрой, а то воняет из его камеры как с параши! Бегом, мать твою!
Идиот это похоже я. Тем более, что девятка, то есть одиночная камера, в которой я обитал, единственная из всех камер вагона помимо основной решетки была снабжена еще и металлическими складными дверьми. Вообще-то эта камера предназначалась для особо опасных преступников, которых было положено возить под двойными запорами, но сейчас, это только играло мне на руку.
Караульный сорвался со своего места, тут же зарывая сложенную металлическую дверь, отсекая меня от общего коридора, а затем и все форточки, одна за другой. С облегчением вздохнув, тут же бросился на пол. Залез под нижнюю шконку, и только потянул за ручку нарисованного люка, как почувствовал, что вагон дернулся, и потихоньку двинулся с
места, набирая скорость. Но проем был уже открыт, и в него вывалился чемодан, а следом за ним и я сам.Довольно сильно ударившись о крупные камни щебня, насыпанные возле железнодорожного полотна, я остался лежать на месте, провожая взглядом, отъезжающий от меня все быстрее и быстрее железнодорожный состав. Когда тот скрылся где-то вдали, я приподнялся и наверное впервые с момента попадания в это теле свободно вздохнул. Все-таки момент побега оказался очень нервным, и даже сейчас меня основательно потряхивало, но все пока было хорошо и это радовало. Закурив, я осмотрелся по сторонам.
Место где я находился представляло собой какой-то разъезд, состоящий из отстойника и нескольких линий со стрелками перенаправляющих поезда в разные стороны. Чуть в стороне возвышалась небольшая, основательно пошарпанная платформа собранная из пустотных плит перекрытия лежащих на нескольких бетонных фундаментных блоках. Сверху по краю плит проходил старенький местами ржавый заборчик, к которому, на небольших стойках из арматуры был прикручен слегка покосившийся плакат. На последнем виднелась полустертая надпись: «ОП 3277 км» - похоже, означающая остановочную платформу для пригородных поездов. Это меня даже обрадовало, хотя бы тем, что отсюда можно будет достаточно свободно выбраться. Но прежде чем думать об этом, нужно было привести себя в порядок.
Наличие платформы, по моему мнению предполагало недалекое расположение какого-то поселка или возможно дачных участков. И то и другое мне вполне подходило, хотя дачи были наверное даже предпочтительнее. Не думаю, что все они действующие и наверняка можно было найти либо заброшенную, либо пустующую. Для меня сейчас главным было наличие воды, и места где можно было бы переночевать.
Пройдя вдоль железнодорожной линии около полукилометра, я заметил небольшое здание магазинчика с вывеской «Коопторг», в данный момент на двери висела тяжелая железная полоса заканчивающаяся огромным висячим замком. И судя по пыли на его крыльце, закрыт он был уже достаточно давно. Но с другой стороны, чуть в стороне от него из земли выходила обычная труба, торчащая на метр вверх, снабженная краном и загибающаяся к земле. То есть обычная водопроводная колонка, и стоило мне лишь слегка крутнуть кран, как из него пошла вода. Большего мне пока было и не нужно. Оглядевшись, заметил и лавочку, стоящую неподалеку под развесистым деревом, где положив на нее свой чемодан разделся донага, достал из чемодана рыльно-мыльные принадлежности, и наконец привел себя в порядок, избавившись от пропитавших меня насквозь запахов. То в чем я был одет, с некоторым сожалением было выброшено, только из-за того, что хотя и имелась возможность все это постирать, но совершенно не было на это желания, да и сушить тоже было негде. Я все еще надеялся на то, что мне уже сегодня удастся покинуть это место, и перебраться куда-то поближе к цивилизации.
Переодевшись в чистое белье, имеющееся в чемодане, рабочие брюки и футболку, я решил, что этого пока вполне достаточно и потому подхватив свой чемоданчик, двинулся в обратном направлении к платформе, размышляя по пути о том, что делать с доставшимся мне пистолетом. С одной стороны наличие при себе ствола, дает какую-то надежду защиты, тем более, что я в принципе умею им пользоваться. Стрелял из него и в армии, да и у Жорика было нечто подобное, правда не для пулевых патронов, но по его утверждению механизм был идентичен с настоящим. Так что при необходимости смогу, и выстрелить, и разобрать, и почистить, и даже собрать обратно. Другое дело, что любая проверка и обнаружение при мне ствола, гарантирует мое задержание, со всеми последующими проблемами. Но и выбрасывать пистолет тоже не хотелось. Все же решил пока оставить, но разрядив иего положил на самое дно чемодана, завернув в куртку, чтобы не было заметно. Дальше будет видно.
Ожидание электрички затянулось минут на сорок, но зато, за это время, мне удалось достаточно аккуратно извлечь из-под крышки чемодана три пятидесятирублевых купюры, и даже собственное свидетельство о рождении. Что автоматически делало меня уже не сбежавшим из под стражи Семеном Сергеевичем Степановым уроженцем города Калининграда Московской области, 1961 года рождения, а Андреем Борисовичем Марковым родившимся на год раньше в городе Ташкенте. Учитывая, что по возрасту вполне подхожу для этого документа, да и сам документ не подделка, а действительно выдан районным отделом ЗАГС, его вполне можно будет предъявить по первому требованию. Особенно учитывая то, что у сбежавшего Семена по определению не могло находиться на руках никаких документов. Что до фотографии, мало ли похожих людей на свете? Тем более, что имеющийся на руках документ говорит совсем о другом.