Худший из миров. Книга 8

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался Олег.

— Плохо, — не стала скрывать истинное положение дел фея, — у меня сейчас сил нет. Пока я не накоплю достаточный объем маны, я даже летать не смогу. Нам бы сейчас вернуться к Сэясу и Каре. Там бы я минут за пять в себя пришла, а здесь нам нужно будет восстанавливаться несколько недель.

— Нужно ждать, когда они нас вызову, — виновато пояснил Олег, — ты же знаешь, я над этим не властен.

— Олег, а там после моей гибели ничего не осталось? — чутко и настороженно, словно невзначай поинтересовалась фея.

“Великий и ужасный” прекрасно понял о каких потерянных вещах сейчас говорила малая и в его душе нарастало сожаление. В данный момент с покерфейсной маской на физиономии наш герой корил себя за то что не изучил книгу и браслет в свое стеклышко. Но деваться ему было некуда, игра в долгую должна была продолжаться и в ней был весьма достойный приз — доверие одой маленькой феи.

— Кое что было, — выдержав недолгую, но для Фэйфэй весьма томительную паузу ответил “ужасный”, - книга и браслет.

Олег извлек из пространственного кармана довольно увесистый фолиант, который по своим размерам был несопоставим с небольшой феей. Поверх переплета наш герой положил тот самый браслет из плохо ограненных драгоценных камней и жемчужин:

— Я не стану у тебя спрашивать, что это за книга, — ужасный положил фолиант на подоконник рядом с диванчиком на котором восседала Фэйфэй, — но, мне очень интересно где ты вообще хранила эту книжищу? Она же больше тебя раз эдак в двадцать!

— У меня есть пространственный карман, — скупо призналась Фэйфэй, — он меньше чем твой, в него едва поместились книга и браслет.

— Ясно, — не дождавшись еще каких-нибудь подробностей произнес Олег.

Дальше разговор с невольной спутницей не задался. Фэйфэй предпочитала молчать, сидя на кукольном диванчике и рассматривая свои вещи. Олег же, после бесплотных попыток поговорит, соорудил из принесенных Виктором шмоток подушку, завалился на пол, прикрыл глаза и уснул сном сытого довольного жизнью младенца.

Разбудили ужасного уже ближе к вечеру. Архэя прокралась в комнату и растолкала “ужасного”:

— Олег, проснись!

Тот приоткрыл один глаз и непонимающе уставился им на кухарку.

— Олег, ты чего, как бродяжка, на голых досках спишь? — укоризненно попеняла эльфийка.

— Так нет мебели, — продрав глаза и присев на пятую точку, ответил заспанный патрон, — я ее не купил пока. А твой муж знает, что ты по вечерам посещаешь одиноких красивых мужчин в гостиничных номерах?

— Негоже тебе спать на голых досках, — напрочь проигнорировала шуточку кухарка, — пойдем ко мне в гости, у нас с Агастосом в доме есть гостевая комната, там и переночуешь.

— А как молодой муж отнесется к твоей попытке притащить с улицы малознакомого мужика?

— Ну ты же не один будешь, а со своей молодой девушкой, — нашла что ответить кухарка.

— Что, Аврора уже у тебя?

— Причем здесь Аврора, — отпустила едкую шпильку эльфийка, — Я про другую, — кухарка указала стройным пальчиком на фею, что так и продолжала сидеть на кукольном диванчике рядом с книгой, — Про вашу славную пару даже в столичных газетах писали.

— Язва ты, — Олег поглядел на хлопающую глазами фею, — Ладно, малая, собирай своё добро. Мы сегодня ночуем с комфортом.

— А я не могу, — растерянно ответила Фэйфэй, — У меня сейчас сил нет, ну, чтоб убрать.

Олег без лишних слов подошел к окну, поднял книгу с браслетом и добро убрал ее в свой пространственный карман.

Ночь, как и добрую половину следующего дня, наш герой провел в покое. Никто его не дергал, не задавал вопросы и, самое главное, никуда не вызывал: никто не дергал ни в один из высокоуровневых миров. Ужасный проснулся свежим и бодрым, позавтракал, забил свой пространственный карман припасами для Кары и Сэяса, а после, в ожидании вызова, отправился к своей строящейся гостинице. В здании суетились работяги, доделывая недоделки, а по сему наш герой прихватил все тот же пыльный плед с террасы и, раскинув его почти у самой воды, завалился принять солнечные ванны.

— Интересно, почему они нас не вызывают? — нервозно поинтересовалась Фэйфэй, — Может у них чего случилось?

— Да нормально у них все, — поспешил Олег успокоить свою спутницу, что, словно сиротка, расположилась на одном из уголков пледа, — Мы с тобой до сих пор живы. Так что живы и они, а не вызывают потому, что обещали по пустякам не дергать.

— Ясно, — Фэйфэй взяв пример с "ужасного" тоже завалилась на спину, подставив лучам солнышка бледное тельце.

— А как там твои возможности? — как бы невзначай поинтересовался наш герой.

— Пока никак, — честно ответила фея, — Мне нужно туда. Там я быстрее верну свои силы.

В этот момент вселенная отозвалась на нужды малой, и пространство вокруг вновь принялись плыть и трансформироваться.

Если в мире из которого пришел наш герой ярко светило околополуденное солнышко, то тут, в мире высокоуровневом — одно светило уже почти закатилось за линию горизонта, второе вплотную к ней подбиралось. Кара и Сэяс, словно загнанные лошади, валялись в тени большого камня.

— Мое почтение! — довольно поздоровался Олег, продемонстрировав Фэйфэй, что словно диковинная бабочка сидела у него на ладошке.

— О, ты жива! — радостно отметил Сэяс.

— Жива, — довольно произнес Олег, — еще как жива.

— Это хорошо, нам понадобятся ее бафы, — поднялась Кара с песка и подошла ближе, — у нас остался последний рывок, — кивнула полукровку куда-то за спину “ужасному”.

Олег обернулся, присмотрелся и с удивлением отметил пятно малоэтажной застройки километрах эдак в десять. Небольшой городок был обнесен рядом высоких стен. Ближе к центру города в небо устремляла свой шпиль высокая башня.

— Это и есть Лесахх, — прокомментировала Кара занимательное зрелище, — а вон та башенка — это владение мудреца. По идеи, нам к ней нужно попасть.

— Тогда выдвигаемся? — предложил Олег разглядывая город издали, — тут вроде не так уж и далеко. Один хороший рывок и мы там.

— Не все так прост, Олег, — донеслось от Сэяс, — мы подошли к городу с восточной стороны. Здесь, примерно до половины пути находится поле пожирателей гайменов.

Олег скрежетнул зубами. Сэяс рассказывал о неких гайменах с таким видом, словно об этом должны были знать все на свете.