ХВ Дело № 3

Оказывается, Барченко с Карасём времени зря не теряли. Уж не знаю, подхлестнуло его способности несостоявшейся звезды отечественного синематографа моё присутствие, а только уже к вечеру того дня эта парочка закончила расшифровку одного из ключевых фрагментов книги, из которого со всей определённостью следовало примерно вот что.

Во-первых — таки да, я оказался прав. Обычный человек, даже высшем напряжении своих ментальных возможностей, может удерживать в повиновении одного, максимум, двух зомби. Некоторую помощь здесь могут оказать помощники— гаитянские бокоры таким образом доводят количество подконтрольных мертвяков до пяти, но это предел. Кстати, пометку на этот счёт сделал Барченко — тоже карандашом, на полях записей. Любопытно, откуда он об этом узнал — неужели у товарищей красных оккультистов появился агент-информатор на Гаити?..

Впрочем, это не так уж и существенно. Важно другое: готовящийся назавтра масштабный эксперимент, в ходе которого предполагается «поднять» не меньше десятка мертвяков, изначально обречён на провал! Нет, прямо это нигде не сказано, но из содержания записей совершенно ясно следует: Барченко с Гоппиусом даже не рассматривают варианта, при котором «мертвяков» придётся грузить в машины и отправлять по назначению. О том, что именно этого ожидают от них «заказчики» непреложно следует из тех же записей, перечислены даже меры безопасности, необходимые для перевозки зомби. Их предполагается транспортировать в зафиксированном кожаными ремнями виде, на манер буйных пациентов психиатрических клиника — а чтобы у сопровождающих не возникало ненужных вопросов, ещё и поместить в деревянные ящики, подозрительно похожие на гробы. В таком виде «мертвяков» должны доставить на посадочную площадку, которую уже третий день выравнивают лопатами и деревянными катками рота красноармейцев километрах в полутора от объекта — и нетрудно догадаться, куда эти милые гробики оттуда улетят. Прямо сценарий для голливудского триллера: заговорщики во главе с доктором Зло под покровом ночи вскрывают один за другим могилы... то есть пардон, гробы, из них выбираются ожившие мертвецы и стройными рядами, покачиваясь, выставив перед собой руки с крючковатыми пальцами, идут штурмовать Кремль, где как раз заседает компания большевистских упырей во главе с главным некромантом.

Но, увы, ничего этого не будет. Вывод Барченко однозначен: даже если удастся по одному обездвижить «мертвяков» и поместить их в «транспортные контейнеры» — всё равно при попытке извлечь их наружу состоится кровавая бойня, которая закончится, в лучшем случае, истреблением всего заготовленного материала. В худшем же — освободившиеся зомби разбредутся по Москве, и можно себе представить, что они там учинят. В любом случае, штурмовать Кремль они не пойдут, даже если выпустить их на волю прямо на Красной Площади. Вокруг столько заманчивых, доступных целей — к чему карабкаться на неприступные стены и бросаться на штыки караула?

А ведь горе-исследователи даже не задавались пока вопросом, способны ли их создания «заражать» нормальных людей, превращать их в себе подобных — подобно тому, как это происходит в бесчисленных вариантах зомби-апокалипсиса. Конечно, они ведь подобных книг и фильмов в глаза не видели — а значит, не заметили намёки, скрывающиеся в переводе древних строк, старательно переписанных рукой Гоппиуса в отчёт. А вот я понял — и облился холодным потом, представив, что один из сценариев-ужастиков вполне может воплотиться в реальность. А как иначе, если люди, от которых зависит принятие решений,ведут себя подобно обезьяне, завладевшей по чьему-то недосмотру боевой гранатой? Замечательная ведь игрушка — и подбрасывать её можно, чтобы потом ловить, и по земле покатать, и даже облизать, если очень захочется. А это что сбоку за блестящее колечко? Ну-ка, дёрнем за него, интересно, что получится! Не поддаётся? Мешают загнутые проволочные усики? Ну, ничего, зубы у нас крепкие, попробуем ими…

…Или это разыгралась моя паранойя? Что ж, материал самый что ни на есть благоприятный. Только… как там говорил Экселенц-Сикорски из «Жука в муравейнике» братьев Стругацких? «..Если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях — мы обязаны предположить, что где-то объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах…»

…жаль, что я не знаю, как изготавливать святую воду. И спросить не у кого — церковь в ближайшем селе заколочена, как, несомненно, и другие, по всей округе. Оно и понятно: как бы не относился Барченко к христианской религии вообще и к православию в частности — уверен, он не станет рисковать тем, что эта сила вмешается в ход его эксперимента…

А он состоится — как и было объявлено, завтра, в первой половине дня. Целей тут две: с одной стороны, освоение методики (выражение самого Барченко, записанное на полях карандашом) а с другой — создание нужного эффекта для лубянских покровителей. Это, ясное дело, нигде не записано — но догадаться несложно. Заодно натаскают специально отобранных охранников на уничтожение зомби — в будущем наверняка пригодится, поскольку записи заканчиваются туманным намёком на некие сведения, содержащиеся в книге, и которые только предстоит оттуда извлечь. И этот, второй этап проекта сулит уже совсем другие, куда более пугающие перспективы...

И, кстати, остаётся ещё один вопрос, может, и не столь судьбоносный, но занимающий меня чрезвычайно: зачем Елене свет-Андреевне понадобилось делать фотокопии этих записей? Ясно, что не по распоряжению Барченко или Гоппиуса — в этом случае не пришлось бы лезть в архив ночью. Значит, она работает на кого-то ещё? Н-да, задачка — и чем быстрее я найду ответ, тем увереннее буду себя чувствовать в намечающейся игре. А это мне сейчас ох, как нужно!

До назначенного времени осталось около суток, и немалая часть этого времени была отведена под занятия со спецкурсантами. Дело давно и основательно наскучившее — усиливать своим присутствием проявления их способностей. Зато есть время хорошенько обдумать — что предпринять, чтобы ни один из пакостных сюрпризов, которые может преподнести завтрашний день, не стал для меня полной неожиданностью.

Нет, кроме шуток: я понимаю, что необходимые меры примут и без меня. Если «мертвяки» вырвутся из зарешеченной арены — чего по идее случиться никак не может — их встретят таким шквалом свинца, что попросту разорвут на части. До огнемётов, правда, чекисты, обеспечивающие безопасность эксперимента, не додумались, зато я своими глазами видел, как шестеро бойцов с малиновыми петлицами на шинелях матерясь и мешая друг другу, втаскивают в бетонную будку, украшающую один из углов арены, германский тяжёлый пулемёт МG-18 — здоровенный, громоздкий, на пехотном станке с высокими, снабжёнными спицами, колёсами. Я ещё подивился, где они только его раздобыли — если меня не путает мой склероз, немцы до конца войны успели выпустить совсем немного экземпляров этого «вундерваффе», и впоследствии выпуска так и не возобновили. Хотя, вроде бы, я видел в своё время один экземпляр в Артиллерийском музее в Питере — так может, это он самый и есть?

Крупнокалиберный пулемёт — это, безусловно, весьма серьёзный аргумент — на испытаниях пули калибра 13.25 мм. пробивали двухсполовинойсантиметровые стальные листы, а уж человеческое тело его очередь попросту разорвёт пополам. Но это ещё не повод отказываться от собственных мер предосторожности, а потому перед обедом я завернул в гараж, где содержался приписанный к «объекту» автотранспорт, и выпросил у слесарей напильник и шабер — с отдачей, разумеется. И вечером, после ужина, когда измученные за день спецкурсанты разбрелись по спальням, забрался в пустующий учебный класс и принялся за подготовку к грядущему зомби-апокалипсису.

Итак, задача: с помощью подручных средств превратить пули штатных патронов (9 x 20 мм SR Browning Long) в экспансивные. Для этого стачиваем закруглённый носок пули так, чтобы образовалась площадка диаметром около пяти миллиметров.В её центре проковыриваем шабером коническую ямку миллиметра в четыре глубиной и такое же в ширину, причём стараемся сдеать его кромки по возможности ровными. И под конец — берём острый нож и надрезаем края получившегося «стакана» крест-накрест. Всё, готово: теперь остаётся только надеяться, чтобы получившегося уродца в решающий момент не перекосило или, не дай бог, не заклинило прямо в стволе.

За час с небольшим работы я испортил таким образом десяток патронов, которыми и забил запасной магазин. Баллистику пуль я, конечно, испортил безнадёжно — но мне-то и не требуется стрелять ими дальше, чем пять-шесть шагов. А на такой дистанции пули должны раскрыться венчиками (во время Первой Мировой такие «изделия» называли «цветами смерти) и проделать в немёртвой, но и не живой плоти изрядную дыру. Если удачно засадить такую «маслину» в плечо — пожалуй, и руку оторвёт, всё снижение боеспособности. Теперь бы для полной уверенности раздобыть ещё один запасной магазин, но уже с серебряными пулями — а то ведь кто знает, чем на самом деле сподручнее валить этих грёбаных зомби? Уж точно не изготовленным Олегом Копытиным ножом — хотя я старательно наточил его и даже подправил заточку на специально припасённом для этой цели куске ремня.