ХВ Дело № 3
Шрифт:
— Как раз те, что приданы экспедиции из состава авиации Балтфлота… — негромко произнёс Агранов. — Причём для этого пришлось срочно выдумывать учения в Мурманске, которых там отродясь не проводили. Любопытно, любопытно…
Этот факт действительно заслуживал самого пристального внимания — с каких это пор ОГПУ вертит, как хочет, флотскими? Или у заговорщиков и там есть сторонники? В агентурных сводках мелькало что-то насчёт начальника морских сил РККА Муклевича и одного из его замов…
— Ладно, это может пока подождать. Агранов сделал в памяти зарубку — «разобраться», — и постучал по листкам костяшкой согнутого пальца.
— Значит, здесь говорится, что башню проектировали на Красном Путиловце»?
— Да, в конструкторском
Он справился с блокнотом, который держал в руках.
— Гиперболоидная, вот! С металлической сетчатой оболочкой. Наш специалист уверяет, что такое техническое решение позволяет, во-первых, сильно уменьшить вес самой конструкции, а во-вторых, сэкономить на габаритах отдельных узлов, предназначенных к сборке.
— И то и другое имеет значение, если предполагается транспортировка по воздуху.— негромко произнёс Агранов. — А что насчёт назначения этой башни? Не радиостанцию же они собрались там открывать?
Адъютант снова заглянул в блокнот.
— В перечне оборудования экспедиции указаны два мощных армейских передатчика вместе с разборными антеннами, основной и резервный. Но в дополнительной антенне, да ещё такого размера, они не нуждаются.
— Это всё тот же специалист так говорит?
— Нет, за консультацией обратились к армейским связистам. Они уверяют, что башню можно использовать в таком качестве, но необходимости в этом нет — имеющееся у экспедиции радиоаппаратура вполне «добивает» что до Архангельска, что до Ленинграда, что даже до Москвы. Правда, могут быть сложности из-за особенностей прохождения радиоволн в Заполярье…
— Это можете пропустить. — разрешил Агранов. — Значит, предположений о назначении башни нет?
Адъютант развёл руками. лицо его приобрело виноватое выражение — ещё бы, пришлось разочаровать патрона!
Однако тот вовсе не выглядел разочарованным.
— Хорошо, можете быть свободны. Дальше я сам.
Когда дверь за адъютантом закрылась, Агранов отпер сейф и вытащил папку с надписью «Махаон». Последний отчёт агента, переданный из Кандалакши, лежал сверху.
Так… по мнению «Махаона» Барченко затеял какую-то игру, о которой не считает нужным ставить в известность своих покровителей из ОГПУ. Причём Гоппиус, его помощник, наверняка в курсе. Кстати, это именно он разрабатывал техзадание для башни — она должна послужить «концентратором нейробиотической энергии», которую Барченко намерен использовать при открытии Порога Гипербореи. Выходит, специалисты правы: подсоединять к башне будут вовсе не радиоаппаратуру, а установку из лаборатории Гоппиуса, доставленную из Москвы — разумеется, когда её соберут и должным образом откалибруют.
Это словечко, «откалибруют», использовал «Махаон», и оно вызвало у Агранова, сугубого гуманитария, глухое раздражение — как бывало всякий раз, когда заходила речь о сложных технических материях.
Дальше «Махаон» сообщал, что части башни будут прибывать на станцию Кандалакша по железной дороге, после чего их перебросят в лагерь экспедиции по воздуху. Это должно занять около двух недель, и за это время Барченко со своими подопечными должен найти место для установки башни — оказывается, её ещё и ставить нужно не где попало, а в строго выверенных местах.
Ладно, это всё детали. Те самые, технические, от которых Яков Саулович впадал в сонное оцепенение и старался поскорее перескочить на другую тему. Вот, к примеру, интереснейший нюанс: по мнению «Махаона», Барченко только делает вид для Бокия, что продолжает заниматься его «мертвяками», а на самом деле затеял свою игру. Но проникнуть в его замыслы агенту пока не удалось. Лучше всего было бы, делает
вывод «Махаон», прямо там, на месте организовать похищение одного из доверенных сотрудников Барченко, спецкурсанта по фамилии Карась. Доставить его в Москву и уж тут хорошенько допросить, вытрясти все подробности. Сделать это совсем несложно — сотрудники экспедиции часто прогуливаются по окрестностям лагеря, и исчезновение семнадцатилетнего парня легко спишут на несчастный случай — например, утонул или стал добычей медведей или волков, которых в тех краях хватает. Осуществить «изъятие» и транспортировку Карася могут члены опергруппы. Они на месте, в десятке километров от лагеря экспедиции, ждут в надёжном убежище, когда «Махаону» понадобится их помощь.Агранов закрыл папку и в задумчивости потёр переносицу. Пожалуй, в предложении агента есть смысл. Если этого Карася удастся разговорить, можно будет понять, наконец, что именно затеял Барченко — и сделать соответствующие выводы.
— Майна! — уоррент-офицер махнул рукой, подавая сигнал матросу у лебёдки.
Заурчал электромотор, стрела кран-балки повернулась. Подвешенный под ней гидроплан поплыл вниз, пока не коснулся днищем воды. Матрос с ожидавшей шлюпки ловко вскарабкался на верхнюю плоскость и стал там возиться, отцепляя грузовые тали. Кроули наблюдал за ним — без особого, впрочем, интереса.
— Так мы полетим прямо отсюда?
«Пегасус» уже третий день отстаивался в глубине норвежского Варангер-фьорда[1]. Кроули и Джоунс перебрались на него после рандеву с «Каледоном», состоявшемся три дня назад на рейде Киркенеса, и с тех пор гидроавианосец так и торчал на траверзе Гандвика, раз за разом отрабатывая сборку, спуск и приём гидропланов. Крейсер же занял позицию милях в десяти к Осту — стерёг вход в залив.
— Можно было бы и отсюда. — ответил Джоунс. — Но тогда придётся прокладывать извилистый маршрут, в обход населённых пунктов. Их тут, конечно, очень мало, но всё же есть — а мы ведь не хотим, чтобы какой-нибудь охотник или оленевод заметил самолёты с опознавательными знаками RAF на плоскостях?
Кроули пожал плечами, но не ответил — не хватало ещё забивать себе голову какими-то там оленеводами! Джоунс улыбнулся самыми уголками губ.
— К тому же, норвежцы будут не в восторге, если английские гидропланы, взлетев в их территориальных водах, нарушат границы Советов. Вообще-то, их можно понять: соседи, приходится считаться, тем более, что русские постоянно создают проблемы их рыбакам. Так что придётся сделать изрядный крюк — обойти Мурманск морем и выпустить самолёты примерно здесь…
Кроули наклонился к карте, засунутой под целлулоид планшета.
— Это место примерно на полпути между Мурманском и проливом, соединяющим Баренцево море с Белым?
— Горло, Алистер. Или «гирло» — так его называют русские. Гирло Белого моря.
— Постараюсь запомнить. — недовольно буркнул Кроули. — Так я прав?
— Совершенно правы, Алистер. Вижу, вы наконец-то научились читать карты.
Оккультист скривился — похвала в устах собеседника прозвучала с плохо скрываемым покровительственным оттенком. Но как быть, если в этих морских картах сам чёрт ногу сломит? То ли дело яркие и понятные любому дилетанту схемы из туристических буклетов фирмы «Кук и сыновья», которыми ему только и доводилось пользоваться до сих пор…
— Так вот, нам нужен мыс Чёрный. — продолжал Джоунс. — Здесь имеется подходящий залив, на русских картах он отмечен, как «Восточный Накуевский». Место удобное — мыс отгораживает залив от северо-восточных ветров, которые в мае дуют довольно регулярно. К тому же в заливе не бывает высокой волны, а значит, гидропланы можно поднимать почти при любой погоде.
— На берегах залива никто не живёт? — осведомился Кроули. Действительно, на карте не было никаких значков, которые можно было бы принять за поселение или, тем более, город.