Хватай и беги

За долгие годы Ева сделала кое-какие приготовления на случай очередного бегства. Кредитные карточки на вымышленное имя, наличные, припрятанные в секретных депозитных ящиках. Она могла прямо сейчас отправиться в международный аэропорт Хьюстона и сесть на самолет в Детройт или туда, где ее никто не знает и где можно найти еще одну Монтану для следующего этапа ее жизни. Начать все заново.

Но что тогда? Ей уже нельзя рассчитывать на получение хорошей работы. Что она напишет в своем резюме? История последних тридцати лет — это страница, которую нельзя заполнить, потому что жизнь прошла впустую. Кроме того, она не сможет оставить Фрэнка одного.

Если Пол захочет твоей смерти, то ты уже покойница, говорила она себе.

Но кто же рассказал ему о том, что Фрэнк снимает пенки? То, что это не Бакс, она была уверена. Бакс не отказал бы себе в удовольствии поджарить ее заживо, если бы располагал такой информацией. Значит, кто-то другой.

Обгоняя на «мерседесе» менее быстрые машины, она выехала на кольцевую дорогу, опоясывающую Хьюстон. Послеполуденная трасса напоминала европейский гран-при: машины виляли из стороны в сторону, часто притормаживая и не всегда делая это грамотно. Ева оставила позади участки с промышленными сооружениями, а затем миновала недавно отремонтированный торговый центр «Галфгейт», великолепный стадион «Рилаент» и застывший в забвении Астрокупол.

Дальше ее путь шел на север через мост Сидни Шерман, возвышавшийся над огромным портом. Следя за дорогой, она успевала поглядывать по сторонам, в том числе и на судоходный канал, простиравшийся внизу. Порт Хьюстона, представляющий собой гигантский комплекс, был главной артерией водных поставок с юга в Мексику, Центральную и Южную Америку. Обширные склады, находившиеся слева от нее, и огромные площадки справа были заставлены только что разгруженными «фольксвагенами» и «ауди», а в доках наготове стояли танкеры и сухогрузы. Порт вызывал у нее нервозность: он казался дверью, за которой человека могли схватить, увезти куда угодно и спрятать так, что его потом уже никто и никогда не нашел бы.

Следующим выездом с трассы, которая тянулась вдоль порта, был Клинтон Драйв, и она им воспользовалась. Удаляясь от главной магистрали, Ева увидела железнодорожные пути и ворота, где тяжелые грузовики выгружали контейнеры. Слева же от нее располагался огромный склад лесоматериалов, магазин по продаже шин, кирпичные бары с вывесками «Холодное пиво» и «Бебидас компуэстас», а также китайский ресторанчик.

Она повернула свой «мерседес» к проезду Маккарти и уже через квартал въехала на небольшую автостоянку. Рядом с ней располагался бар Розиты. Какой-то местный художник нарисовал над дверью бара женщину, обе руки которой были обвиты змеями. К бару примыкало небольшое офисное здание, построенное из шлакоблоков, покрашенных в белый цвет. Это была «всемирная штаб-квартира» Альвареса Иншуранса, как ее в шутку называла Ева. Заинтересованные лица, обращавшиеся по домофону, обычно слышали голос автоответчика с сильным акцентом, сообщавшим, что мистер Альварес, к сожалению, не может принять дополнительное число клиентов. На стеклянной двери красовалась табличка «Прием только по предварительной договоренности» на английском и испанском языках. Офис посещали очень редко, и он выглядел пустым, непривлекательным и неинтересным для воров. Томми использовал это место для встреч и обменных операций, а также для отмывания через него денег под видом бизнес-деятельности. Мистер Альварес номинально находился на пенсии, но ухитрялся продавать за океаном достаточно большое количество страховых полисов, что позволяло на законных основаниях возвращать деньги в страну. За последний год он легализовал таким образом около четырех миллионов долларов Беллини, и все это благодаря тому, что Ева обнаружила в законодательстве о страховании новую лазейку.

Поблизости не было припарковано ни одного автомобиля. У Ричарда Дойла был «кадиллак», но, судя по всему, он еще не приехал. Ей оставалось надеяться, что он не сбежит, хотя пять миллионов наличными являлись великим искушением. Прежде чем она сможет облегченно вздохнуть, ей предстоит дважды, пачку за пачкой, пересчитать деньги.

Ева вышла из машины, ощущая в воздухе отдаленные запахи порта. Она искала в сумочке ключи от офиса, когда из-за кирпичной стены бара Розиты, примерно в двадцати футах от нее, показался мужчина. Он быстро направлялся к ней.

— Прошу прощения, мэм.

Ева взглянула на него, не успев вытащить руку из сумочки. Этого человека она видела впервые и поэтому внимательно посмотрела на него. Привлекательный, начинающий лысеть, лет сорока, в брюках цвета хаки и синей спортивной куртке, незнакомец, казалось, был настроен вполне дружелюбно.

— Да? — сказала Ева.

Мужчина извлек портативный фотоаппарат, спрятанный в его руке, и быстро сделал три снимка. Когда Ева стала отворачиваться, он опустил камеру и произнес:

— Извините, но у меня нет телескопического объектива. Вы ведь Элен Мозли, не так ли?

Она застыла на месте. Когда ее ноги вновь обрели способность двигаться, она поспешила к своей машине.

— Если вы не Элен Мозли, почему убегаете от меня? — спросил мужчина.

Ева больше не смотрела на него, пытаясь открыть автомобиль, но руки стали непослушными. Она совершенно забыла об устройстве дистанционного управления.

— Фотографировать меня подобным образом! Да что вы себе позволяете?

— Один из ваших сыновей хочет вас найти. — Мужчина оставался на месте. — Позвольте, я помогу вам.

— Поможете мне? — Ева понимала, что Дойл и Бакс могут появиться здесь в любую минуту. «Боже, да кто ты такой?» — хотела она крикнуть мужчине.

— Вы когда-нибудь думали о своих сыновьях, Элен?

— Это не мое имя, и я не знаю, о чем вы говорите. — Она наконец попала ключом в замок и открыла дверь.

— Вы не хотели бы встретиться с одним из ваших сыновей?

— У меня нет детей, — отрезала Ева.

Ей казалось, будто чья-то ледяная рука, прикоснувшись к ней, сжала ее сердце и превратила его в гель. Она села в машину, захлопнула дверь и нажала кнопку блокировки. Мужчина поспешил к окну автомобиля и обратился к ней через стекло. Невероятно, но он называл ее Элен.

— Если вы захотите увидеть своего сына, я могу это устроить. Никто не узнает. Пожалуйста. Прощение детей — это вполне возможная вещь…

Ева завела машину и включила задний ход, чтобы выехать со стоянки. В боковое зеркало она увидела, что незнакомец стоял неподвижно, не пытаясь ее преследовать. Слава Богу! Но, вероятно, он видел ее разрешение на право вождения и знает, где она живет. Кто же он?

Ее машина промчалась к проезду Маккарти, снова на Клинтон Драйв, направляясь к скоростной трассе.

Гарри Чайм проследил, как серый «мерседес» вылетел с парковки. Когда он крикнул через окно, что может помочь ей и никто не узнает о ее встрече с сыном, неожиданно добавив слова о прощении, женщина подняла на него глаза. Он почти расколол ее. Гарри спрятал фотокамеру в карман. Уиту нелегко будет услышать о том, как все происходило. Некоторых спящих собак лучше не будить, а оставить умирать во сне. Он сомневался, стоит ли действовать напрямую, но все же решил выждать, когда она останется в одиночестве, без своих коллег из конторы Беллини. В принципе, он уже получил ответ, который предполагал услышать, прежде чем здесь появится Уит. Как он и думал, ей это было не нужно.

Уит может оставаться дома, а сам Гарри снова займется деятельностью по подготовке разводов.

Гарри направился к задней стене бара, где оставил машину, на которой следовал за Евой от клуба до порта. Нужно вернуться в свой отель, позвонить Уиту и сообщить ему, что эта женщина вовсе не Элен Мозли. Возможно, так будет лучше. Посмотрим…

Вдруг позади него раздался голос:

— Эй, приятель! Ты зачем приставал к Еве?

Он назвал ее Элен Мозли.

Ева проехала шесть кварталов вниз от Клинтон Драйв, прежде чем остановиться перед заброшенным складом. Ее стошнило в придорожную траву длинной струей с привкусом апельсинового сока, поскольку сегодня она почти ничего не ела. Ева вытерла губы платком и оглянулась назад, будто человек в синей куртке мог сейчас возглавить преследующее ее семейство Мозли в лице Бейба и шагающих за ним шести разъяренных сыновей.