Хвост судьбы

…Биться гиана стала, когда над головой и по правую руку черный каменный свод навис, ко дну придавил. Воздуха в легких совсем уже не осталось, в глазах потемнело, и Клэ-Р в отчаянии заколотила руками ногами, то ли пытаясь камень пробить, то ли вовсе сойдя с ума. Шар огненный уплыл вперед, здесь, в полутьме, только смерть осталась…

Крепко держали за ремень, дергали. Клэ-Р с силой задела локтем по живому, на долю мгновения пришла в себя, заставила руки подчиняться. Выплыло из темноты лицо ведьмы, глаза яростно расширенны, темные волосы вокруг головы колышутся. Что-то сует в лицо… Клэ-Р поняла, что сейчас откроет рот, глотнет воду. А Сиплого нет…

Светлее стало — огненный шар возвращался. Клэ-Р разглядела сосок кожаной подушки у своего носа. Тут же гиану ухватили за подбородок: пальцы у юной некромантки были как костяшки ледяные — тряхнула властно. Собственно, рот Клэ-Р уже сам собой распахивался. Сомкнула челюсти, лишь потому, что пальцы мучительницы сдавили, заставили. Во рту оказался кругляш соска, вода соленая. И воздух. Клэ-Р глотнула, чудом не закашлялась. Рядом с ныряльщицами уперся в каменный свод туннеля милорд — лицо страшное в стеклянных кругляшах.

В голове Клэ-Р слегка прояснилось. Запомнила, как колыхались водоросли на камнях, как протягивала некромантка дыхательную подушку своему лорду. Как нахмурилась, когда он показал, чтобы первой дохнула. Сиял огонь в руке молодого мужчины — колдовской факел, бьющий из короткого цилиндра…

Вдохнули еще по разу. Видимо, воздух в подушке был уже на исходе: втянуть в себя удалось мало, спертый был вдох и козлом сильно вонял. Но все равно чудо как хорошо. Прямо как в детстве, когда козье молоко пить не хотела.

Знак: в себя пришла? Клэ-Р кивнула. Некромантка крепче ухватила за ремень, потянула вперед. Милорд свободной рукой подпихнул жену пониже спины, пихнул и Клэ-Р — в поясницу, но это почему-то успокоило. Потом огненный шар стал отставать…

Клэ-Р держалась из последних сил, когда яростно рванули вверх. Голове стало вдруг легко, гиана даже не сразу осознала, что вовсю хватает ртом воздух. Рядом жадно всхрипывала Рататоск, плескали волны, что-то хрюкало впереди. Это Лелг кашляет. Тьма вокруг полнейшая. Рядом плеснуло — вынырнул милорд.

Выбирались ощупью, ориентируясь на кашель и шепот разведчика. Потом мужчины распаковывали мешок, ныряльщицы сидели на корточках, обхватив друг друга за плечи. Холод кусал так, что хоть обратно в воду лезь. Вспыхнул свет — Клэ-Р зажмурилась — голубоватый луч на миг осветил мешок, погас.

— Одеваемся! — взвыла некромантка.

Одежда на мокрое тело налезала с трудом, но даже от рубашки стало замечательно хорошо. Клэ-Р путалась в тесной одежде, рядом пыхтели остальные. Изредка милорд подсвечивал своим странным фонарем, стараясь прикрыть яркий луч. Наконец, гиана натянула сапоги и с облегчением вздохнула. Вновь привалилась к некромантке — та не возражала, собственно, никто не возражал — сбились в кучу, сдерживая клацанье зубов.

— Ну и где он? — ворчливо осведомилась Рататоск.

— Так вторую ходку делает, пока еще там мешки нацепит, — напомнил Лелг.

Рататоск принялась сворачивать дыхательную подушку — та завоняла еще мощнее.

— Ее бы джином промыть. От козлятины, — с трудом выговорила Клэ-Р.

— Нельзя. Испортится. Она же не козлячья, а из пузыря самца-хиток. У них эта регер… регенерация повышенная. Воздух, короче, чистит.

Мощно всплеснуло — милорд на миг зажег фонарь — в воде ворочался скелет, навьюченный мешками.

— Давай сюда, поможем, — призвала носильщика некромантка.

Ощупью разобрались с грузом, распаковали оружие.

— Да потише вы! — требовал милорд. — И слушайте. Авель, ты вообще замри.

Рататоск стаскивала со скелета чавкающие сапоги, передавала гиане. Все напряженно прислушивались, но в глубине Грет-Интестин царила тишина.

— Повезло, — прошептал лорд Жо. — А уж расшумелись как стадо павианов сухопутных.

— Не ругайся, милорд, — попросила Рата. — Мы же не егеря лесные. Ну, вперед двигаемся? Сапоги Авелевы куда? Тяжеленные.

— Спрячь. Там слева грот есть. На обратном пути захватим.

Клэ-Р застонала. Кажется, совершенно бесшумно, но лапа разведчика похлопала по плечу:

— Обратно легче будет. А может, еще и другим путем пойдем.

— Благодарю. Я насчет грота. Там нагажено.

— Ну, Авель обувь сразу помоет, — ухмыльнулся во тьме милорд.

Скелет согласно клацнул какой-то костью.

— Ой, носки ему забыли, — спохватилась Рататоск.

Пока некромантка возилась, натягивая толстые носки на мокрые стопы костяка, разведчик спросил у Клэ-Р:

— А что там за плита справа?

— Не знаю. Не было там ничего раньше.

Голубоватый луч света на миг высветил каменную плиту, прислоненную к стене. У подножья стоял выгоревший светильник, с плиты свешивался шелковый шарф.

— «В память прекраснейшей из возлюбленных. От навек безутешного», — прочел лорд Жо.

— Романтично, — заметила Рата, завязывая заплечный мешок. — Старинная история? А покойной нет. Течением, видимо, унесло.

— Да. Далеко унесло, — согласилась, справившаяся с изумлением Клэ-Р.

— Так это про тебя, что ли? Так ты и правда замужем была? — удивился Лелг.

— Почти. Считалась невестой одного сраного стурвормьего выкормыша. Со свадьбой не сложилось.

— Да, семейная жизнь непредсказуема и чудна, — судя по движению во тьме некромантка обняла мужа. — Такое не каждому пережить дано. Двигаемся, что ли?

* * *

Грет-Интестин не слишком-то изменился. Разве что здесь сдвинули с прохода рухнувшие камни, да свод в самом опасном месте теперь подпирало несколько столбов.

— Зачем труба такая длинная? — шепотом осведомилась Рататоск.

— Канализацию не достроили, — непонятно ответил ее образованный муж и повернулся к Клэ-Р. — Послушай, откуда срисована татуировка на твоей спине? Ты знаешь что там…э-э, пониже написано?

Ответить гиана не успела — обернулся скользящий впереди Лелг, знаком показал, чтобы фонарь выключили. В мгновенно наступившей темноте Рата придержала за заплечный мешок Авеля — судя по всему, скелет соображал не слишком быстро.

Лелг исчез, остальные шпионы замерли в темноте. Потом Рататоск присела у стены, рядом осторожно опустился ее муж. До Клэ-Р долетели обрывки едва слышного шепота: