Хвостатым здесь не место!
Шрифт:
Он просто видел документы.
Я нервно облизнула губы, понимая, что уже начинаю накручивать себя по любому поводу.
— Видимо, я просчитался. Судя по всему, снос предполагается нескоро, — хвостатый вновь вернулся к своему насмешливому тону. — Сбежали от мужа?
— Нет.
Продолжать этот разговор не было никакого желания, а потому я отвернулась и направилась в сторону разбитого окошка, там, сквозь щель в ставнях, просматривался огород.
Пол предательски заскрипел, и я остановилась, ощущая себя словно посреди минного поля. Не разбудить бы дочку!
— Нет?
— Не говорите так о Ване! — не выдержала я, чуть повышая голос, но тут же оборвала себя.
— Оу. Сколько эмоций. Так что у нас случилось с Ваней?
Назойливость хвостатого гостя начинала раздражать, а потому, в надежде на то, что он устыдится и перестанет задавать вопросы, я все же ответила:
— Он умер.
Но, очевидно, совесть у Финика отсутствовала.
— А вы?
— Что я? — от подобной наглости на мгновение опешила.
Его тон вдруг стал предельно серьезен, исчезли все шутливые нотки:
— Это не то место, где можно ожидать увидеть убитую горем вдову с новорожденным ребенком. Что вы здесь делаете?
— Это мой дом, и я тут живу, — я уперла руки в бока и состроила самое строгое выражение лица, после которого Ваня обычно сразу понимал, что он неправ, и спешил извиниться.
Правда, в этот раз эффект был нулевой — для гневных взглядов было слишком темно.
— Тут хотя бы электричество есть?
— Есть! — точка кипения становилась все ближе. — И даже газ есть. В баллоне.
— Ну, в таком случае — просто шикарные условия. А до того, как ваш муж умер, вы где жили?
— Не ваше дело, — я скрестила руки на груди, надеясь, что он поймет, что разговор окончен.
— Теперь мое, — он сказал это так просто. Не бравируя, просто констатируя факт, что если бы речь шла о чем-либо другом, вряд ли я бы даже задумалась, чтобы возразить. — Все равно узнаю, так что если хотите рассказать мне свою версию случившегося, то самое время.
Я замолчала, отчаянно борясь с желанием вышвырнуть этого зарвавшегося хвостатого прямо из окна. До чего же наглый и самоуверенный тип! А хуже всего то, что если он задастся целью, то действительно может все обо мне узнать.
Если кто-нибудь спросит свекровь, она обязательно поведает историю, что рассказала мне сама. О том, что я не заказы брала на шитье, а занималась проституцией и нагуляла ребенка не от мужа.
А еще в голове отчаянно забилась запоздалая мысль о том, что человек, за которым охотятся бандиты, может быть и сам одним из них. Таким же бандитом, головорезом.
— Вам лучше уйти, — очень тихо попросила я.
Я ожидала споров и возражений, но вместо этого Финик просто кивнул и шагнул в сторону веранды, еще не зная, что я заперла дверь.
— Там замок. Нужно через окно, — поспешила остановить его я.
— Хорошо. Показывайте, которое, — ничуть не смутился мужчина, снова подходя ближе.
Под его ногами пол не издал ни звука, в то время как раздавшийся от моего шага скрип досок буквально оглушил. Что за закон подлости?
Осторожно распахнула ставни, и
комнату тут же наполнил мягкий ночной свет. Я повернулась к своему гостю и в который раз за день не смогла сдержать удивленного возгласа. Хвост позади него стоял трубой. Длинный, изогнутый, он лениво покачивался из стороны в сторону.— Что это? — закончила вопрос выразительным указательным жестом. Пусть это было и не слишком вежливо.
Хвост вдруг ожил, потянулся ко мне, обвивая за талию, вынуждая сделать шаг вперед. Но не успела я возмущенно потребовать, чтобы меня отпустили, как хвост исчез, а сам Финик просто проскользнул мимо, одним движением выбравшись из окна наружу.
— Всего лишь я, — запоздало ответил мужчина и еще раз кивнул. — Скоро увидимся, Кристина.
И не дожидаясь, пока я хоть что-нибудь скажу, он тут же исчез в сумерках.
Глава 3
Утром пришлось снова вылезти в окно, чтобы открыть дверь. В очередной раз порадовалась тому, что мой участок находится на отшибе. Не хотелось, чтобы кто-нибудь видел мои ухищрения и принял за бездомную или, того хуже, воришку.
Объясняться с милицией, которую могли вызвать в этом случае, очень не хотелось. Я прекрасно понимала, что ребенку в старом, продуваемом всеми ветрами доме не место. Если до меня доберутся органы опеки, то они могут забрать малышку. Это сейчас лето и хватает минимальных удобств, а зимой дом для проживания непригоден. Печь я пока не проверяла, но даже если она окажется в порядке, то прогнившие стены и пол попросту не удержат тепло.
Идеальным вариантом было бы продать его, и если это удастся сделать за ту стоимость, что мы его купили — этих денег хватит, например, на комнату в общежитии или даже на очень маленькую студию на окраине города.
Финик вчера говорил о том, что собирался купить участок, чтобы тот не портил ему вид из окна — так, может, сделает это сейчас?
Правда, дел с наглым хвостатым иметь не очень-то хотелось. Слишком он самоуверенный, нахальный и… странный. Ну а как еще можно назвать человека с хвостом?
За мыслями о нашем с Алей будущем я умыла дочурку кипяченой водичкой, оставшейся со вчерашнего дня, переодела ее и вынесла на улицу.
Чемодан, установленный на широкую деревянную скамейку, отлично справлялся с ролью переносной люльки. Хотя, конечно, коляски катастрофически не хватало. Поискав в интернете предложения по продаже старых вещей, нашла несколько отличных вариантов практически даром, но все они были в противоположных концах города. Ехать туда на такси — слишком накладно, придётся автобусом с дочкой на руках.
Впрочем, выхода не оставалось, и решила, что если до завтра не найду что-то поближе, то так и сделаю. Сегодня же еще раз подсчитала свои финансы. Денег у меня оказалось негусто — всего десять тысяч двести три рубля. И как растянуть их до того момента, пока не начну получать пособие, я не имела не малейшего понятия. Выходило чуть больше ста шестидесяти рублей в день. Даже если на дом найдется покупатель, у меня просто-напросто не хватит денег, чтобы оплатить сопутствующие расходы. А ведь мне еще оформлять документы в связи со смертью Вани.