Хвостик

– Опять чмокаетесь, – сказал Егор.

– Замолчи, – огрызнулась Света и толкнула брата в бок.

Он всегда спал с ними, как-то так повелось. Маленьким он завидовал девочкам, что те не на кровати, а как в походе на полу, а после это перешло в привычку. Он мог втиснуться между ними, прижаться то к своей сестре, то к Оксане. Но девочки старались от него избавиться. Когда засыпал, он начинал пинаться.

Оксана ощутила тот самый ветерок, о котором говорила Света. Она смотрела в глаза сестре и думала, почему так?

– Щекотно.

Света вытянула голову и коснулась губами ее ресниц. Она была еще та заноза, если что задумает, то пока не сделает, не остановится. Оксана хихикала, морщилась, несколько раз ущипнула сестру, а когда на них шикнула мама Светы, они затихли и уснули.

Но это было два года назад, теперь ощущения стали более острыми, словно заточились, как ножи. Иногда их поцелуи были как игра, словно полет. Но иногда руки Светы давали себе волю, и Оксана подчинялась и уже не сопротивлялась. Это был их новый мир, в котором они могли пошептаться и, прижавшись друг к другу, ощутить, как бьются их сердца.

– Ах вы, малолетки… Ах вы, развратницы… – закричала баба Римма.

Девочки сжались и побелели от страха. Ее рука сдернула тонкое покрывало, которым они укрылись на диване. Уже скоро обед, Егор убежал с Андреем на рыбалку, мама Светы ушла к своей подружке, вот девочки и улеглись в зале на диван, почувствовав свободу.

– Вставайте, окаянные, и сюда!

Приказ бабы Риммы не подлежал обсуждению. Девочки, дрожа, слезли с дивана, поправили сбившиеся платья и, переступая с ноги на ногу, ждали вердикта.

– Сюда! – был конкретный приказ.

Света хныкнула, словно заплакала, Оксана покосилась на нее, но, заметив улыбку, немного успокоилась.

– Сюда, негодницы! Ишь, вздумали разврат в моем доме устраивать…

Оксана постаралась вспомнить, что они делали, но никакого разврата не смогла вспомнить. Жесткая рука бабы Риммы подтолкнула Свету к спинке дивана и, надавив на плечи, заставила ту наклониться вперед.

– А ты что стоишь? Ждешь приглашения?

Оксана быстро подошла к дивану и, встав вплотную к спинке, наклонилась вперед. Глаза девочек встретились, и у каждой был вопрос: «что дальше?»

– Я вас отучу от этого блуда.

– Ой, – только и успела сказать Светлана, почувствовав, как рука бабы Риммы задрала подол платья и шустро стянула с нее трусы. – Ой…

Оксана не знала, что происходит, но от страха сжалась. Звонкий шлепок…

– Ойййй… – протянула Светка и зажмурилась от боли.

По комнате еще несколько раз разнесся звонкий шлепок. Оксана поняла – это порка. Через секунду и ее подол был задран, но она была готова. Трусы сползли, и сразу шлепок.

– Айййй… Айййй… Айййййй…

– Все! Будете знать. И чтобы больше ни гу-гу. Вам понятно? – девочки дружно закивали. – Хорошо, а чтобы было чем заняться, вот задание вам…

Баба Римма зачитала список, что необходимо сделать по дому, и, больше не обращая внимания на девочек, вышла во двор.

– Больно…

– Чего это она так?

– Ой, болит. Покажи? – Оксана повернулась спиной. – О-го-го.

– А у тебя, – Света показала свой зад. – Теперь и купаться не пойдешь.

– Минимум пару дней. Но это и к лучшему, пойдем на гору искать кристаллы.

Широкая линейка, которая прошлась по их мягкому месту, спокойно лежала на столе. Света схватила ее и забросила за шкаф, будто она в чем-то виновата.

– Все, конспирация.

– Ага, – согласилась Оксана и, осторожно натянув трусы, еще пару раз айкнула от зудящей боли.

3 Мода

– Я очень часто жалею, что собаки и кошки живут намного меньше людей. Иногда хочется, чтобы некоторые из них стали друзьями на всю жизнь. А некоторых людей очень хочется превратить в бабочек-однодневок.

– Ты это серьезно? – спросила Света.

– Ага, хотя они ведь тоже зачем-то нужны. Вот посмотри на дядь Женю, он все время злой, словно собака.

– Бе… – Света вспомнила, как он их отругал только за то, что они надели на головы венки.

– Но ведь он какие кресла-качалки делает, у бабушки есть одно.

– Это он сделал?

– Да, красивое, такое переплетение прутьев. А так он ничего, очень даже хороший.

– Бе…

– Идем, а то опять бабушка застукает, – на этих словах Света потерла свой зад, вспомнив про вчерашнюю порку.

Оксана взяла сестру за руку и потянула в летнюю кухню, закрыла за собой дверь и, посмотрев в окно, повернулась к Свете. Она подошла робко, опустила взгляд и, взяв ладонь сестры, чуть сжала пальцы. Странное это состояние, словно под ногами земля шатается. Она прижала ее ладонь к своей груди и, опустив голову, коснулась ее лба. Девочки стояли и молчали, каждая думала о чем-то своем.

У Светланы черные волосы, она была в белой кофточке и черной юбке, а у Оксана наоборот – светлые волосы, черная кофточка и белая юбка. Прямо шахматная доска с черно-белыми клетками.

– Ты чего?

Но Оксана не ответила, а только чуть наклонив голову и прикрыв глаза, потянула к ней губы.

– Вы где пропали! – послышался далекий голос бабушки. Девочки тут же засмеялись.

Они выскочили во двор и пошли снимать развешанное еще утром белье, именно за этим их и послали.

– Мода – вопрос денег, а стиль – вопрос индивидуальности, – сказала Оксана и сняла с веревки огромный бабушкин лифчик.

– Дай, – приказала Света и тут же забрала его из рук сестры.

Большой безразмерный лифчик в ее руках выглядел неуклюже, даже как-то комично. Света отошла под тень болтающихся простыней. Быстро сняв с себя кофточку и всучив ее Оксане, посмотрела на бабушкин лифчик.

– Он тебе великоват.

– Знаю.

Но Света не остановилась, она надела его, но тот, словно нагрудный вещмешок, опустился на живот.

– Тебе надо немного подрасти, – сказала Оксана и, оттянув его на себя, заглянула внутрь.

– И как это так?

– Что?

– Ну, это, – она сняла бабушкин лифчик и, свернув, положила в тазик.