Хякки Яко

Уклонится от атаки Хироки успел лишь чудом. Мгновенно поменяв траекторию движения, он ушёл всторону на ходу вынимая меч из ножен, но тут же оторопел, на миг застыв каменным изваянием. Земля позади него была рассечена, казалось, до самых недр! Огромная расселина поделила поле боя на части, протянувшись от одного края плато, до другого.

Кэтсу и Шоджи стояли по ту сторону провала, как и он обнажив свои клинки, а Таро… Одна его половина зависла у самого края обрыва, орошая бездну под собой кровью и содержимым кишок. На уцелевшей половине лица навеки застыла гримаса неверия, а единственная рука самурая так и не отпустила рукоять катаны…

— Биджу! — среди звона стали, криков боли и канонады взрывов Хироки отчётливо различил чей-то глубокий голос, полный насмешки и мнимой печали, — Думал хотя бы двоих вынесу! Мдааа~, староват я уже стал для такого! Руки иногда подрагивают.

Спустя миг после слов, показалась и фигура говорившего, и увидев её троих оставшихся Хатамото охватил неистовый, праведный гнев!

Закованный в доспех искусной работы, с демонической рогатой маской закрывающей лицо, этот ублюдок словно бы воплощал собой насмешку над всем тем, что было им так дорого! Не знающий Чести, не знакомый с Долгом, этот шиноби всё равно смел равнять себя с ними!

С трудом, но Каваками сумел подавить охватившую его ярость, чего нельзя было сказать о Кэтсу. Оскорблённый самурай не стал ждать, тут же бросившись в атаку! Удар был столь стремителен, что даже Хироки едва смог различить его. В этот выпад Сакамото вложил всю ярость и боль, что нёс в своей душе, а замешкавшийся шиноби даже подумать не успел о том что бы уйти от удара!

Вот и всё, воздаяние нашло свою цель и… Рассечённое у пояса тело Кэтсу упало на промёрзшую землю, оставив на ней широкий алый след. Как… это…

— Напор хорош, — всё тем же тоном пробасил рогатый ублюдок, проводив комично скользящий по наледи обрубок взглядом, — Но исполнение хромает. Ни техники, ни скорости. Надеюсь вы двое будете получше, потому как иначе не Старик, а я рискую помереть тут со скуки.

— Мразь!!! — взревел Ватанабэ и ринулся вперёд.

— Шоджи — нет! — крикнул ему вслед Хиироки, но было поздно.

Губернатор Овари бежал не касаясь ногами земли, он несся вперёд, занеся меч для удара и… В этот раз Каваками успел заметить, как мелькнула в окружающем их мраке тонкая полоска света. Не укрылось это и от глаз Шоджи. Самурая резко остановился, выдвинув меч перед собой и до предела напитал доспех и клинок чакрой, укрепляя те сверх всякой меры.

Очередной багровый фонтан оросил округу. Вырвавшаяся за пределы тела кровь мгновенно промерзла, и падал на землю россыпью алых кристаллов, что тут же разбивались вдребезги.

Хироки смотрел на это и не мог поверить. Трое его товарищей, трое величайших Мастеров Меча только что были убиты всего за три удара. Этого просто не могло быть правдой. Это просто…

— Бесчестно, — прошептал самурай немеющими губами.

— Эээ~? Догадался значит? — идя к нему размеренным, вальяжным, пружинистым шагом, пробасил Демон, чуть повернув кисть правой руки, в которой он сжимал простую на вид бутыль. Но вот рука рогатого отродья опала и на землю полилась… Не вода, не вино и не саке. Прозрачная жидкость мерцала, источая чуть приглушённый свет, и даже проливаясь на землю не теряла формы, складываясь у ног Кагуи узким, длинным хлыстом, — Как-то наш Клан остановился в одном монастыре. Его Настоятель был столь любезен, что подмешал нашему Главе отраву в вино. Ну мы и отдарились ему, хех, сполна. Я тогда как раз закончил перетаскивать трупы монахов и искал бухло чтобы освежиться, а нашёл этого красавца! — и тут же наигранно доверительно добавил, — Знаешь, за столько лет я так и не отыскал того, чего бы этот клинок не смог разрезать. Думал, может ваша хвалёная честь устоит, но, как оказалась, она хреновый помощник в бою. Кто бы мог подумать, а?

Позади Каваками раздалась новая серия взрывов и воплей. Обернувшись самурай увидел свой лагерь, что ныне был объят огнём и дымом пожаришь.

— А вот и мелочь подоспела! — довольно пробасил Демон, — А значит, как бы это ни было прискорбно, для тебя, но нашу беседу пора заканчивать. Хотя, если сбежишь — преследовать не стану.

Сжав до крови зубы последний их Хатомото бросился в атаку. Выжимая себя до капли, забыв про защиту и наплевав на собственную жизнь, Хироки, слепящей вспышкой, настиг того, кто столь безжалостно и цинично надругался над всем во что он верил… и промахнулся. Лезвие его катаны лишь высекло искры из наплечника ронина, что играючи ушёл от его удара, в то время как зачарованный клинок в руках Демона, словно живой, обвился вокруг тела самурая, в одно мгновение покрошив то на мелкие части.

Бросив последний взгляд на уже остывшие и всё стремительнее покрывающиеся ледяной коркой останки Тэкэо, не произнося ни слова, двинулся прочь. Раз уж не получилось развлечься здесь, то хотя бы утрёт нос Старику, а после можно будет и выпить — празднуя победу.

Глава 96

Тонкая подстилка из грубо выделанного льна неприятно колола руки. Полутьма крохотной камеры, куда его поместили после восьмого по счёту допроса, давила на разум. В густых тенях мерещились очертания знакомых и чуждых лиц, демонические лики и образы из детства…

Наоки понимал, что это всего лишь последствия многократного воздействия ментальных техник и гендзюцу. Растревоженный разум пытается вновь уложить в памяти всё, что дознаватели Листа вытянули на поверхность за последние несколько часов, но сознание не может просто взять и отбросить навеянные образы, вновь и вновь вынуждая его видеть их во всём что его окружало.

Родные, друзья, товарищи… сенсей… Правильно ли он поступил придя сюда? Кем он будет в их глазах, когда правда вскроется? Предателем? Спасителем? Или же ему так и не суждено будет более увидеть родного дома, и они тихо сгниёт здесь, когда его личность, не выдержав очередного вмешательства, разобьётся на тысячи осколков, на веки угаснув и оставив его пленителям лишь безвольный мешок плоти?

Эти вопросы не давали покоя! Мешали сосредоточиться, взять себя в руки! Набатом стучащая в висках кровь тоже не способствовала восстановлению самообладания. Хотелось выть, орать во всю глотку и вместе с тем просто тихо забиться в дальний угол камеры и лежать там, без мыслей и желаний, сбросив с плеч тяжкую ношу, с отчаянной надеждой, что её подберёт кто-то более достойный, кто-то сильнее чем он…

До крови сжав кулаки Наоки резко вскочил на ноги принявшись мерить шагами полы своего узилища.

Нет. Он не сдастся! Просто не может! Сенсей-Джун доверился ему, и он исполнит его последнюю волю, во чтобы то ни стало! Это его долг перед ним как перед учителем, и как перед Каге Кава но Куни! Он обязан справиться! Иначе его дом… всё что он любит, просто сгинет в огне Войны, развязанной не ими и не ради них!

Отбросив сомнения молодой джонин уже хотел было подойти к двери своей камеры, и позвать охрану. Хотя предыдущие попытки и не увенчались успехом… Плевать! Он будет орать, долбиться в дверь, если надо сорвёт её с петель, и даже вся та бездна фуин, что тускло мерцает на её усиленной стальными вставками облицовке, не помешает ему добраться до местного Командующего, а от него прямиком к Третьему Хокаге, пусть даже если это будет последним, что ему удастся свершить в этой жизни!!!

Но не успел Наоки сделать и шага, как прежде казавшаяся неприступной преграда сама отворилась и на пороге его камеры застыл настоящий великан, но стоило незнакомцу сделать шаг с залитого светом коридора во мрак тюремной камеры, как Фукуда тут же понял свою ошибку.

Вошедший был одного с ним роста, но высокие гэта, чей мягкий стук эхом отдавался по всей камере, взъерошенная грива ярко-рыжих волос и длинные прямые рога, визуально прибавляли ему никак не меньше четверти метра роста.

На лице Кагуи, а никем иным этот рыжий быть просто не мог, играла яркая улыбка, а в глазах плескалось веселье, что очень не понравилось выходцу из Страны Рек. Не к добру всё это было.