Хякки Яко

Я до сих пор не знаю, что за демон дёрнул меня сказать именно то, что я сказал в тот злополучный день. Те события слишком уж сильно напомнили мне о прошедшем, как когда-то давно и я стоял в окружении толпы и рвал на части своего врага. Большое всегда начинается с малого, так и распад империй всегда начинается с мелких распрей. Потому, столь явный раскол в рядах Клана, да ещё и столь дерзкий, привёл меня в ярость, нет… Не так, в ярость меня привели его зачинщики. Мои собственные дети, те кто должен был заменить меня на посту Главы, заложили первый камень в фундамент нашего возможного падения. Я просто не мог этого принять, до последнего не верил, даже когда Хидеки всё мне рассказал, я отказывался признавать что они способны на такую глупость, что они поставили собственные обиды и амбиции выше семьи. Но так оно и было. Когда я увидел их на той арене, я вдруг как никогда точно осознал, что они всё ещё дети. Слова сказанные когда-то Изаму вновь и вновь отдавались у меня в ушах. Я сам не давал им повзрослеть, защищал от всех невзгод, а теперь… Теперь всё свелось к этому. Я был виноват во всём, но на терзания тогда не было ни сил, ни времени. И я сказал то, что сказал. Вынес свой приговор. А затем ушёл, просто не мог смотреть им в глаза, боялся передумать.

Я ждал того что Клан воспротивится моей воле. Пусть не явно, но исподтишка будут помогать своим дочерям, внукам и сыновьям, но этого не произошло. Я в который раз недооценил преданность тех моих соклановцев, что вот уже несколько поколений идут со мной бок о бок. Они исполнили мой приказ, для них все зачинщики той свары стали сродни мёртвым.

Первые дни они ещё бродили по улицам, пытались заговорить со своими родичами и друзьями, но никто им не отвечал. Тогда они стали кричать, говорили что осознали всё, но никто не проронил в их адрес ни слова. Клан жил, но без них. Особо ретивые даже попытались устроить драку, но в этот раз никто спускать подобное нахальство им с рук не стал. Зачинщиков быстро поставили на место, оставив избитые тела валятся на земле, и всё это в полной тишине. Пожалуй именно тогда до них начало доходить на какую же муку я их обрёк. Изоляция и абсолютное одиночество, они были предоставлены сами себе, абсолютно одни во всём мире. Некому было их защитить, некому было направить и помочь. Да, именно тогда эти детишки впервые осознали какого-то — быть одному.

Так продолжалось месяц, затем другой и следующий. Клан откочевал, а они шли позади, словно призраки. Пожалуй, единственное утешение, которое они нашли было друг в друге. Бывшие «враги» в одночасье стали теми немногими знакомыми и по-настоящему близкими им существами, теми кто мог понять их страх и боль, теми кто был готов выслушать и помочь. Так они и жили, не замечаемые никем кроме них самих, всегда где-то в стороне, целый год они были предоставлены сами себе, а по итогу… По итогу когда Клан добрался до намеченного места, они все пришли ко мне, на коленях просили прощения, и умоляли позволить им вернутся в Клан. От этого зрелища, на душе было так погано, что словами не передать. Я ведь следил за ними, знал, о чём они говорили и что чувствовали всё это время, и что больше всего на свете они мечтали вновь поговорить со своими отцами и матерям, обнять братьев и сестёр, увидеть в глазах прохожих что-то кроме пустого безразличия, вновь обрести дом и семью.

Они усвоили урок, но должен признать, во многом это стало возможным именно благодаря моим собственным детям, что вновь возглавили их, но в этот раз именно их руководство сплотило этих малолетних раздолбаев. Именно они вразумили и направили их. Сложись карты иначе, я бы раздулся от гордости, но сейчас, сейчас от их успеха мне было только больнее.

Разумеется, я простил этих детишек. Разве могло быть иначе. Они пошли за теми в кого верили, так что и спрос с них малый. Но Такеши и Акико… Они заварили эту кашу, им её и расхлёбывать, хотя, в этом они будут не одиноки.

В Большой Зал вошли виновники моих тяжких дум. Все члены Совета и Наместники Дворов, а вслед за ними и мои дети.

Умеко, нежно улыбнувшись, села по правую руку от меня, Изаму же замер напротив, не смея занять своё законное место.

— Вы знаете зачем я позвал вас сюда?

— Да, Владыка, — раздался мне в ответ нестройный хор голосов.

— Вы двое, отойдите в сторону, вашу судьбу я решу после, сначала же пусть со мной поговорят Советники.

Такеши и Акико сделали быстрый шаг в бок, не смея отрывать глаз от пола, а я продолжил:

— Вы, те кто шли со мной бок о бок, многие десятки лет, те кому я доверял как себе. Что вы можете сказать в своё оправдание?

— Ничего, Владыка, — всё так же хором ответили они мне согнувшись в поклоне, — Нам нет прошения.

— И это всё? Все что вы можете мне ответить?! — я вновь почувствовал как чакра начала буквально выливаться из меня, — Я дал вам год! Год на то чтобы всё взвесить и предстать передо мной! И это ваш ответ!!!

— Если позволите, Владыка, — вновь взял слово Изаму, — Мы многое можем сказать, про наше бессилие, про то как потеряв вас мы потеряли и себя, про то как струсили, поддались слабости. Но всё это вы и так знаете. Эти слова не изменят былого, единственное что мы можем добавить к уже сказанному, так это только наши клятвы, впредь никогда не допускать подобного. Мы были не готовы потерять вас, и сейчас ничего толком и не изменилось, но я клянусь вам, впредь никогда не проявлять столь жалкого малодушия. И это не только мои слова. Если же вы посчитали что нам нет прощения, мы примем любую кару, которую вы сочтёте необходимой, только позвольте нам и впредь трудиться на благо Клана! Просим!

— Просим!!!

И вновь они склонились предо мной. И я вновь не знаю как же мне поступить. Я был уверен в них как ни в ком другом, все они мои товарищи, даже больше, друзья, братья. Я целый год думал о том как же мне с ними быть, какое наказание придумать, но сейчас смотря на них я вдруг понял что они уже сполна наказали сами себя. Моё молчание и игнорирование для них уже было сродни пытке, эти взрослые мужи словно вновь стали теми детишками, которым я когда-то рассказывал сказки в дрянном шалаше. Хватит с них, да и с меня, в конце концов, самое болезненное ещё впереди.

— Я поверю и прощу, в этот раз. В следующий пощады не ждите.

— Благодарим!!!

— Теперь вы, — я бросил взгляд на своих детей, что смиренно ждали своего часа в дальнем углу Зала, — Ваш проступок куда как тяжелее. И вы… Вы…

Слова вдруг встали мне поперёк глотки, а взоры собравшихся жгли подобно огню:

— Все вон.

За считанные мгновения Зал опустел, в нём остались лишь я, дети, да Умеко, что тут же удостоилась моего гневного взгляда, в ответ на который она просто сильнее сжала мою ладонь. Да, у неё есть право присутствовать здесь, но Боги, как же я хочу чтобы она ушла. Не хочу чтобы она стала свидетелем этого… признания моей слабости, моего поражения:

— Вы подвели меня, — от звука этих слов мои дети дёрнулись как от пощёчины, — Я верил вам и в вас, а вы подвели. Но что куда страшнее, так это то что я… подвёл вас. Я причина всего этого. Я слишком любил вас, слишком оберегал, видел в вас только лучшее и закрывал глаза на всё остальное. Не замечая во что вы превращаетесь, кем становитесь.

— Папа… — шёпотом вымолвила Акико, по лицу которой лились слёзы, но я продолжил:

— Я первопричина. Я виноват во всём, и только мне нести ответственность за это. Тот кто не может вырастить своих детей, тот не достоин править хоть кем-то, так я вам сказал когда-то. И от своих слов не отказываюсь. Я допустил то, что мои собственные дети посеяли раздор и смуту в Клане.

— Отец… — неверующее глядя на меня произнёс Такеши, но я остался глух к этому:

— Наказание за подобное должно быть суровым и закономерным. Я показал своё бессилие как Главы, а значит и занимать эту должность впредь не имею права…

— Не надо, Папа!!!

— Отец!!!

— Потому я принял решение лишить себя этого титула и отрек…

— Это всё мы!!! — Акико прокричала это столь громко, что даже стёкла Большого Зала затрещали, после чего в мгновения ока пересекла расстояние разделявшее нас и вцепилась в мои колени, — Т-ты ни-и-и в чём не винова-а-а-т! Это всё мы! Брат! Ну скажи-и ему!!! Скажи!!!

Такеши же молчал, словно каменная статуя он замер на одном месте, и только в его глазах застыли боль… и понимание:

— Т-ты, — не обращая на катящиеся по щекам слёзы тихо произнёс он, — Даже после всего, после всех слов… ты всё равно… защищаешь нас.

Я трусливо отвёл взгляд в сторону, лишь для того чтобы наткнутся на зелёные глаза Умеко, в чьих уголках уже скопилась влага.

Да, именно это я и делал. А что мне оставалось, после всего я просто обязан был покарать зачинщиков, причём не в пример суровее остальных, по другому было нельзя. Этого бы просто не поняли, да и я сам не мог поступить иначе. Но… что я должен был сделать? Изгнать собственных детей из Клана? Казнить их?! Нет… нет, я просто… просто не мог этого сделать. Но кто-то должен был ответить за всё, кто должен был взять на себя вину… И я решил, что подхожу на эту роль, тем более что в глубине души был абсолютно согласен с этим. Я виноват в произошедшем больше кого бы то ни было, а значит мне за всё и отвечать.