И 8

А я откинулся в кресле, опустил миску на подлокотник, сделал глоток вина и задумчиво глянул на север – прямиком на то, что я считал границей плавучей зоны Формоза.

Тощая как те зомбаки… так она сказала и не ошиблась.

Явившиеся сюда зараженные были истощены. Это выяснилось позднее, когда я побродил между оттащенными на сожжение телами и поскреб их лезвием тесака. Кости, кожа, мышцы и ни грамма жира. Их тела выглядели так, будто давно не видели еды, но при этом, жертвуя остальным, не позволяли организму расщепить и сожрать мышечную массу. Их быстрота и сила не пострадали, но выглядели они запредельно странно – если добавить к их общей худобе неестественно удлиненные конечности, отсутствующие уши, носы и губы, что явно были отъедены ими самими или соседями по той клетке, где их держали в голоде.

А они точно из клетки и из кандалов – это было ясно по глубоким кольцевым ранам на руках, ногах и животах.

Где бы не содержались эти твари – их отпустили только что и, уж не знаю как, не забыли указать им направление. И получившие свободу зомби рванули на юг, по пути прихватывая все живое…

Это были первые посланцы, чьи клетки или ямы находились неподалеку отсюда. Будут и другие – причем скоро. Еще две группы обошли эту местность с запада и влетели в оставленную нами область Мутатерра. Но дальше заросшей джунглями полосы им прорваться не удалось – в ней они и сгинули по донесениям разведки, а Мертвая Зона полностью оправдала свое название. Не знаю удалось ли тварям убить часть защитников Рубикона, но меня это не особо волновало. Зато я понимал, что зомби – посланцы долбанной Эдиты. Ее первый панический рык… первая волна смерти…

По сообщениям Управляющей еще три крупные группы тварей движутся в нашем направлении, но на этот раз передвигаются куда медленнее и порой ненадолго замирают, чтобы дождаться и принять в свои ряды меньшие по количеству стаи. По пути они уничтожают все живое, но Кальварии это только на руку – местную уродливую живность она не жаловала, это я уже понял. Понял и не удивился. Это Формоз. Первый мир-убежище. И его Управляющая наверняка считала этот мир чем-то вроде Ковчега, что должен был обычную земную фауну и флору, а не странных разумных червей и каракатиц… Испытывает ли система брезгливость к этим уродцам, что были посланы на Формоз озлобленным Первым?

Первый…

Я сделал еще один большой глоток воды со льдом и вином.

Сучий Первый…

Он исчез. Будто и не было его здесь никогда. Будто и не звучал его вкрадчивый голосок из моего старого шлема.

Я задал Кальварии прямой вопрос – и получил столь же прямой ответ, что она абсолютно не в курсе. Первый не выходил с ней на связь.

А где он может быть?

Она не знает. И сомнительно, что однажды ей об этом кто-то сообщит. Так ли это важно? Ведь сейчас, вернув контроль и с некоторой помощью от таких как я, она справится.

Важно ли где сучий Первый?

Да. Важно. И странно.

Ситуация резко обострилась. Я не сдох. Я собрал отряд. И вернул рычаги управления в руки Управляющей – которая считает системную ведьму узурпаторшей и заклятым врагом. Мечущаяся Эдита лихорадочно ищет способы вернуть власть и заодно избавиться от меня. Но доступа к терминалам Папы Кванта ей не получить. Будь иначе – Управляющая уже подогнала бы транспортники, чтобы загрузить мой отряд и отправить навстречу Эдите. И я бы согласился – нельзя допустить, чтобы ведьма вернула себе власть. Загнивший Формоз и так еле дышит. Если этот гнойник лопнет… мир снаружи захлестнет волна невероятной мерзости, но сначала все это дерьмо устроит пару гнойных цунами тут внутри, уничтожая мирные перенасыщенные детским населением коммуны вроде этой.

Подобный исход фатален. И я не забывал, что совсем рядом находится еще один потенциальный гнойник – Франциск II. Там тоже далеко не все ладно и дополнительная угроза снаружи ему не нужна.

Все сука сложно…

А Первый не дает о себе знать…

Но, сидя на краю крыши, попивая ледяной напиток и глядя, как мой ботинок опутывает своими усиками лиана с тонкими серыми листьями, я знал, что невидимые глобальные шестеренки наконец-то закрутились. Где-то нечто гигантское пришло в движение… Некий глобальный механизм запустился. Не знаю почему, но я уверен в этом. И дело не в системной ведьме и не в ее вечно исчезающем папаше Первом. Нет… дело в пробудившейся и вернувшей себе власть Кальварии – что тоже своего рода Первая среди себе подобных…

Ведь не зря другие Управляющие не слишком рвались спасти ее…

Ладно…

Мысли на глобальную тему могут подождать. Пока у меня хватает других забот и к тому же в самом скором времени я жду кое-какого важного и вполне ожидаемого… Потому и не особо тороплюсь на текущий момент, давая неизбежному – как мне чудится – наконец-то свершиться.

А пока мне дальше на север…

Там далеко впереди были не то, чтобы отвесные, но все же достаточно крутые склоны. Горой не назвать, вершины нет и, похоже, это мы находимся в некоей низине как на дне чаши. А вот там выше начинается та самая насыпная и намытая территория настоящего Формоза. Испещренные ямами глинистые склоны начинались в паре десятков километров и были отделены от нас поясом руин и жидкого леса. И там не было ничего слишком опасного – об этом ясно говорили видимые с крыши небольшие группки местных, что старательно копались среди камней, выискивая дополнительное продовольствие и ресурсы. Но далеко они не отходили – сюда пришла новая беда в виде зомбаков.

На склонах я видел что-то вроде достаточно широких и поросших кустарником ярусов, там же виднелись полуразрушенные невысокие постройки. На самом верху начиналась очередная лесная зона – могучие старые деревья так теснили друг друга, будто старались подтолкнуть к обрыву. В некоторых местах между стволами с огромным трудом можно было различить останки стен.

Все это подтверждало, что Мутатерр практически закончился. Да он продолжался до стены и полз вверх, но это были скорее потуги выдохшегося руинного монстра. Уже никаких многоэтажек и широких улиц, никаких гордых массивов зданий и вздымающихся к небесам памятных стел. Впереди нас ждала череда из еще нескольких плавучих островов, но их поверхность была практически уничтожена – казалось, что их веками било о те самые глинистые склоны почти настоящей суши и сотрясало от порождаемых этими толчками локальных землетрясений.

Мы преодолеем этот отрезок пути по полученному от местных извилистому маршруту, где сможет пройти техника. В паре мест поможет Джинн. А затем нам придется подниматься на тросах до первого яруса, может до второго или даже третьего и там искать ведущую наверх заросшую дорогу. Мы поднимемся до самого края, перевалив его, углубимся на километр или два в лес и окажемся в той зоне, где по сведениям Управляющей исчез Каппа. Хотя в этой реликтовой зоне мы окажемся еще раньше – когда ступим на последний ряд плавучих островов, хотя на самом деле рукотворные сооружения будут тянуться и дальше, но уже в виде слоеного бутерброда, лежащего на дне.

Эта зона представляла собой насыпанную и намытую поверх затопленных плавучих островов сушу. Немалая часть внутренних помещений забита камнем и глиной, но там все же есть превратившиеся в подземелья пустоты.

Реликтовая зона Джинсей-Но-Мичи, она же РОСБ-27. Протяженность зоны пятьдесят километров с севера на юг и семьдесят с запада на восток. И под обращенной к нам южной частью зоны якобы обитает некий волгар – разумный гной.

Проще и понятней что-то сука не становится…

Но кое-что я все же прояснил как для себя, так и для своих гоблинов.

РОСБ-27 – искусственно созданный кластер неприкасаемых.

Все.

Больше мне ничего знать не надо.

Вывод очевиден – там полная тоталитарная жопа.

Сразу перед глазами встали изнасилованные тела юных амнушиттов из Франциска II и ухмыляющиеся рожи стоящих над ними садистов-насильников, прикрывающихся всеобщим благом. Там тоже была неприкасаемость, равно как и определенная «временная отброшенность». Там тоже предоставили полную свободу внутри выделенной территории, в надежде, что разумное, толерантное и доброе общество сумеет создать мирные процветающие селения полные улыбающихся сытых детей.