И Боги порой бессильны

Сердечко девушки застучало, по коже побежали колкие мурашки волнения от мысли, что что-то случилось дома.

– Бабушка, – прошептала она и пустилась со всех ног…

Под окнами дома протяжно промяукал кот.

Губы боцмана разошлись в улыбке.

– Неужели Призрак?!

Травница усмехнулась.

– А кто ж ещё.

Встав со скамьи, Мара прошлась по доскам пола и открыла дверь.

Одноухий кот прошмыгнул в щелку и метнулся к лавке, на которой сидел Эдион.

Почувствовав прикосновение к ногам, боцман рассмеялся, подхватил кота. Посадив его на колени, стал водить рукой по мягкой шерсти, ощупывая наглую животину, приговаривал:

– Жив, бродяга… А я уж грешным делом думал иногда, что ты давно помер. А ты смотри, как раздобрел.

Призрак терся мордочкой о рубашку хозяина, издавая на всю избу довольное радостное гортанное урчание.

– Твой кот от голода был таким страшным и тощим. Откормила его внучка. Тихонько от меня сметаной бродягу подкармливает. Если б своими глазами не увидела, не поверила бы, тобы кот почувствовал приход хозяина. Вон как трется в радости.

Сари увидела, как Айна подбежала к их избе. Прыгнув на дверь, прошла сквозь нее. Замерев в нерешительности, девушка скинула лямки короба с плеч и поставила его на землю. Сделав нерешительный шаг, тяжело ступая, девчушка поднялась по ступенькам крыльца. Толкнув дверь и, переступив порог, она остановилась, во все глаза, смотря на сидевшего возле печи мужчину, с замиранием дыхания узнавая в нем знакомые черты.

– Деда, – прошептала она, продолжая не верить. Но душа рвалась вперед, к сильным заботливым рукам. – Де-ду-шка!

Со слезами на глазах Сари бросилась в объятия боцмана. Со всей силы обхватив его шею руками, прижавшись к нему, разрыдалась.

Старый морской вояка, не сдерживая своих слез, покачивал на руках худенькое тело внучки. А душа «разрывалась на части» от переполняющих чувств любви и нежности к рыжеволосой девчушке, изменившей его жизнь…