И целого удара мало

— Мой прототип?! — не веря собственным глазам, орет Саманоске, глядя на безвольно поникшую в моей руке демонессу… или химеру, или птеротигрицу. — К-как же?! Она ведь совершенна! Никто и ничто не может противостоять ей! Ну, погоди!

Он кидается к ящику стола, начиная рыться в нем. Через секунду он с торжествующим видом наставляет на меня какой-то странно выглядящий пистолет со множеством светящихся искорок и проводов.

— Узри же! — кричит он. — Мое творение — Гипербл…

— Бэмс!

А что? Мне надо было дождаться включения этой непонятной штуки? Когда остатки безумного гения стекли до половины стены, в зале наконец-то, включается сирена, а зверодевушка, висящая на моей руке, издает оглушительный вопль, теряя сознание. Электронный бездушный голос немедленно включает обратный отсчет, готовя тотальное разрушение бункера.

— Рич! — кричит Макс. — Быстрее подключи меня к системе! Надо остановить…

Не имея ни малейшего понятия, все же протягиваю руку к мигающим панелям, возле которых стоял злодей. В тот же миг костюм, очевидно, под действием Макса, формирует тонкий стебелек из нанороботов, независимо от меня подключаясь к системе. Через пару секунд отсчет замолкает, а вибрация под ногами окончательно стихает. Химера все еще висит бессознательной тряпкой на моей руке, поэтому я аккуратно складываю ее безжизненной кучкой в углу, прислушиваясь к сердцебиению и пульсу. Пусть неровные, но они все же есть. Скорее всего, она, как и прочие созданные им монстры были завязаны на жизнеобеспечение своего создателя. Думаю, что прямо сейчас все прочие твари растекаются кучками дерьма по всему миру, заставляя людей лишь строить догадки, да радоваться неожиданному избавлению. Химера не растеклась вонючей слизью, что заставляет думать о том, что именно она была ближе других Саманоске… Или же не только монстром, но и помощницей? Вариантов много, спросим, как придет в себя.

Запомнив ее ауру, ныряю еще глубже, пробивая новые коридоры в многочисленных ответвлениях бункера. Мимо меня проносятся биолаборатории, колбы и целые ванны, наполненные расплывающейся вонючей слизью. Должно быть, все наработки злого гения после его смерти превращаются в дерьмо, чтобы никому и никогда не открыть секрет их создания.

— Макс, уничтожь все данные по конструированию тварей…

— Уже, — перебивает меня тот. — Все стер. Там слишком много того, о чем человечеству еще рано узнавать. Похоже, идиот каким-то образом наткнулся на артефакты знаний инопланетян и сумел их расшифровать. Слишком большое искушение для любого, кому бы они ни попали в руки.

— И черт с ними, — облегченно вздыхаю я. — справимся сами без инопланетной поддержки. Что там по ресурсам?

— Ниже на этаж и правее. Там склад.

Пробиваемся согласно указаниям Макса, отрывая огромную стальную дверь. Внутри тускло поблескивают захваченные богатства: слитки, антиквариат, драгоценности и прочее.

— Вот нафига они ему сдались, — думаю вслух, — если бы он уничтожил человечество? Кому бы он все это продавал?

Макс молчит, но ответ мне и не требуется. Главное — проблема, угрожавшая человечеству, решена. Время заняться более насущными делами. Возвращаюсь в главный зал как раз к тому моменту, когда непонятное существо в углу приходит в себя.

— Что… что произошло? У-у-уй, моя голова!

О, говорящее! Значит, есть шанс договориться. Тем временем, химера изумленно смотри на свои лапки, осматривает тело и издает вопль ужаса, когда добирается до хвоста.

— Что… что это?! Это не я! Что со мной! С-саманоске?! Это он! Это точно он! Где он?!

Она оглядывается, находя меня взглядом. Костюм уже немного починился, покрыв меня тонкой пленкой. До полноценной брони далеко, но хотя бы какая-то видимость одежды. Придется снова обращаться к Доку, сконструировавшего Геноса, за подпиткой наноботов.

— К-кто вы? — вопрошает та. — Где Саманоске?! Где…

Внезапно до нее доходит, почему в потолке дыра, а на стене возле панелей кровавые ошметки. Она опрометью бросается мимо меня к панелям, сосредоточенно щелкая по кнопкам, пока не издает протяжный горестный стон.

— О, не-е-ет! Все… все уничтожено! Я навсегда… Этот гад! Этот ублюдок! Р-р-р-р!

Она беснуется, прыгая из стороны в сторону, хлеща себя по бокам хвостом, пока снова не вспоминает обо мне. Тогда она приходит в себя, останавливаясь, глубоко вздыхая и становясь передо мной.

— Пр-рошу меня пр-ростить, — порыкивая, говорит она. — Меня зовут Амелия Онахол. Я — доктор биологических наук. Ар-рестуйте меня, я с-сдаюсь.

— Прикройся, — отвечаю, перекидывая ей медицинский халат, найденный в шкафу. — Сиськи видно.

Девушка озадаченно наклоняет голову и издает придушенный возглас, мгновенно отворачиваясь и встряхивая одежду, поспешно в нее заворачиваясь. С первой попытки ей это не удается. Со второй она рвет его на несколько частей. Лишь чудом она втискивается в третий комплект, что радует, ибо больше в шкафу ничего нет. Сиськи у нее, кстати, зачетные, лишь слегка прикрытые оранжевой шерсткой. Для крыльев приходится вырезать отдельные дырки, а хвост так и остается под ним. Когти тоже втягиваются в пальцы зверодевушки.

— Я… не всегда была… такой, — бормочет она, неловко переминаясь с лапки на лапку. — Этот ублюдок… Гад, Саманоске, усыпил меня и превратил в это… Все происходящее за последние несколько недель помню, как кошмарный сон… Словно он полностью контролировал мое тело… Не поймите неправильно, я не ищу оправданий! Все, что происходит сейчас по всему миру и моя вина! Мы вместе разрабатывали устройства и переводили знания, найденные на раскопках. Их… их надо уничтожить! Немедленно!

— Все уже уничтожено, не беспокойся, — вздыхаю, прикидывая, что делать с Амелией. Сдавать ее властям бессмысленно, если не убьют сразу, то пустят на опыты, а мне заниматься ею некогда, да и незачем.

Химера сидит, скукожившись и обняв себя крыльями в ожидании приговора, но мне становится ее немного жаль. Да и не для того я ее сразу не убил.

— Ладно, — вздыхаю снова, протягивая ей руку. — Хорош казнить себя раньше времени. Я даю тебе шанс на исправление. Докажешь все делом, а не словом. Лететь можешь?

Глава 37

Я вернулся!

Онахол нужно время, чтобы собраться и убедиться в том, что вмешательство Макса удалило все остатки знаний исчезнувшей инопланетной расы, с помощью которых можно заново воссоздать непобедимую (не для меня) армию монстров. Не желая зря терять время, облетаю остров, тщательно обыскивая его на предмет уцелевших, но он девственно пуст. Лишь лужи вонючей слизи быстро испаряются под солнечными лучами. Значит, войско Саманоске действительно было завязано на смерть владельца. Тем лучше — меньше работы. Убедившись в полном отсутствии угроз, возвращаюсь в бункер, где меня на чемоданах ждет милая химера Амелия. Увидев меня, она разводит руками-лапками, сообщая о том, что все уничтожено и бояться нечего, как и того, что теперь ей, видимо, ходить до конца своих дней в таком облике. А смерть от старости ей грозит совсем нескоро, так как генетика инопланетян, с которой поиграл безумный ученый, превратила ее в почти бессмертное существо…

— Отвратительная, чудовищная, страшная, шерстяная образина! Я — монстр! — всхлипывает она, спрятав голову в ладошках. — Кому я такая буду нужна? А ведь у меня была своя жизнь! Был свой любимый! Как же мне теперь жить?!

Я молчу, ожидая прекращения рыданий, не напоминая девушке о том, что она так или иначе способствовала человеку, который почти уничтожил человечество. Словно прочитав мои мысли, Онахол поднимает на меня заплаканное личико:

— Вы, герой, наверняка, считаете, что меня надо убить за то, что я помогала Саманоске? Так даже лучше! Убейте меня! Пусть я помню себя только на начальных этапах перевода рун и извлечении генного материала, но тот монстр, в которого он меня превратил, несомненно, помогал ему в остальном! На этих руках… на этих лапах кровь невинных людей! Я не хочу оставаться в этом ужасном обличии! Убейте меня, прошу! М-м-м?!!..

Перекрываю поток полубессвязного словесного поноса, закрывая ей рот. Убедившись, что Амелия пришла в себя и не сводит с меня вопросительного, но спокойного взгляда, говорю:

— Не надо искать легких путей. Считаешь себя виноватой — так определи степень своей вины и понеси заслуженное наказание! Помоги тем, кто пострадал из-за тебя! Восстанови разрушенное, взрасти урожай, накорми голодных, служи во имя своей отчизны, в конце концов!

Вертикальные зрачки химеры расширяются в стороны, выдавая нехилую заинтересованность в моих словах.