И целой обоймы мало

Бабич открыл кейс, демонстрируя содержимое, и спокойно пояснил:

– Акции футбольного клуба «Ливерпуль» на сумму двести пятнадцать миллионов фунтов стерлингов. Примерно тридцать процентов общей стоимости. Бумаги не именные, оформлены на предъявителя. – Взяв стопку акций, Бабич помахал ими перед носом приблизившегося собеседника. – Как тебе призовой фонд?

– Круто, – признал Заиров, беспрестанно сглатывая набегающую слюну. – Но ты поступаешь неосмотрительно, Боря. Ведь я могу…

Его протянутая рука зависла в воздухе.

– Не можешь, Ахмет, – возразил Бабич, сопровождая свои слова отеческой улыбкой. – Официальная передача акций невозможна без моих подписей на соответствующих бумагах. Не станешь же ты прикладывать к моему животу раскаленный утюг в присутствии персонала английского клуба? – Усмешка Бабича покривилась, наводя на мысль, что он хорошо осведомлен о том, как проходят переговоры с применением бытовой электротехники, столь популярной в среде российских бизнесменов еще каких-то пять-семь лет назад. – Подписи будут поставлены лишь в случае твоего выигрыша, Ахмет.

– Чего же ты хочешь от меня, Боря? – рассеянно спросил Заиров, внимание которого было приковано к захлопнувшемуся кейсу.

– Ты знаешь.

– Хочу выслушать твои условия еще раз.

– Пожалуйста. – Вздох, выражающий готовность подчиниться неприятной необходимости. – У тебя бизнес в Астрахани. Поставки афганского товара.

– Медикаментов, – поспешил уточнить Заиров, скользнув взглядом по стенам помещения.

– Медикаментов, – легко согласился Бабич. – Ты их поставляешь, ты же их и распределяешь в регионе.

– Мое право.

– Никто не спорит.

– Но ты хочешь подмять сбыт под себя, – напомнил Заиров, нехорошо щурясь. – Ты трижды обращался ко мне с этим требованием, и я трижды тебе отказывал.

– Требованием? – Бабич выставил перед собой ладони, как бы желая оградить себя от незаслуженных обвинений. – Всего лишь деловое предложение. Твоя прибыль от этого нисколько не пострадает. Сколько имел на килограмме, столько и будешь иметь. Но контролировать сбыт хочу я. – Растопыренные пальцы Бабича прикоснулись к груди. – Назовем это распределением обязанностей. Другими словами, если я выиграю… – Бабич подергал себя за влажную нижнюю губу и поправился: – Если я вдруг выиграю, то мы становимся партнерами. Ты доставляешь товар, я его реализую. Мне вершки, тебе корешки.

– Почему это мне корешки? – запальчиво спросил Заиров.

– Ладно, давай наоборот. Тебе вершки, мне остальное.

– Вершки, хм…

– Ну да, – закивал Бабич. – Будешь снимать пенки. Повторяю: в деньгах ты ничего не теряешь, даже экономишь за счет сокращения расходов. Кроме того, вряд ли я сумею тебя обыграть.

Бабич скромно потупился. Заиров подергал себя за растительность на подбородке, проверяя, не спит ли он, и спросил напрямик:

– Зачем тебе это надо?

– Просто я люблю гольф.

– Не прикидывайся идиотом, Боря! Или ты отвечаешь мне честно, или я ухожу.

В подтверждение своих слов Заиров даже стал к Бабичу вполоборота. Тот предостерегающе вскинул руку:

– Погоди. Я скажу. У каждого из нас имеются в этой жизни свои высокие цели, так?

– Допустим. – Кивнувший Заиров вспомнил, как резал глотки русским солдатикам ради того, чтобы достичь своего нынешнего положения, и уверенно подтвердил: – Да, без высоких целей жизнь теряет смысл.

– Вот видишь, – обрадовался Бабич. – Я хочу определять ценовую политику в отношении афганского кока…

– Эй, мы говорим о медикаментах!

– Ну да. Я добиваюсь того, чтобы они, эти медикаменты, стоили в России значительно дешевле, чем теперь.

– Собираешься работать себе в убыток? – не поверил Заиров.

– Только на первых порах, – быстро сказал Бабич. – Потом, когда количество наркома…

– Потребителей лекарств.

– …количество потребителей лекарств удвоится или даже утроится ввиду дешевизны товара, я свое наверстаю. Ведь товарная масса увеличится, а ее обращаемость ускорится.

– Почему? – тупо спросил Заиров. Сейчас он очень напоминал себя прежнего, того молодого сельского паренька Ахмета, которому втолковывали принцип действия взрывного устройства.

Жестикулируя клюшкой на манер учительской указки, Бабич пояснил:

– Дешевизна товара обеспечивает ему широкий покупательский спрос. Другими словами, чем больше россиян польстится на скидки, тем…

– Тем больше они купят лекарств, – закончил Заиров. Стало ясно, что он все-таки не зря выложил денежки за диплом бакалавра экономических наук.

– И число потребителей будет неуклонно расти, – подсказал Бабич.

– Звучит заманчиво. Но это не для меня. Я не приучен откладывать на завтра то, что можно получить сегодня. А вдруг твои прогнозы не сбудутся, Боря? На все воля Аллаха.

– Вот пусть он нас и рассудит.

– Кто?

– Аллах.

– Каким образом?

Бабич похлопал ладонью по крышке кейса:

– Акции против твоего согласия. Сколько продлится партия в гольф? Час, от силы полтора. Значит, очень скоро мы выясним мнение твоего Аллаха по этому поводу.

– А что думает по этому поводу твой Иегова? – съехидничал Заиров.

– Он направил мои стопы сюда, – потупился Бабич, – и вот я здесь.

– Ладно, уговорил, – ухмыльнулся Заиров. – Но форы я тебе не дам.

– Может, хотя бы небольшую? – Средний и большой пальцы Бабича образовали кольцо с едва заметным зазором.

– Не наглей, Боря. Переодевайся и выходи на поле.

– Через пять минут я к твоим услугам.

– И не забудь ручку, – насмешливо посоветовал Заиров.

– Какую ручку?

– Ту, которой ты будешь ставить подписи на бумагах.

– Само собой, – кивнул Бабич.

Заиров, не удостоив его взглядом, вышел. А зря. Ему стоило бы задержаться еще ненадолго, чтобы напоследок заглянуть в глаза Бабича. Там опять разгорались рубиновые огоньки. Это зрелище могло бы заставить Заирова принять совсем другое решение.

* * *

Довольный собой Бабич зашел в раздевалку и здесь, без свидетелей, дал волю чувствам, победоносно вскинув кулак. Напрягшаяся рука символизировала член, на который он мысленно нанизал кавказца.