И целой обоймы мало

– Говорят, что кур доят, – зло бросил Бондарь.

«Москвич», «Лубянка», «отчетность»… Враги были не только посвящены в детали секретной операции УКРО ФСБ, но и бравировали этим, не считая нужным скрывать свою осведомленность. Обнаглели, уроды. Совсем страх потеряли. Уже одной этой причины было достаточно, чтобы задержаться в Астрахани на некоторое время.

– Заглянул в сумку? – полюбопытствовал неизвестный, по-своему расценивший молчание на другом конце провода.

– Ага, – подтвердил Бондарь, не двинувшийся с места.

– Пакетики пересчитал?

– Пересчитал.

– А конверт побольше нашел?

– Нашел, – буркнул Бондарь, взглянув на стоящую поодаль сумку. Он понимал, что собеседник не врет. Он даже знал, каким будет продолжение.

– Открой, – предложил неизвестный.

– Открыл. – Прижимая трубку плечом, Бондарь закурил сигарету.

– В пачке ровно шесть штук, по пятьсот баксов за каждый «чек», который ты положишь на стол начальству.

– Маловато будет.

– Не зарывайся, капитан, – по-хозяйски прикрикнул неизвестный. – Сначала докажи, что готов на нас работать, потом торгуйся.

– Надо бы встретиться, – невыразительно сказал Бондарь, прикидывая, сколько времени займет приобретение оружия в незнакомом городе.

– Встретимся, – многозначительно пообещал неизвестный. – В Москве, куда ты выедешь не позднее двенадцати часов дня. Задержишься – пеняй на себя.

В трубке заныли гудки отбоя. Взвесив ее на ладони, Бондарь подумал, что он теперь богат, а потому может позволить себе экстравагантные выходки. Например, расколошматить телефон об пол или даже вышвырнуть его в окно. Эх, если бы там, под окном, прогуливался звонивший, а вместо телефонной трубки в руке Бондаря находилась граната!

* * *

В десять тридцать свежевыбритый и коротко остриженный Бондарь ловил такси, находясь в двух кварталах от незаметно покинутой гостиницы. Прежде чем уйти, он позвонил в справочное бюро, потом набрал 22-18-22 и выяснил у работницы краеведческого музея адрес.

Полученные координаты оказались довольно забавными: улица Советская, 15, ехать любым видом транспорта до площади Коммунистическая. Как в старые добрые времена, когда и подумать было невозможно, что какие-то чеченские бандиты станут брать под контроль областные центры Российской Федерации. Тот прогнивший до основания Союз Советских Социалистических Республик, плевать на руины которого сделалось хорошим демократическим тоном, победил несметные полчища Гитлера, а нынешняя Россия оказалась бессильной перед горсткой басаевских боевиков.

Когда предки нынешних чеченских сепаратистов переметнулись на сторону фашистов, их, таких свободолюбивых, таких гордых и независимых, запихнули в товарные вагоны и вывезли всем скопом к черту на кулички. А когда Путин в яростном порыве обещает мочить в сортире чеченских террористов, он не только не способен привести угрозу в исполнение, но и вынужден брать свои слова обратно, расшаркиваясь перед мировым сообществом.

Израиль уничтожает лидеров палестинского сопротивления ракетами и не несет никакой ответственности за свои действия. Америка подвергает бомбардировкам неугодные страны и нахально разглагольствует о демократии. А русских, посмевших разобраться с полевым командиром чеченских боевиков, пригвождают к позорному столбу. Их судят в каком-то занюханном Катаре, показывая России ее место в современном мире. При таком раскладе не удивительно, что в российских городах сохранились Советские улицы и Коммунистические площади. Рановато их переименовывать в частнособственнические или капиталистические. Кто знает, куда кривая выведет на следующем витке исторического развития?

Невесело усмехнувшись, Бондарь поставил сумку на асфальт и поднял руку, останавливая раздолбанный «жигуленок». Таксистских шашечек на нем не было, но их заменял красноречивый взгляд водителя, ищущего возможность заработать лишнюю копейку. Бондарь, в кармане которого лежала внушительная пачка долларов, торговался до тех пор, пока парень не отчалил, сплюнув на пыльный асфальт. Молодой, горячий, измученный отсутствием стабильного заработка и веерными отключениями электричества. Бондарь его понимал и не обижался. Не объяснять же парню, что садиться в первую попавшуюся машину нельзя из соображений конспирации.

Боже мой, подумал Бондарь, закуривая, до чего мы дожили? Представителю самой могущественной спецслужбы России приходится выслушивать угрозы наркоторговцев и скрываться от них, словно дело не в Астрахани происходит, а в Колумбии. Вместо того, чтобы демонстративно сжечь грязные деньги подонков, он вынужден оставить их для приобретения оружия у других подонков. А ведь это не просто служебный проступок, это уголовно наказуемое преступление. Стоит ли переступать опасную черту?

Да, сказал себе Бондарь, стоит. Потому что лучше замараться кровью врага, чем оставаться с виду чистеньким, а на деле – обгадившимся от страха перед коверкающими твой язык выродками. Потому что идет война народная, идет полным ходом, и по-прежнему не смеют крылья черные над родиной летать. Потому что достали они, крылья черные, ох как достали!

Последняя мысль была произнесена вслух. Сформулированная весьма коротко и весьма энергично, она озадачила притормозившего у обочины частника.

– Это кого ж ты на хрен посылаешь? – обиделся он, выглядывая из своей видавшей виды «Волги».

– Не тебя, мужик, – спохватился Бондарь. – Так, некоторые жизненные обстоятельства.

– А, обстоятельства… Это другое дело. Куда тебе?

– Музей знаешь? Краеведческий.

– Сколько платишь?

– Договоримся, – пообещал Бондарь, основательно устраиваясь на скрипучем сиденье. – Можешь даже крюк сделать, я не возражаю.

– Крюки нам без надобности, – гордо ответил водитель, берясь за старомодную баранку цвета слоновой кости. – Крюки нехай делают те, по ком веревка плачет.

– Тогда просто поезжай не спеша, командир. Хочу порасспросить тебя кое о чем.

– На предмет?

– На предмет астраханской фауны.

– Тебя звери интересуют, что ли? – удивился водитель, трогая «Волгу» с места.

– Можно и так сказать, – согласился Бондарь, проверяя, нет ли за ним слежки, – звери.

– Охотник?

– Вообще-то пострелять люблю. Было бы из чего и по кому.

– Ну, насчет того, чтобы пострелять, у нас в Астрахани раздолье, – похвастался водитель.

– Догадываюсь, – кивнул Бондарь.

– Волжские плавни – они покруче джунглей будут. А острова? Их у побережья сотни, тысячи! Там тебе и водоплавающие, и камышовые коты, и собаки енотовидные, и кабаны, и…

– Чеченцы.

Лаконичное замечание заставило водителя нервно вильнуть перед встречным автобусом. Довольно странная суетливость для солидного пятидесятилетнего дядьки с уверенными манерами и зычным голосом.

– Лично я рыбалку предпочитаю, – заявил он, хорошенько прочистив горло. – Люблю, понимаешь, с удочкой посидеть. Особенно если к удочке пол-литра прилагается.

– А как насчет раков? – полюбопытствовал Бондарь. – Я слыхал, раков в пойме видимо-невидимо. Даже остров вроде какой-то особый имеется. Рачий.

«Волга» резко затормозила, нарисовав на асфальте две черные параллельные линии, которым, как известно, не дано пересечься ни в бесконечности, ни просто на мостовой.

– Вот что я тебе скажу, паря, – произнес водитель, глядя прямо перед собой. – Кто ты таков, знать не знаю и знать не хочу. Чеченским и каким-либо другим национальным вопросом не интересуюсь. Географией не увлекаюсь тоже. Так что полезным тебе быть не могу, извиняй.