И целой вселенной мало!

– Думаешь, я жестока? – горько усмехнулась. – Может быть. Но то, что ты называешь беременными женщинами, на самом деле не женщины и даже уже не люди. Они производительницы сырья. Ты же не огорчишься, уничтожив шахту по добыче топлива для движка на черной материи? И они понимают это в полной мере. Поверь.

Но хорог в силу своего воспитания упорно сопротивлялся. Тогда я решила рассказать ему о своих первых воспоминаниях. Они были смутными, обрывочными, но они были.

– Знаешь, – я вновь посмотрела на инкубаторы, – когда я пришла в себя, у меня было семилетнее тело. По человеческим меркам, конечно. Плохо помню, но, кажется, они не очень обрадовались. По крайней мере, именно так все выглядело на записях устройств слежения. Собрали совещание… как я потом узнала, на повестке дня стоял вопрос, делать ли вивисекцию на предмет аномалии или утилизировать сразу. Утилизация победила большинством голосов. Не хотелось им подставлять свои шеи под праведный гнев вышестоящих. Так вот. Меня изъяли из капсулы. Просто слили гель, подняли стекло и потащили на смерть. Идти не могла, руки-ноги не слушались. Я как младенец была, который еще не научился управлять собственным телом. Благодаря экспериментам над мозгом мое сознание находилось на уровне семилетнего ребенка, и что самое главное, по какой-то причине я могла говорить. Забавно было. Глаза почти не видят, конечности болтаются по полу, мозг еще не начал нормально функционировать, так что эмоциональный фон в полном хаосе, а меня за волосы тащат на утилизацию. Самое интересное, что я даже не боялась. Не знала, как бояться. Но уже тогда каким-то образом понимала, что в конце коридора моя смерть. К чему это я? Ах да. Как выяснилось позже, там была женщина, моя производительница. Она все это видела. И знаешь, что она сделала? Да ничего.

Я говорила и говорила, впервые за долгие стандарты рассказывала о прошлом. Впервые открывала полную правду. Говорила зло, отрывисто, пока не почувствовала, как хрипнет голос. А Ганзо слушал. Молча. Лишь желваки гуляли на скулах. И в один прекрасный момент он не выдержал и достал питательный батончик, который сунул мне в рот.

Чуть поднапрягшись, я включила эмпатию. Хорог был в ярости. Он многое видел, сам никогда не был белым и пушистым. У него руки по локоть в крови. Наемники все же не сестры милосердной звезды. Но он никогда не измывался над своими жертвами, предпочитал убивать быстро. А еще он был хорогом, которому менталитет не позволял измываться над детьми и женщинами.

– Не поможешь? – прожевав, разочарованно протянула я. – Ну, тогда дай взрывчатку, я сама управлюсь.

– Помогу, – принял он решение.

Больше Ганзо не воспринимал содержимое капсул как людей. Я буквально кожей почувствовала изменения в его эмоциональном фоне.

И действительно помог. Установили взрывчатку по периметру таким образом, чтобы взрывная волна шла к центру. Благо, модель позволяла. СИ-4 та еще штука, гелеобразное вещество, возгорающееся от любого нагревательного элемента. На нее даже таймеры специальные продаются. Размером не больше ногтя большого пальца руки. Удобная штукенция.

Закончив с подготовкой, мы с Ганзо молча покинули цех по производству големов.

Теперь понятно, что с этим центром не так. Подпольная ферма. Не то чтобы у людей было достаточно подобных ферм. В конце концов, данная деятельность незаконна. Плюс к тому она еще и достаточно дорогая. Очень дорогая. И не каждая организация сможет содержать такую ферму. В основном приток денег обеспечивают преступные синдикаты и военные. Причем от военных приход больше.

Честно говоря, я не стремилась очистить Вселенную от подобных учреждений. Зачем? Лишняя трата времени. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, когда маленькой девочкой шла сквозь кровавый дождь, я не понимала, почему он так беснуется. Но потом прониклась всей глубиной ненависти. Я просто не могла пройти мимо. Подобные фермы не имеют права на существование, хотя бы потому, что там работают глупые люди. Единственного «умного» человека – моего создателя – он разорвал собственными руками на моих глазах. И раз уж судьба привела меня сюда, почему бы себя не порадовать?

Времени оставалось не так уж и много. Мы поспешили к выходу.

Кстати, я ошиблась, считая, что цеха необитаемы. Стоило активизироваться сигналу тревоги, как откуда-то появились люди и слаженным строем направились к той самой грузовой платформе. Из-за чего наше передвижение замедлилось.

Мелькнула мысль взорвать в придачу и платформу, но тут же пропала. Во-первых, это попахивало геноцидом в исполнении одной маленькой меня. Во-вторых, лень. В-третьих, я не убийца. И в-четвертых… того заряда, что я установила, хватит на весь центр. Подобное не имеет право на жизнь. Ни несчастные големы, ни женщины, согласившиеся производить големов высшего порядка. Да, да, именно рожденные из утробы големы считались наиболее качественным сырьем, податливым к генетическим мутациям.

В общем, стояла я в укрытии и молча наблюдала за бегством людишек. И ведь ни один из них не подумал пойти в производственный цех и попытаться спасти хоть что-нибудь. Или кого-нибудь. Все правильно, в цехе людей не осталось. Лишь инкубаторы и гомункулы, а гомункулы не люди.

Наши с Ганзо коммуникаторы уже зашлись сигналами вызова, когда последний человек покинул уровень.

– Птичка! – услышала раздраженный голос Рима. – Мне казалось, ты собиралась отлучиться ненадолго. Какого кхара ты в последнее время взяла моду опаздывать?

Вовремя Рим начальника включил. Я даже пожалела мельком, что когда-то давно просто отдала его такхшерцам и не проконтролировала процесс. Выбрался ведь. Даже накачанный под завязку неслабой дрянью – выбрался.

Поймав себя на подобной мысли, задумалась, с чего вдруг такая кровожадность. Обычно я более сдержанно реагирую на неподобающий тон. Подумав немного, решила, что это все из-за недосыпа. Ужасно хотелось спать… и есть, а поскольку я не получала желаемого, настроение неумолимо портилось. Да, похоже, я постепенно возвращалась к старой капризной себе.

Мне аж поплохело от этой мысли.

– Птичка! – в который уже раз прорычал Рим, пытаясь меня дозваться.

– Мы почти на месте встречи, – не стала я оправдываться. – Цель захвачена?

– Вижу вас, – вместо нормального ответа процедил ведущий.

Мы с Ганзо в это время уже подходили к той развилке, где расходились пути в цеха и к месту обитания Марии. Прищурившись, смогла увидеть команду.

Рим с Лаем впереди, за ними Змей с девчонкой на плече, Мэла и Шин замыкали шествие.

– Что с ней? – спросила, как только они приблизились.

– В отключке, – ответил дохис. – И да… это… я ее, – взглянув в мои глаза, выдал он. – Она не хотела идти с нами.

Конечно, она не хотела! С другой стороны, не мне беспокоиться о человеческой девчонке. Достаточно опечаленного взгляда Шин-Рена. Вины, плескавшейся в его грустных глазах, на всю команду хватит.

– Как будем выбираться? – задала насущный вопрос, терзавший меня последние пять стандартных минут.

– На лифте, – кивнул куда-то в сторону Рим.

– Так вроде… – начала я, припомнив, что грузоподъемная платформа сейчас активно эксплуатируется людьми.

– На обычном, – перебила меня Мэла. – Наверху сейчас полная неразбериха, так что поднимемся спокойно.

В этот момент где-то над нами громыхнул взрыв, и нас чувствительно тряхнуло.

– Я же сказал – три единицы! – рыкнул вдруг ведущий, глядя на Лая.

– Я медик, а не подрывник, – огрызнулся в ответ наемник.

Я так понимаю, кое-кто переборщил со взрывчаткой, что явно выходило за рамки плана. Кстати, о плане, я до сих пор не знала деталей. С другой стороны… оно мне надо? Я не координатор, а исполнитель.

– Если на наши головы рухнет этот долбаный центр, будет до звезды, кто ты там, – отрезал Рим.

Упс. Это хорошо, что он не в курсе, какое количество взрывчатки я установила. А припомнив, какое время я поставила на таймере, и вовсе решила поспешить.

– Отлично, – деловито устремилась влево.

– Нам вообще-то направо, – остановила меня Мэла.

– Ну, так чего стоим? – возмутилась я, стремясь поскорее покинуть мрачный уровень.

Народ промолчал, но окинул меня подозрительными взглядами.