И целой вселенной мало!

Нервно дернув щекой в полной тишине, Шин-Ренчик подхватил Марию на руки и быстро ретировался. От растерянности девочка даже пикнуть не успела.

Как только дверь за нормом с тихим шипением закрылась, я услышала зловещий скрежет. Это Змей смял стоящую рядом тумбочку. Кстати, для чего она здесь?

– Успокойся, – рыкнул вдруг Лай на буяна.

Скривившись, словно у него разом заболели все сто три зуба, дохис демонстративно вытащил руку, увенчанную острыми когтями, из груды покореженного металла.

Какие мы чувствительные.

– Гарем, значит? – поднял белую бровь ведущий.

На его лице этой брови, кстати, и не видно вовсе. По крайней мере, она выражена не в волосяном покрове, а костяном наросте. Симпатичненьком, надо признать.

– Итак, – бесстрашно продолжила я, игнорируя замечание ксерка. – До прибытия на место встречи осталось не так уж много времени. Хотелось бы разобраться с одним маленьким недоразумением. О сути дела вы либо знаете, либо догадываетесь, так что перейдем сразу к заключительному акту.

– Я же говорил, пафос – наше все. – Оборотень послал взгляд страдальца Мэле.

– Ина. – В голосе шерги явственно чувствовалась тревога. Умная, зараза. – Давай без сцен?

– Продолжим, – кашлянув, возвратила внимание команды к себе. – Поскольку многих из вас беспокоит моя личная жизнь, я решила уладить это маленькое недоразумение. Речь, как вы уже догадались, пойдет о претенденте на роль моего любовника, о Ганзо.

Тишина.

– Нет, – последовало категоричное от Ганзо.

– Какого кхара? – злое от Змея.

– Да она издевается, – недоверчивое от Лая.

– Почему он? – прямой взгляд от Рима.

– Кормит, – пожала плечами.

– За еду? – округлил глаза оборотень.

– Он женат, – осторожно заметила Мэл.

– А я на его родовое имя не претендую, – парировала я.

– Отказываюсь, – не поменял своего мнения хорог.

– Права не имеешь, – мерзко улыбнулась я. – Ты проспорил. Лай подтвердит.

– Отказываюсь, – уперся претендент.

– Ина, у хорогов измена в браке карается наравне с государственной изменой, – пояснил Рим.

Ну что за темный народ? Тьфу, как не вовремя.

– Ах, как же так, – заломила я руки. – И что же, не быть нам вместе? Я в печали! Ганзо, я буду ждать тебя вечно! Нет, больше!

Лицо исказила гримаса отчаяния. Когда-то очень давно я была хорошей актрисой. Очень хорошей.

– Я столько не проживу, – глухо буркнул он.

А я тем временем размышляла над дилеммой. Пустить слезу или перебьются?

– Получается, если я буду тебя кормить, ты согласишься? – озарило вдруг Змея.

– Получается, вы совсем обнаглели, друзья мои, – процедила я сквозь зубы, спрыгивая с удобной кушетки. – Скажу это всего раз, поэтому слушайте и запоминайте. Со своей личной жизнью я разберусь сама. Поэтому, если еще раз услышу настоятельные советы поскорее выбрать себе любовника, – злой взгляд в сторону шерги, – и советчик отправится прямиком к кхарам.

– Но я же из благих побуждений, – растерялась красноволосая красавица.

– В черной дыре я видела ваши благие побуждения! – рявкнула, не сдержавшись. – Со своими проблемами сначала разберись, прежде чем ко мне лезть! – била словами наотмашь.

Шерга поменялась в лице.

– Ина, ты перегибаешь, – попытался вступиться за Мэл оборотень.

– Да что ты? – ядовито вопросила, глядя на Лая. – Ах, какая я плохая. Мне почти стыдно. Это же я за счет друзей развлекаюсь. Ты же любишь подобные представления? Так, может, замолчишь и начнешь получать удовольствие?

– Хватит, – оборвал меня Рим.

– Что? – удивленно округлила губы. Не так-то просто меня теперь заткнуть. – Что хватит, Рим? Ты ведь знал. Знал, что эта парочка, – кивок в сторону оборотня и шерги, – поспорила, кому из вас я буду постельной утехой. Знал, что рано или поздно кто-то из них пойдет ко мне открывать глаза. Думал, я выберу тебя, потому что со Змеем отношения изначально не заладились? Так у нас с тобой вообще война шла полтора стандарта.

– Ина. – Спокойствию ксерка можно было позавидовать. Даже хвост замер. – Ты слишком бурно реагируешь на невинную шутку.

– Не нужно путать шутку и целенаправленную провокацию, – прорычала в ответ. – Запомни, Рим, я сама выбираю себе мужчин. Не знаю, твой ли это план, или Мэла проявила инициативу, но в любом случае от родной команды подобной подлости я не ожидала.

– Ина, прости. – Шерга выглядела подавленной. – Это была моя идея.

– Мэл! – устало посмотрела на нее. – Никогда больше не пытайся плести интриги против меня. Не твой уровень. Слишком мало опыта.

Несмотря на острое чувство стыда, в ней все же взыграли возмущение и задетая гордость.

– Я очень надеюсь, что тебе не доведется узнать о сути моих слов, – горько усмехнулась.

Конечно, не все еще ясно, но думаю, с команды и этого представления хватит. Так что пора закругляться.

– Ложиться под кого-то я не стану ни за деньги, ни за еду, ни ради дела.

Мне понятны причины, побудившие ведущего молчать. Допускаю, что он действительно на что-то надеялся, поэтому смотрел сквозь пальцы на шалости синекожей красотки. Змей ничего не знал, оттого сейчас был зол не меньше меня. Непонятно, зачем это шерге.

Но Мэла всегда была той еще интриганкой. Конечно, до моего окружения в прошлом ей далеко, но все же определенные успехи налицо. Ну, на то она и аналитик. Впрочем, ее мотивы могут и подождать, гораздо важнее сейчас исправить совершенную мной несправедливость.

– Ганзо, – после мгновения тишины вновь заговорила я, – я бы хотела извиниться за вовлечение тебя в данное представление. Несмотря на то что ты находился в курсе всего и просто оставался в стороне, я не должна была тянуть тебя в то, чего ты пытался избежать.

Хорог промолчал, выдав свое состояние тихим, еле слышным обреченным вздохом. Все же Ганзо мне искренне нравился.

– Это получается… – договорить Змею не дали.

– Мы тебя услышали, птичка, – прервал механика ведущий. – Дальнейшие разборки лишены смысла. Каждому есть над чем подумать. А теперь – все на свои рабочие места. Живо.

Рим был очень раздосадован. Чем конкретно, не скажу, к счастью, мне не дано читать мысли. С меня и эмоций хватит.

Приказы ведущего не обсуждаются, вот и сейчас наемники молча ринулись выказывать свою исполнительность. По крайней мере, талантливо создали вид бурной деятельности. А мне вдруг так тоскливо стало, так невыносимо. Захотелось залезть под стол и плакать, плакать, как маленькая девочка.