И черт с нами

– Ну, мы постарались стрелять потише, – ответил я первое, что пришло в голову.

Полковник Малинин хохотнул, должно быть, сочтя мой ответ за образчик армейского юмора, к которому был неравнодушен.

– И вот еще что. – Я достал из внутреннего кармана и протянул Малинину небольшую картонную коробочку.

Подполковник открыл ее на ходу. В коробочке лежал отобранный у святоши пневмошприц, в котором по моей просьбе Лоя оставила пару нанороботов.

– Это что такое? – спросил с подозрением Малинин.

– Запрещенное нанотехнологическое оружие, которое святоши используют на территории Московии, – объяснил я.

– На шприц похоже, – сказал Малинин.

– Так оно и есть, – кивнул я. – С помощью шприца в организм жертвы вводятся нанороботы, которые начинают разъедать его изнутри, воздействуя главным образом на нервные центры. В зависимости от дозировки результатом может быть как болевой шок, так и смерть. Я на себе испытал – премерзкое, скажу вам, ощущение.

– Шприц заряжен?

– Несколько нанороботов в шприце осталось, но использовать его как оружие без перезарядки уже не удастся.

– Как я докажу то, что этот шприц из Рая?

– А откуда еще, по-вашему, могла попасть в Московию подобная технология?

– Ну ладно. – Полковник Малинин закрыл коробочку и спрятал в карман.

Он мог сколько угодно изображать равнодушие, но я-то видел, что чекист доволен.

– Надоели вам святоши, Вячеслав Семенович? – поинтересовался я с сочувствием.

– Да как тебе сказать, Каштаков. – Малинин запрокинул голову и задумчиво посмотрел на рубиновые кремлевские звезды: – Безумно!

– А что так? – удивился я. – Раньше у вас с ними все вроде как по любви было.

– Вот именно, что «вроде как», – усмехнулся Малинин.

И умолк.

Я понял, что более детального ответа я от чекиста не услышу. Во всяком случае не сегодня.

Хотя и без того все было ясно. Святоши никак не желают понять, что люди идут тебе навстречу ровно до тех пор, пока и ты делаешь к ним встречные шаги. Ну, не в их это характере. Любую уступку святоши расценивают как проявление слабости, а наилучшей тактикой непременно считают попытку откусить руку при наличии протянутого пальца. Можно понять, как реагирует полковник НКГБ, в очередной раз обнаружив в своем кабинете «жучков», оставленных недавними визитерами, которые, между прочим, позиционируются как реальные союзники. Даже меня это в свое время выводило из себя.

Мы прошли мимо музея, повернули в сторону Александровского сада.

– И что ты теперь собираешься делать, Каштаков? – спросил неожиданно Малинин.

– Не знаю, – честно признался я. – Не думаю, что «Бельфегор» заинтересован в дальнейшем сотрудничестве со мной.

– В Московию вернуться не думаешь?

– Ну-у-у… – затянул я, не зная, что ответить.

– А что, – со странной, совершенно несвойственной для него улыбкой глянул на меня полковник. – Если надо, документы выправить помогу. Напишешь заявление, что потерял, мол, паспорт, и все дела. Лицензию частного детектива сделать вообще не проблема. Так что вернешься к прежнему делу.

– Вам-то это зачем? – удивленно посмотрел я на чекиста.

– Эх, – тяжело вздохнул Вячеслав Семенович. – Конечно, ты, Каштаков, олух царя небесного…

– Это почему же? – почти искренне возмутился я.

– Потому что другой бы на твоем месте давно бы карьеру сделал, – объяснил полковник. – Причем где угодно, по собственному выбору: у нас в НКГБ, у чертей, в «семье», к святошам в конце концов мог бы податься. А ты… – Малинин еще раз посмотрел на меня, как будто хотел убедиться, что не ошибается в своих оценках, и безнадежно махнул рукой: – Но без таких, как ты, скучно, Каштаков.

Не зная, как воспринимать сказанное, я шел молча. И думал: а может быть, и правда, бросить все и снова заняться частным сыском? Совсем здорово было бы еще и Гамигина к делу привлечь. А может быть, и Лою, но это уже вообще на уровне несбыточной мечты. Хотя, если подумать, после всего случившегося у обоих демонов значительно поубавилось иллюзий насчет того, насколько стиль работы Службы специальных расследований Сатаны отличается от принятого в Первом отделе безопасности Рая. Декларировать оно, конечно, можно все, что угодно. Но вот когда доходит до дела, тогда на первый план выступает пресловутый человеческий фактор. И ничего тут уже не попишешь. Поэтому, что касается меня лично, я предпочитаю в случае необходимости держать ответ только перед самим собой. Так, по крайней мере, кривить душой не надо. И каждый шаг вправо, шаг влево – только на мое личное усмотрение.

Я достал телефон и нашел в записной книжке телефон демона-детектива Гамигина.

– Послушай, Анс, у меня есть для тебя интересное предложение…