…и дольше жизни длится… Книга вторая

– А за таким! – Леночка громко высморкалась: – Я живой человек! Я женщина! Мне мужчину надо! Это тебе хорошо, живешь одна, кого хочешь – того примешь, а я с родителями, у которых не пикнешь.

– Лена, что ты такое говоришь? У меня ребенок со мною в одной комнате! Какие мужики!

– Да знаю я, как эти «ребенки» спят по ночам! Из пушки не разбудишь! Уложила и открывай дверь любовнику!

– Лена, не нужно равнять меня с собой! – Ляля начала не на шутку злиться.

– Да? А что ты такое? Скажи на милость?! Думаешь, женился Митька на тебе – и все? Схватила Бога за бороду?! Да если бы я его не отвадила, если бы не предпочла Пашку «нашему» Митеньке, неизвестно на ком бы он, Митенька, женился! Он на зло мне тебя подцепил!

– Митя меня не подцеплял! Я на момент свадьбы беременна уже была!

– Ой-ой! Знаем мы вас, общажных! Сами не помните от кого залетели! Беременная она была – скажите пожалуйста! Ты нос сильно не задирай. Захочу, и побежит за мною Митенька, как миленький. Еще и зароню в него сомнение в том, а его ли это ребенок! И попрешь обратно, в свою общагу! Комнатёнка эта, как я помню, Митина! Так что утихни, подруга и доставай шампусик!

В углу комнаты сжался в комок, перепуганный кричащими друг на друга женщинами, Виталик.

– Не будем мы с тобой выпивать. И ко мне больше не приходи, Лена, – Ляля направилась к двери комнаты, чтобы выпроводить гостью.

– Даже так?! – Леночка поднялась, с трудом удерживая равновесие: – Когда, ты сказала, Митя вернется? Через полгода? Вот тогда и посмотрим, кто ему из нас больше нужен! Поборемся, так сказать, за местечко под солнышком и за кошелек нашего мужчинки.

Леночка усмехалась, глядя, как скукожилась вчерашняя подружка.

– Зачем тебе это, – Ляля пыталась понять причины такой разительной перемены отношения к ней Леночки.

– Да затем, что рожа твоя елейная утомила уже за три месяца! «Марикака» она великая! Верная жена и хорошая мать. Знаем мы таких, не один десяток видели! Митя и был и будет моим, как только я его пальчиком поманю! Можешь пожить еще полгодика! Но чемоданчик паковать начинай уже сейчас! – Леночка, пьяно икнув, выскочила из комнаты. Бросилась к двери, едва не задев стоявшую в коридоре соседку, внимательно прислушивающуюся к скандалу.

Глава вторая

Глядя на захлопнувшуюся за подружкой дверь квартиры, Ляля словно впала в ступор. Она долго стояла на пороге, пялясь в пустоту, словно хотела догнать Леночку, в чем-то оправдаться, договорить недоговоренное. Потом вздохнула и отправилась в свою комнату. Успокоила Виталика. Уложила малыша спать. Села к столу. Откупорила бутылку шампанского. Налила в фужер. Жадно, как воду, выхлебала половину.

Слушая мирное сопение сына, Ляля думала. В её голове, наскакивая одна на другую, роились мысли и умозаключения. Вот теперь-то ей стала понятна холодность мужа, и его, какая-то, отстраненность, и то, что не очень-то заботило Митю, чем живет, о чем думает его жена. Ждет дома, растит сына – уже хорошо.

Ляля забыла, как еще в начале приезда на Сахалин, брезгливо отодвигала пачку фотографий, привезенных мужем, прерывала его рассказы о чудесной соседней стране. Ей было неинтересно. Женщине и в голову не пришло, что, может быть, именно это равнодушие к тому, чем живет её муж, и стало, вскоре, взаимным. Зачем об этом думать? Зачем это анализировать? В свете Леночкиных пьяных откровений, Ляля поняла только одно: муж её не любит. Женился на ней только для того, чтобы «отомстить» бросившей его Леночке. А любит он, по-прежнему, эту дрянь, Леночку, и как только вернется в Город у Моря – сразу же помчит к ней, забыв и о жене и о ребенке.

Ляля уже допивала бутылку, а растерянность и незнание, как поступить, только усиливались. В голове забрезжила мысль: «А не поехать ли завтра к свёкрам? Рассказать все, как есть. Спросить совета?» Но мысль эту Ляля быстро отогнала. Свекры были для неё чужими людьми, да и помнила она, как была ошарашена её появлением в жизни сына Надежда. С каким недоверием смотрела на новоявленную родственницу. С какой обидой наблюдала за тем, как Ляля всеми силами старалась не подпустить Виталика к деду. Замечала свекровь, не могла не заметить, с какой брезгливостью Ляля смотрела на тяжелобольного свекора. Нет. Помощи и поддержки там искать нечего. Так решила Ляля и набрала телефонный номер матери.

 С мамой Ляля отношения не прерывала на протяжении всех лет, которые жила вне дома. Они писали друг другу письма, но не виделись с той поры, как Ляля вышла замуж и уехала с мужем на Сахалин. Бабушке и деду были отправлены фотографии внука, на этом и все. Ехать к родителям во время Митиных отпусков Ляля не хотела. А зачем? Она хочет отдохнуть во время отпуска, а какой может быть отдых на чухонской мызе? Хватит уже того, что письма пишет пару раз в год, не прерывает отношения окончательно.

Когда Митя привез жену и сына в Город у Моря, Ляля узнала, что в дом матери недавно поставили телефон. С той поры общение женщин стало более частым, боле доверительным, что ли. Не будь Ляля совсем одна в новом для неё городе, наверное, она не стала бы посвящать маму в свои проблемы, не стала бы жаловаться на недостаточно хорошие, как она думала, отношения с мужем. Но поговорить с кем-то хотелось, а более близкого человека, который и поймет, и пожалеет, и всегда будет на твоей стороне, чем мама – у Ляли не было.

Трубку долго не брали. Ляля вслушивалась в гудки вызова и начинала психовать: «Где её черти носят?». Сообразить, что в три часа ночи мать может просто спать – Ляле в голову не пришло.

Телефонную трубку взял отец. Ляля услышала на том конце провода полузабытую эстонскую речь:

– Кто это в такую рань? Чего надо?

 С трудом подбирая слова полузабытого языка, Ляля ответила:

– Мать позови!

– Спит она. Чего надо?

– Ну так разбуди! Мне поговорить с нею нужно!

Ляля услышала, как отец положил телефонную трубку на стол. Она нервно барабанила пальцами по этажерке, на которой стоял в общем коридоре коммуналки общий же телефон, дожидаясь, пока проснется и ответит мать. Наконец-то, спустя долгую четверть часа, мама, уже по русски, ответила:

– Здравствуй, доченька! Что тебе не спится ночью?

– Не спится, потому что горе у меня!– Ляля всхлипнула.

– Какое горе? Что случилось? Заболел кто? Что-то с тобой? С Виталиком?

– Да здоровы мы, здоровы! Тут другое, – и Ляля, шмыгая носом, перескакивая с одного на другое, рассказала матери о вчерашнем визите «подруги», которую, как оказалось, её муж любил всю жизнь. И не исключено, что любит до сих пор. О том, что «подруга» намерена «отбить» мужа, как только тот приедет домой. А её, Лялю, с «младенцем» вышвырнет за порог. И что ей теперь делать – она не знает. Потому как в перспективе – жить на вокзале, потому как отец её с ребенком и на порог мызы не пустит.