…и дольше жизни длится…

Если бы круг клиентуры путаны отграничивался только ими, можно было бы жить припеваючи.

Но бывали в жизни моменты страшные и неприятные.

Иногда к площади подъезжал милицейский бобик, девок, всем скопом, загоняли в машину и везли в КПЗ.

Нет, их не арестовывали, не наставляли на «путь истинный», их использовали в соответствии с избранной профессией. Естественно, никто и не собирался оплачивать их услуги. Так, «покувыркались – покуражились» и утром выпроводили за ворота.

Хорошо, если еще то, что успела путана «назарабатывать» в этот вечер не отнимут.

Иногда «девочку» снимал на всю ночь вполне интеллигентного вида мужичок.

Усаживал довольную неплохим предполагаемым заработком шлюху в такси и увозил «к себе домой».

Обычно, куда-то на окраину города, где в частном доме, огороженном высоким забором, её дожидалась компания весело гогочущих в предвкушении развлечения, дружков «интеллигента».

И «пользовали» шлюшку всем скопом до самого утра, а иногда и несколько дней.

Когда надоедала, выпроваживали, даже не скрывая места, в которое привозили.

А зачем? Что она, блядюшка, докажет? Кому пожалуется? Кому она нужна?

И ползла еле живая «путана» на квартиру к «мамке», и отлёживалась пару дней, отсыпалась и выплакивала свою «горькую долю», и выслушивала наставления подруг и бандерши, как обезопасить себя от подобных казусов.

А потом – снова на Таможеную, снова «на работу», до очередного раза, когда, польстившись на предложенную суму, снова сядет в машину к очередному упырю.

Об абортах и венерических болезнях, вечных спутниках «профессии» и думать не хотелось.

В общем, устала Лариска от всего этого.

А вот роль, которую играла в этом «бизнесе» пани Зося, Лариске очень даже нравилась.

Она сама, с преогромным удовольствием, заделалась бы бандершей.

Но для этого ей была нужна квартира.

И не какая-нибудь. Не на окраине города. А поближе к Таможенной. Чтобы рядом с «местом работы».

У Лариски был один «постоянный клиент», которого она обслуживала давно и не брала с него ни копейки.

Работал он в местном РОВД на должности невысокой, но, позволяющей ему, и брать дань с «подопечных» бандерш, о бизнесе которых он был осведомлен, и пользоваться услугами путан, до которых, в силу каких-то особенностей психики, был необычайно охоч.

Именно он, выслушав однажды, разоткровенничавшуюся незнамо с какого перепугу, Лариску, посоветовал ей копить деньги на квартирку, пообещав и посодействовать в приобретении, и обеспечить «крышу».

Лариска начала копить.

Она давала матери на содержание дочки сумы мизерные, лишь бы только не уморить голодом и мать и дочь, а все остальные деньги складывала купюра к купюре и прятала на своей полке в шкафу, где хранился её немудреный гардеробчик: несколько комплектов «сменой робы», чтобы было, во что переодеться для выхода на «работу», да пара – тройка «приличных» вещей, чтобы было в чем выйти в город в свободное время да съездить в Палермо, проведать родных.

Вымокнув и замерзнув под усиливающимся с каждой минутой дождем, так и не дождавшись в эту ночь ни одного клиента, Лариска засобиралась «домой», думая по дороге о том, что денег ей осталось подкопить совсем чуть-чуть и можно будет «помахать ручкой» пани Зосе, которая год от года становилась все жаднее и требовала «за постой» совсем уж немыслимые сумы.

Едва войдя в квартиру, Лариска поняла, что что-то случилось.

Что-то страшное и нехорошее.

Везде были разбросаны вывернутые на пол из шкафов вещи. На полу валялись осколки разбитой посуды. Сорванная с петель дверца шкафа и перевернутые стулья довершали картину.

Конец ознакомительного фрагмента.