И дух наш молод
Шрифт:
В воздухе, заглушая пулеметную и винтовочную стрельбу, нарастало радостное, победное "ура!".
Мне очень хотелось со своим отрядом принять участие в аресте Временного правительства или, на худой конец, хотя бы присутствовать при этом. Но не довелось. По личному распоряжению Чудновского мы преследовали отчаянно сопротивлявшуюся группу офицеров и юнкеров.
К двум часам ночи Зимний дворец был взят, полностью очищен от юнкеров, Временное правительство арестовано.
...Крики "ура!", топот тысяч ног, стук прикладов нарушили тишину царских покоев. Полтораста лет возвышался Зимний как неприступная крепость, как символ незыблемости дворянско-помещичьей
Комната, в которой укрывались члены Временного правительства, заполнилась рабочими, матросами.
Министры, как потом рассказывал В. А. Антонов-Овсеенко, сидели за огромным столом растерянные, дрожащие, "сливаясь в одно серо-бледное трепетное пятно".
– Чего с ними церемониться! Попили кровушки - и довольно, выразительно стукнув винтовкой об пол, крикнул приземистый матрос. Вмешался Антонов-Овсеенко:
– Здесь распоряжается ВРК. Никаких самочинных действий. Никаких самосудов. Понятно?! - И, обращаясь к людям, все еще изображавшим Временное правительство, сказал: - Именем Военно-революционного комитета объявляю вас арестованными!
Чудновский составил список задержанных министров. Затем начали вызывать каждого по фамилии и выводить. За арестованным следовал красногвардеец или матрос. Живая цепь двигалась полутемными коридорами к выходу.
На Дворцовой площади арестованных и конвоиров окружила толпа красногвардейцев, солдат, матросов.
– Где Керенский? - кричали из толпы. Узнав, что министр-председатель бежал, все пришли в ярость и поклялись поймать шустрого "премьера".
Под конвоем "бывших" повели в Петропавловскую крепость.
Временное правительство больше не существовало.
Что в эти решающие часы происходило в Смольном, в комнате Ленина? Обратимся к воспоминаниям Н. И. Подвойского. С ним, с полевым штабом ВРК Владимир Ильич поддерживал постоянную связь. "Начиная с 11 часов утра и до 11 вечера Владимир Ильич буквально засыпал нас записками...
Он писал, что мы разрушаем всякие планы; съезд открывается, а у нас еще не взят Зимний и не арестовано Временное правительство. Он грозил всех нас расстрелять за промедление... Мне рассказывали потом, что Владимир Ильич, ожидая с минуты на минуту взятия Зимнего, не вышел на открытие съезда. Он метался по маленькой комнате Смольного, как лев в клетке"{155}.
И вот, наконец, солдаты, матросы, красногвардейцы ворвались в Зимний. Дворец пал. "Об этом было доложено Ленину. Владимир Ильич молча выслушал сообщение о том, что Временное правительство арестовано и находится в крепости, и сейчас же отправился в свою комнату в Смольном. Сел на стул и, положив на колени книгу, стал писать декрет о земле... В таком виде я и застал его, когда приехал в Смольный расставлять караулы. Это было в два часа ночи".
А в 4.30 утра в Смольный возвратился наш отряд.
Ночь шестая
Революция в опасности. Злорадство буржуазии. Задание Подвойского. "Победа или смерть". Железный поток.
Смольный снова напоминал военный лагерь. Броневики, пушки, пулеметы стояли впритык друг к другу. Дымили походные кухни. Герои штурма Зимнего кто у костра, кто за грубо сколоченными столами обедали, перекидываясь шутками, вспоминая эпизоды недавних боев. Ежеминутно раздавались команды. Отряд, получив задание, строился и уходил.
Ночь на 27 октября выдалась неспокойной. Никто в Смольном не ложился спать. У Подвойского - воспаленные глаза, запавшие щеки,
колючая щетина. За прошедшие сутки осунулось лицо и у Владимира Ильича, резче выступили скулы.Мы уже знали: на Питер шел казачий корпус генерала Краснова. От бойца к бойцу передавалась тревожная весть: Керенский собирает силы, революция в опасности.
На рассвете нас подняли по боевой тревоге и перебросили под Гатчину. Мой отряд направили в Царское Село.
28-го рано утром произошло первое сражение. В царскосельских садах меня легко ранило осколком. Подвойский приказал оставить отряд на Федорова, а самому отправиться на Путиловский завод за артиллерией для центрального участка фронта. Мне придали группу артиллеристов из легкораненых - 18 человек.
– Попутно, - всматриваясь в меня сухими, воспаленными от бессонницы глазами, сказал Николай Ильич, - заедешь, Гренадер, в штаб ВРК. По этой записке прихвати офицера-артиллериста.
Забегая вперед, скажу, каким невеселым было наше возвращение. Царское Село пришлось накануне оставить.
По Петергофскому шоссе навстречу нам двигались толпы солдат и красногвардейцев. Запомнились тревожные, вопрошающие лица рабочих, злорадные смешки и реплики обывателей:
– Большевикам крышка...
– Туда им, антихристам, и дорога!
– У Краснова первоклассные рубаки - донцы, кубанцы, сплошь георгиевские кавалеры.
– Через сутки Краснов будет в Питере.
...Сеятели разных слухов, паникеры пытались проникнуть и в рабочую среду, отравить ее страхом. Но злорадство буржуазии вызвало обратное действие.
Тревожно, глухо завыли заводские гудки: "Враг у ворот! Все на защиту революции, все на разгром смертельно опасного врага". На этот призыв откликнулись стар и млад. Рабочие-красногвардейцы, захватив винтовки и боеприпасы, прямо из цехов, мастерских бежали в районные штабы. Там спешно формировались отряды и отправлялись под Пулково, Царское Село. Рабочие шли в бой легко одетые, насквозь промокшие, но настроение у всех было бодрое, боевое. Некоторые впервые брали в руки винтовку. Таких обучали по дороге на фронт, на привалах. Всю ночь на 29 октября революционные отряды шли к Пулковским высотам.
На случай прорыва казаков под Петроградом было решено усилить Петропавловскую крепость. На помощь гарнизону крепости крейсер "Аврора" послал отряд матросов.
"Победа или смерть!". С этим лозунгом-клятвой на знаменах, на устах шли в бой, готовые сражаться за каждую улицу, каждый дом.
Готовился к обороне и Смольный. Революционные полки Петрограда прислали людей для обучения рабочих гранатометанию. 20 тысяч человек отправились утром 29 октября на Московскую заставу рыть окопы.
Стал формироваться военный штаб. Ему предстояло руководить борьбой с войсками Керенского и Краснова. Военно-революционный комитет, новый штаб перебрались в штаб Петроградского военного округа. Мы приехали сюда к часу дня. Долго ждали офицеров-артиллеристов - уже не одного, а двух - из Петроградской крепости. Нашу машину Мехоношин "временно" - как он выразился - мобилизовал. Я решил во что бы то ни стало дождаться офицеров.
Что в эти часы представлял штаб? Непрерывным потоком шли сюда рабочие, представители районов и частей за распоряжениями, советом, указаниями. Вся работа штаба направлялась непосредственно Лениным. Владимир Ильич отдавал распоряжения о вызове войск, отрядов. В комнате, где работал Ленин, часто появлялись Свердлов, Сталин, Дзержинский. На него и Урицкого ЦК возложил труднейшую задачу: борьбу с эсеро-меньшевистским саботажем, с поднимающей голову контрреволюцией.