И Ф Анненский - лирик

Даже в ясные летние вечера, среди тонких эстетических эмоций, колет сердце все та же тоска:

Бесследно канул день. Желтея, на балконГлядит туманный диск луны, еще бестенной.И в бесконечности распахнутых оконУже не зрячие тоскливо-белы стены. [22]

С весной у Иннокентия Федоровича были какие-то старые счеты и целый ряд мучительных ассоциаций; главным образом с нею была связана идея смерти.

В лирике, основанной на такого рода душевных состояниях, как лирика И. Ф., представление о смерти не может не занимать громадного места. И она занимает его, и притом в самых скорбных и мучительных и безобразных своих ликах: в лике трупа, панихиды, смертельной тоски, гроба, скелета. . Он знает тысячу интимных примет ее. У нее "узкий след", она в "кисейной тонкой чадре с мальвовыми полосами", об ней говорит "шелест крови", от нее "в удушливом дыму вянут космы хризантем", "Ужас в бледных зеркалах и молит и поет, и с поясным поклоном страх нам свечи раздает!". "Ночь напоминает Смерть всем — даже выцветшим покровом". Она "так страстно не разгадана в чадре живой, как дым, она на волнах ладана над куколем твоим".

22

Бесследно канул день ~ Уже не зрячие тоскливо-белы стены. — Неточная цитата из стихотворения "Тоска мимолетности" (там же, с. 98).

Она — Смерть всюду, всегда с ним в эти тусклые, томительные, нестерпимые минуты, которые были для него так несправедливо минутами лирических вдохновений. Иногда с жуткой настойчивостью он начинал кликать Смерть:

Все еще он тянет ниткуИ никак не кончит пыткуЭтот сумеречный день…Хоть бы ночь скорее, ночь!Самому бы изнемочь,Да забыться примиренным,И уйти бы одуреннымВ одуряющую ночь! [23]

23

Все еще он ~ В одуряющую ночь! — Неточная цитата из стихотворения «Умирание» ("Слава Богу, снова тень!..") (там же, с. 142).

И она пришла совсем такая, какой он видел ее, какой страшился, какой ждал, какую, верно, втайне против воли, хотел; пришла в "желтых парах петербургской зимы", "на желтом снегу, облипающем плиты", подошла на улице в один из антрактов деловой жизни, неожиданно и сразу сжала сердце одним нажимом пальцев. И он в шубе, с портфелем в котором лежала приготовленная лекция, что он ехал в этот день читать, мертвый опустился на ступени подъезда Царскосельского вокзала. Полиция отвезла труп неизвестного человека, скончавшегося на улице, в Обуховскую больницу; там его раздели и положили его обнаженное тело, облагороженное мыслью, ритмами и неврастенией, на голые доски в грязной мертвецкой…

… Из церкви Царскосельской гимназии, где совершалось отпевание, белый катафалк с гробом, с венками лавров и хризантем медленно и тяжело двигался по вязкому и мокрому снегу; дорогу развезло; ноябрьская оттепель обнажила суровые загородные дали; день был тихий, строгий, дымчатый; земля кругом была та страшная «весенняя», с которой у него соединялся образ смерти. И мне, следовавшему за гробом в самом конце процессии, [24] вспоминались, как кощунственная эпитафия, как загробная клоунада, трагически-циничные стихи покойного — "Черная весна":

24

…следовавшему за гробом, в самом конце процессии… — Похороны Анненского состоялись 4 декабря 1909 г. на Царскосельском казанском кладбище. "За гробом следовали <…> члены редакции художественного журнала «Аполлон» — С. К. Маковский, М. А. Волошин, М. Кузмин, Е. А. Зноско-Боровский, гр. А. Н. Толстой, С. Ауслендер и др." (Речь, 1909, 5 дек., Э 334). Из ближайшего круга «Аполлона» на похоронах отсутствовали Вяч. Иванов, который был болен, и Н. Гумилев, находившийся тогда на пути в Африку.

Под гулы меди гробовойТворился перенос,И жутко задран, восковойГлядел из гроба нос.Дыханья, что ли, он хотелТуда, в пустую грудь?Последний снег был темно-бел,И тяжек рыхлый путь.И только изморозь мутнаНа тление лилась,Да тупо черная веснаГлядела в студень глазС облезлых крыш, из бурых ям,С позеленелых лип…А там — по мертвенным полямС разбухших крыльев птиц…О люди! Тяжек жизни следПо рытвинам путей,Но ничего печальней нет,Как встреча двух смертей…

ПРИМЕЧАНИЯ К СТАТЬЕ "И. Ф. АННЕНСКИЙ — ЛИРИК"

Опубликовано в журнале «Аполлон» (1910, янв., Э 4, отд. 2, с. 11–16). Печатается по тексту этого издания с раскрытием сокращенных написаний имени и отчества Анненского ("Ин. Фед.", "Ин. Федор.").

Иннокентий Федорович Анненский (1855–1909) — выдающийся поэт, драматург, критик, переводчик Еврипида и современной французской поэзии, филолог, педагог. Волошин познакомился с Анненским в первых числах марта 1909 г. и регулярно встречался с ним в последующие месяцы, вплоть до скоропостижной кончины Анненского, последовавшей. 30 ноября. Встречи поэтов, наиболее частые в сентябре-ноябре 1909 г., были связаны с подготовкой и выпуском в свет первых номеров литературно-художественного журнала «Аполлон», но, помимо общих литературных дел и интересов текущего дня, Волошина и Анненского особенно сближала любовь к античной культуре и к творчеству новейших французских поэтов, наследниками которых в деле обновления поэтического слова они оба себя считали. "Мне радостно, что теперь, после десятилетия в Париже, возвращаясь окончательно в Россию, я встретил Вас, потому что увидел в Вас (а это так редко!) человека, с которым можно не только говорить, а у которого можно учиться", — писал Волошин Анненскому 5 марта, на следующий день после их первой встречи (ЦГАЛИ, ф. 6, oп. 1, ед. хр. 307). В статье "О современном лиризме" Анненский анализировал стихотворение "Лиловые лучи" и на его примере пытался показать характерные черты поэтического облика Волошина — "нашего молодого и восторженного эстетика" (Аполлон, 1909, ноябрь, Э 2, отд. 1, с. 9–10). Статья "И. Ф. Анненский — лирик" была написана Волошиным в декабре 1909 г. по заказу редакции «Аполлона» и помещена в подборке статей памяти Анненского наряду со статьями Ф. Ф. Зелинского, Г. И. Чулкова и Вяч. И. Иванова. При работе над ней Волошин пользовался рукописью еще не вышедшей в свет книги стихов Анненского "Кипарисовый ларец" (1910). "Я очень прошу Вас дать мне на несколько дней "Кипарис ларец", — писал он сыну покойного поэта В. И. Анненскому-Кривичу, — т к иначе я не смогу написать той статьи, что обещал для январского Э «Аполлона». Что касается «трагедий», то в этой статье я не думаю касаться, т к думаю написать отдельно. Они мне необходимы — но на срок более продолжительный. Мне точно так же был бы необходим «Эврипид». Но это не спешно, хотя бы очень хотелось иметь все вместе, но с возможностью держать долго. Стихи же мне надо на 2–3 дня. Я сделаю выписки" (ЦГАЛИ, ф. 5, оп. I, ед. хр. 66). Своего намерения написать впоследствии также о трагедиях Анненского и о его переводах Еврипида Волошин не реализовал.

Подробнее о взаимоотношениях Волошина и Анненского см. в записи устного рассказа Волошина об Анненском, сделанной Л. В. Горнунгом и Д. С. Усовым (1924), и в комментариях к ней (Лавров А. В., Тименчик Р. Д. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях. — В кн.: Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1981. Л., 1983, с. 69–71, 123–126). См. также: Анненский И. Ф. Письма к М. А. Волошину/Публикация А. В. Лаврова п В. П. Купченко. — В кн.: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1976 год. Л., 1978, с. 242–252.

А.В.Лавров