i f36931a51be2993b

Леон тогда проиграл поединок - на деревянных меча. Сыну отцовского друга.

Эжен Лотнэр был двумя годами старше, выше, крепче. Такой бой с самого начала - неравен. Но всё равно - как же обидно!

Леон убежал один - в глубины сада. Да, тогда было раннее лето. Вишни цвели...

Эйда - единственная!
– разыскала брата, одиноко плачущего. Отец никогда раньше, да и потом не брал ее с собой. Но для той поездки почему-то сделал исключение...

Тогда Леон, забыв стыд, горько ревел на плече сестры. Уткнувшись лицом в рукав ее еще детского платья.

И знал, что она никогда никому-никому ничего не расскажет. Ведь это же Эйда. Она всегда хранит чужие тайны!

Эйда поймет. И, в отличие от Ирии, не потребует, чтобы брат "немедленно прекратил реветь как девчонка". Лучше бы пошел потренировался! И в следующий раз "как следует отделал" нынешнего победителя.

Эйда просто гладила брата по голове. А он думал: как же хорошо, когда у тебя есть любимая сестра-близнец! И надеялся, что она "никогда-никогда" не покинет замок. Потому что Леону не в последний раз так плохо...

Эйда не может уйти, не может выйти замуж. Ведь она так нужна ему самому!

Четыре месяца назад Эйда, глядя брату в глаза, тихим, невыразительным голосом назвала его трусом, предателем и убийцей отца. Эйда, что всегда жалела всех! Подбирала всю больную, покалеченную живность. А Ирия и отец, уперев руки в боки, отстаивали перед матерью право самой доброй из сестер оставить "всю эту безмозглую богадельню" в замке. И всегда одерживали верх.

Эйда всё детство возилась с подранками. И еще находила время для обиженных брата и сестры. Грубоватая Ирия плакать вовсе не умела - и вряд ли успела научиться. Но Леон и Иден...

Тогда Эйда понимала всё. Но после смерти отца с ней стало невозможно разговаривать. Материна кровь взяла верх. Сестра-близнец тоже разучилась понимать и жалеть. Леон и ее потерял...

Во имя справедливости, почему, почему мерзавец Бертольд Ревинтер всё еще жив?! Он погубил всю их семью! Именно из-за него Леон остался один! Без отца, без сестер...

А в любимой женщине начал сомневаться после ядовитых слов Карлотты. За что ему такая мать? Чем он заслужил еще и это?!

И как посмел усомниться в той, что верна ему?!

Кто дал Леону на это право? Получается, он сам сделал всё, чего добивалась Карлотта!

Полина по-прежнему любит его! Здесь точно тревожиться не о чем.

Но как быть с явившимися в Лиар солдатами? И с матерью, торгующей родным сыном - за возможность выйти на свободу?! И вновь плести чудовищные козни!

Монастыря с одним из самых строгих в Эвитане уставов оказалось мало, чтобы избавить, наконец, от Карлотты подлунный мир. И всех знакомых с ней нормальных людей!

Юноша в одной из таверн слышал об аббатстве, откуда еще никто не выходил... Но туда берут только невинных дев, а не жен, предавших мужей.

Жаль, он не знал об этом раньше. Впрочем, отцеубийцу в пристанище невинных голубиц не приняли бы никогда. Даже девственницу.

Да и была ли еще Ирия девицей? После ее рисунков - точно впору усомниться!

И у Леона всё равно нет власти перевести Карлотту - куда бы то ни было. Так что она - в полной безопасности. Карлотта, ненавидящая Полину! Если его схватят и начнут пытать - он не выдержит и всё расскажет... И враги убьют Полину!

Если к нему ворвутся - он должен застрелиться. Должен... Творец милосердный, защити и спаси раба твоего, ибо слаб он!

Когда под утро удалось ненадолго смежить веки - показалось, что сон длился не дольше мгновения. Увы, столь настойчивый стук в дверь не расслышать невозможно...

Нет, не померещилось!

Юноша в одной ночной рубашке затравленно шарахнулся к окну. Постоялый двор он вновь выбрал один из лучших. Напрочь забыл в Тенмаре о всякой осторожности, дурак!

Окно отразило заснеженный двор. Двух лошадей. И никаких солдат.

Но... может, они уже вошли? Даже если их всего двое - на Леона хватит!

– Ваша светлость.
– Голос смутно знаком!
– Я это, Жан, слуга тутошний. К вам гонец от дяди вашего, барона Ива Криделя.

2

– Здравствуй, Леон.
– Что-то непонятное промелькнуло в дядиных глазах. Будто легкое удивление. Но уже прошло.
– Ты очень похож на отца.

А на кого должен? На мать? Криделю не нравится, что племянник - не в его родню?

Всё-таки зря Леон приехал! Унылое старомодное поместье до боли напоминает родимый замок, где юный лорд так и не успел ничего переделать...

– Проходи, племянник. Добро пожаловать. Жюли сейчас покажет твою комнату, где ты сможешь отдохнуть. Предпочитаешь поужинать там или в общей зале?

У юноши отлегло от измученного сердца. Дядя Ив - воркующий старик. И в самом деле рад гостю.

В общей зале? Где три-четыре человека - по разные стороны огромного стола?

Конечно, там проще высмотреть хорошенькую служанку. Готовая на всё девчонка - как раз то, что сейчас нужно больше всего. Дядя вряд ли будет против.

Но есть еще Жюли, что "покажет комнату"... А вдруг она окажется страшной, как настоятельница аббатства Святой Амалии?

Или не окажется?

Нет, наилучший вариант - поужинать с дядей в кабинете. Заодно и выспросить новости.

Старик наверняка любит поболтать. Вот сам всё и расскажет. Пожилые люди - как дети.

А про служанку посмазливее можно и намекнуть... Так, между прочим. Дядя - стар, но был ведь и молодым. Неужели не поймет?

– Я представлю тебя за ужином моим супруге и воспитаннице. А потом сможем поговорить - у меня в кабинете, - предложил Ив Кридель. Явно видя колебания племянника.

– Конечно!
– повеселел Леон.

Сегодня ждет беседа с дядей. И возможно - хорошие новости!

А потом лорд Таррент наконец-то выспится! Среди близких людей. Где не нужно вскидываться по ночам и дрожать от малейшего шороха! Дядя, похоже, - милейший человек. И хороший - что еще важнее.

Юноша вопросительно взглянул на брата - даже не верится!
– Карлотты. Где уже эта обещанная Жюли?

Дядя, неверно угадав его мысли, кивнул:

– О твоих людях позаботятся.