И грянул гром (Раскаты грома)

Большие костры горели в ямах, но днем они должны были превратиться в угли. Длинные столы ломились от яств. Казалось, все очень заняты, хотя большинство просто болтали.

Мужчины стали собираться вокруг Сина, затягивали патронташи, проверяли затворы и непрерывно судачили о том, как все здорово устроено. Коуртни проинструктировал ораву мальчишек, возглавляемую Дирком, которые были недостаточно взрослыми, чтобы пользоваться дробовиками, но чувствовали себя слишком взрослыми, чтобы оставаться с женщинами.

Они даже не пытались скрыть своей радости. Вооружившись зулусскими боевыми дубинками, они пытались использовать любую возможность, чтобы порезвиться на свободе. В это мгновение заплакал маленький мальчик, он получил случайный удар дубинкой.

— Эй, вы, заткнитесь все, — приказал Син. — Дирк доведет вас до загонщиков. Только запомните! Когда начнется охота, выстройтесь в ряд и точно выполняйте приказы. Если я поймаю кого-нибудь впереди ряда, то лично выпорю хлыстом. Поняли? — Когда Син закончил эту речь, его лицо горело от ярости. Это придало веса его словам. Раздался хор голосов:

— Хорошо, мистер Коуртни.

— Тогда убирайтесь.

Вопя, они бросились наперегонки и исчезли среди деревьев.

— О Боже, отпустить их одних! Ведь они всех распугают, как слон, лев и бык одновременно, — сухо произнес Деннис Петерсон. — А где наши позиции, Син?

Опасаясь, что Деннис полностью завладеет его вниманием, Син выдержал паузу.

— Сначала мы поедем на Эланд-Клуф, — сообщил он. — Мбеджан и двести зулусов ждут нашего сигнала. Ружья должны быть направлены на косу Клуф. — Син сделал еще одну паузу.

— А где наши позиции?

— Терпение, терпение. — Син попытался угомонить их. — Я знаю, что не должен напоминать вам: правила безопасности, но… — И он немедленно опроверг сам себя: — Никаких ружей — только дробовики. Угол обстрела — сорок пять градусов и ни градуса в сторону. Особенно это касается вас, Реверенд. — Этот джентльмен был печально известен легкомысленным обращением с оружием. Он сконфузился. — Свисток будет обозначать, что загонщики близко. Тогда всем немедленно приготовиться и стрелять.

— Пора, Син.

— Давайте скорей.

— Хорошо, — согласился Син. — Я займу место в центре.

Послышались одобрительные возгласы, все было честно. Лакомый кусочек достался тому, кто готовил охоту.

— Слева, от меня — Реверенд Смайли. Надеюсь, Бог поможет нам. — Когда Смайли начал богохульствовать, все расхохотались. — Потом Ронни Пай, Деннис Петерсон, Ян Вирмаяк, Джеральд и Тони Эрасмусы, Ник…

Син читал по бумажке. Это был регистр социальных верхов Ледибурга, различных по богатству и статусу, популярности и возрасту. Кроме того, что Син поместил себя в центре ряда, он не принимал участия в составлении списка. Ада не совсем доверяла его социальным пристрастиям и поэтому просмотрела список.

— Так выглядит левый фланг. — Син оторвал глаза от бумажки и так глубоко задумался, глядя прямо перед собой.

Одинокий всадник на прекрасном коне ехал по лагерю. Он спокойно спешился, и слуги увели жеребца. С дробовиком в руках гость проследовал к повозке Сина.

Син поднял голову и с удивлением смотрел на шедшего, его душа ликовала, и он широко улыбнулся.

— Гарри, как хорошо, что ты смог к нам присоединиться! — выкрикнул Син.

Выражение лица Гарри не изменилось. Он слегка кивнул. «Ну, по крайней мере, он пришел, — с радостью думал Син; — Это первый шаг. Теперь моя очередь».

— Ты будешь от меня справа, Гарри.

— Спасибо. — На этот раз Гарри улыбнулся, но как-то странно. Потом он повернулся к своему соседу и заговорил с ним.

В толпе послышался разочарованный ропот. Все ожидали какого-то яркого представления. Люди знали о войне братьев, но причины ее возникновения были туманными. Теперь, когда напряжение спало, все снова посмотрели на Сина. Закончив читать список, он спрыгнул с повозки. Охотники отправились занимать свои места. Син увидел Гарри в начале колонны, двигающейся к Эланд-Клуф.

Мужчины шли сплошной стеной, и Сину не удалось бы догнать брата, даже если бы он побежал. «Подожду, пока доберемся до места сбора, — решил он. — Боже, как прекрасно заканчивается неделя! У меня есть Рут, а теперь появился шанс вернуть себе брата с Майклом».

Син посмотрел через плечо на Эланд-Клуф. В глубокой расщелине находилась долина в две мили длиной и пятьсот ярдов шириной. Она поднималась вверх и терялась в горах. По всей длине росли густые заросли зеленого кустарника, казавшиеся непроходимыми. Над ними возвышалось несколько стройных деревьев, которые тянулись к солнцу. Напоминая щупальца огромного осьминога, лианы и виноград оплетали кусты, пригибая их к земле. Здесь, на вершине, воздух был сухой и здоровый, внизу не будет пахнуть прелой землей и гнилью.

Замедлив шаг перед неприятным спуском к Клуфу, охотники собрались на уступе. Заслоняя глаза от солнца, Син смотрел на узкое ущелье, где загонщики казались темными точками среди зеленых зарослей.

— А вон мальчишки. — Кто-то указал на них рукой. Дирк вел свою группу к возвышенности.

Син пробрался к брату-близнецу.

— Ну, Гарри, как дела в Теунискраале?

— Неплохо.

— Я читал твою книгу. Мне кажется, она замечательная. В Лондоне ее должны принять на ура. Лорд Кайстербрук писал мне, что заключительная глава дает много пищи для размышлений военному министерству. Отличная работа, Гарри.

— Спасибо. — В ответе брата не слышалось теплоты. Он даже не пытался поддержать разговор.

— А разве Майкл не приехал с тобой?

— Нет.

— Но почему?

Гарри впервые улыбнулся. Но его улыбка была злой и холодной.

— Он не захотел.

— А! — Син невольно почувствовал укол обиды и повернулся к окружавшим его людям. — Ладно, джентльмены, пора спускаться.

Выстроившись в линию, охотники вели себя спокойно, несмотря на сумрак и усиливавшуюся жару. Каждый, с трудом различал рядом стоящего соседа среди листьев, виноградников и поваленных деревьев. Поля шляп, отблески слабых лучей солнца на металле ружей, белые запястья на фоне темной зелени разрежали мрак. Тишину нарушал шелест кустарников, покашливание и щелканье затворов.

Син согнутым большим пальцем взвел оба курка, поднял ствол над кустами и, не прицеливаясь, быстро выстрелил. Он слышал, как звук выстрела разнесся по долине и эхом отозвался в горах. Потом снова все погрузилось в тишину.

Син неподвижно стоял, вслушиваясь в жужжание насекомых и тихие крики вспуганных птиц. До него не доносились вопли загонщиков и треск ломаемых сучьев, когда они продирались сквозь заросли. Но они приближались, и он был в этом уверен, так как должны были услышать его одиночный выстрел. Он представлял, как двести чернокожих зулусов с белыми мальчишками повторяют один и тот же вопрос.