И как ей это удается?

— Миссис Редди, вам знакомо имя Джека Эбелхаммера? — спрашивает прокурор с мимолетной тонкой улыбкой.

— Нет. Нет! — Обвиняемая выскакивает из своего угла и застывает перед судьей. На ней футболка не по размеру, с изображением таксы на груди. — Ладно! Что вам от меня надо? Хотите, чтобы я признала вину? Вы этого хотите? Ни перед чем не остановитесь, лишь бы доказать, что моя жизнь никуда не годится, верно?

— Тишина в зале! — гудит судья. — Миссис Шетток, еще один подобный инцидент — и я обвиню вас в неуважении к суду.

— И отлично, потому что я всех вас глубоко не уважаю, всех до единого в этом зале. — Она плачет, коря себя за проявление слабости.

— Джин Редди, — продолжает прокурор, но свидетельница его не слышит. Она покинула свое место. Она идет к плачущей женщине, обнимает. А потом оборачивается к судье:

— Ваша честь, как насчет вас? Кто вам подаст вечерний чай? Вряд ли вы его себе сами приготовите, верно?

— Ради бога… — мямлит судья.

— Такие, как вы, ничего не понимают в таких женщинах, как моя Катарина. И вы считаете себя вправе ее судить? Стыдно, — говорит Джин Редди негромко, но с силой, которая остановила не одну детскую драку.

13 Здравствуй, малыш

В день, когда Сеймур Трой Стрэттон явился в этот мир, мятеж в Катаре взметнул цены на нефть и стоимость акций по всему миру взлетела до небес. Небольшое землетрясение в Киото погнало еще одну волну по бурному финансовому океану. Но все это нисколько не тревожило ни мать, ни младенца, мирно дремавших в своей палате на третьем этаже роддома на Гоуэрстрит.

Длинный коридор, ведущий к их палате, будит во мне воспоминания: медсестры в голубой пижамной униформе, серые двери, за которыми чудо из чудес вновь и вновь совершают женщины — и низенькие, и высокие, и те, у которых однажды в обеденный перерыв отошли воды в лифте банка. Это мир боли и восторга. Плоти и крови. Он наполнен первыми криками младенцев и счастливыми улыбками на потных лицах матерей. Потом мамы покидают эти стены и делают вид, что забыли, делают вид, что у них полно других забот. Только вот что я вам скажу: ничего лучше еще не придумано. Любая мать помнит тот миг, когда в ее сердце открылась дверца и его затопила любовь. А все остальное… все остальное — суета и мужчины.

— Я все время хочу на него смотреть, — говорит Кэнди. Подсунув под спину подушки, бывшая коллега расстегнула все до единой пуговицы на кокетке моей белой ночной сорочки, чтобы ничто не помешало ее сыну насытиться. Одной рукой она поддерживает слабенькую головку и не отрывает взгляда от ротика, жадно припавшего к соску. — Ничего больше не хочу, только смотреть на него. Это нормально?

— Абсолютно.

Я принесла малышу погремушку-медвежонка в красной шляпке, которого Эмили обожала, а маме — корзинку свежайших пончиков. Кэнди говорит, что ей надо немедленно похудеть, после чего съедает из моей руки (ее-то заняты) все до крошки.

— Эта малютка из тебя вес высосет, не переживай.

— Класс! Сколько можно кормить? Лет двадцать?

— Существенно меньше, к сожалению, а то арестуют. Я иной раз сама побаиваюсь — не дай бог, соцслужбы прознают, как сильно я люблю Бена.

— А мне не говорила, — укоряет она с усталой улыбкой.

— Пыталась. В «Корни и Бэрроу», помнишь? Только об этом рассказать невозможно, надо самой прочувствовать.

Наклонив голову, Кэнди вдыхает запах сына.

— Мальчик. Кейт, я сама его сделала! Я гений, правда?

Сеймур Стрэттон, как все новорожденные, выглядит столетним старичком. Между бровями залегли морщины — то ли мудрости, то ли недоумения. Одному Богу известно, каким мужчиной он станет; главное, сейчас он совершенно счастлив в любящих объятиях женщины.

Эпилог Дальнейшая жизнь Кейт

Автобус по городу катит и катит, день напролет, так что о конце не может быть и речи.

Однако многое изменилось и многое осталось прежним. Через три месяца после рождения сына Кэнди вернулась на работу в «ЭМФ», отдав Сеймура в ясли рядом с Ливерпуль-стрит. В этом заведении цены выше, чем в «Дорчестере» [31] . Если верить Кэнди, одна смена подгузника обходится ей в двадцатку.

31

Очень дорогая гостиница в центре Лондона.

— Ничего себе покакал, да, Кейт?

По телефону звучал голос прежней Кэнди, но я-то знала, что Кэнди Стрэттон «додетской эры» больше нет. Не приходится удивляться, что очень скоро те долгие, изматывающие часы, что она отдала «ЭМФ», стали казаться ей бессмысленной тратой времени. Теперь ее возмущало, когда Род Тэск называл ее уход в полшестого «обеденным перерывом». Она переживала, что видит сына только вечерами. Когда Сеймуру исполнилось семь месяцев, Кэнди протопала в кабинет шефа и заявила Роду Тэску, что вынуждена дать ему отставку: их отношения ее не устраивают. Слишком сильна привязанность.

Кэнди вернулась в родной Нью-Джерси, какое-то время пожила у матери (Сеймур, по словам Кэнди, объяснил ей, для чего существует мама), потом нашла отдельное жилье. Очень скоро она углядела пробел в процветающем бизнесе «товары — почтой» и основала собственную фирму, в мгновение ока сделавшую ее лицом журнала «Форчьюн». Компания Кэнди «Работа и игра» стала почтовым «секс-шопом» для бизнес-дам, не имеющих времени на удовольствия. Присланный мне ящик образцов мы всей семьей открыли на кухонном столе во время очередного визита Барбары и Доналда. Ричард, с которым мы переживаем второй медовый месяц, родителям выдал вибраторы за набор суперсовременных американских кухонных принадлежностей.

Моя обожаемая Момо летит по служебной лестнице «ЭМФ», едва касаясь ступеней своими каблучками. Отблеск металла в ее характере, замеченный мной еще во время первой презентации, не был обманом зрения. Это бесценное качество плюс умение слушать и воспринимать желания клиентов принесли ей успех. Время от времени она спрашивает моего совета по мобильнику, из дамского туалета «ЭМФ». Летом она взяла пару дней выходных и выбралась к нам, чем несказанно потрясла Эмили. Я впервые поразила свою дочь чем-то стоящим, вызвав из сказки настоящую принцессу.

— Ты кто? Принцесса Жасмин из «Аладдина»? — спросила Эм.

— Скорее Спящая красавица, — улыбнулась Момо. — Спала беспробудным сном, пока твоя мама не разбудила.

Дебра убедилась в том, что Джим ей изменяет в Гонконге, развелась и договорилась у себя на фирме о четырехдневной рабочей неделе. У нее, как положено, стали отбирать лучших клиентов, но она помалкивает. Говорит, время для схватки настанет, когда подрастут Феликс и Руби. Мы с Деб регулярно планируем выходные на минеральных водах и пока отменили всего четыре раза.

Уинстон сдал экзамены на ученую степень по философии в университете Восточного Лондона, и его диссертация по этике «Откуда нам знать, как поступать?» получила высший балл года. Он продал «Пегас», чтобы оплатить окончание учебы, и наш четырехколесный друг тут же начал новую карьеру в гонках серийных автомашин.

С помощью моего рекомендательного письма (питаемого чувством вины и, следовательно, блестящего) Полу взяли няней в семью второразрядной звезды экрана Адольфа Брока и бывшей «мисс Болгария». Какое-то время они жили в Нью-Йорке в отеле «Плаза», пока Пола, чьи окна выходили на Центральный парк, не пожаловалась на головокружение, и тогда семейство послушно переехало в идиллический Мэн.