И наступит день…

Через год после того, как они расстались, Сабина исчезла. Мурад был рад этому. Так как совсем недавно познакомился с девушкой из зажиточной семьи, как и хотел, дочерью главы банка Мансура Гёзалова, и собирался создать семью. Это должно было стать толчком для его карьеры. Но, он не хотел, абсолютно не хотел, чтобы все это происходило на глазах у Сабины.

Через некоторое время он услышал, что Сабина поступила в Университет Тарту в Эстонии по программе Европейского Союза и продолжает там обучение. Это сильно удивило его. А когда он узнал, что подруга Сабины Дениз также через год поступила в Таллинский университет по той же программе, как будто почувствовал, что судьба ему готовит сюрпризы. Интересно, где они сейчас? Чем занимаются? Обдумывая все это Мурад, искал ответ на вопрос, разрушающий его изнутри: интересно, наступит ли тот день?!

Вдруг Мураду показалось, что начинает сходить с ума. Во всей этой суматохе он вдруг вспомнил об автомобиле «Нива», о котором мечтал в детские годы в Лахидже. Наверное, в те годы не было ни одной «Нивы» в салоне которой не было бы маленького коврика с надписью «Аллах, Магомед и Али» (изречение, используемое мусульманами-шиитами в начале какого-либо действия, работы, поездки – прим. редактора). Эти маленькие коврики вызывали у него странное чувство зависти. Мысли о такой машине не давали ему покоя даже по ночам. Тогда же он и дал себе слово, что у него тоже будет такая же машина, во что бы то не стало. Вот тогда Мурад был бы самым счастливым человеком на свете.

Невольно на его лице появилась улыбка. Чего только не было в этой улыбке! Но, больше все же было иронии. Так как сейчас во дворе его виллы не одна, а несколько машин, к тому же, каждая из которых по цене стоила как целый дом. Но, это ничуть не успокаивало его, наоборот, вызывало тревогу.

После долгих лет у него впервые было столько времени для размышлений. Действительно, жизнь оказалось странной штукой. Даже если детские грезы воплотились в жизнь, даже если он женился на городской девушке с душевой несмотря на то, что у него были машины, сейчас ничто ему не доставляло удовольствие. Вот как! Вещи, когда-то представляющие ценность для него, сейчас никак не могли украсить его жизнь. Как же это так получилось, что все это потеряло смысл, даже сам упал в своих глазах, как и предметы, о которых когда-то мечтал?

Он допустил одну ошибку, которую не мог себе простить. Когда увидел имена Сабины и Дениз в числе участников конференции в эстонском городе Нарва, расстроился, и даже спрятался, чтобы не столкнуться с ними с глазу на глаз. «Эх, ты, трус!», – рассердился на себя Мурад.

Он думал об Оксане, Айсель, Дениз, Мансур, Сабине, Марьям, Питере, Гаджи Горгуде, и по мере того, как размышлял вообще терялся в мыслях. Не мог разобраться и понять роль этих людей в том, что с ним произошло, связь между ними (если такая связь была). Но, в то же время чувствовал какую-то странную легкость в душе. Так как никогда ранее не мог себе позволить смотреть в глаза своему прошлому. Всегда избегал этого, убегал и грелся свету, теплу только приятных воспоминаний. А теперь, оставаться наедине с совестью не только не беспокоило его, наоборот, он чувствовал необходимость в этом. Как будто смотрел фильм, прокручивал ленту вперед и назад, просматривал их под лупой. О каждом действии, в котором он себя упрекал, про себя думал «да, вот здесь», старался пережить более глубоко эти чувства, растягивал минуты полные сожаления.

Не оправдывая себя, все еще отбывал свою кару. Успокаивался по мере того, как обижал себя, по мере того как росли его муки. Как будто старался смыть грехи таким путем.

Мурад вспомнил слова героя из какого-то фильма: «Свобода – это утрата всяческих надежд». Да, он хотел полностью потерять надежду, испытать сполна боль, терзающую его всегда, лежащую на его совести тяжелым грузом, не от кого ничего не ожидая, не оправдывая себя, и наконец, таким образом обрести свободу.

Отныне он будет видеть все в своем цвете, принимать все это как должное, будет правильно оценивать каждого… Правильно оценивать…

Мурад помнил, одного товарища, тоже студента. Когда он узнал, что отец товарища на хорошей должности, что у него хорошие родственники, одним словом, у него есть крыша и опора, начал заводить дружбу с ним. Он как тень тянулся за тем парнем, пытался первым устремиться на его зов. Тогда завоевать доверие и расположение того парня для Мурада стало жизненно важным.

Странно… Как бы он не хотел вспомнить хотя бы имя того парня, не мог. Так как тот парень ему уже не был нужен, в памяти Мурада не сохранились даже черты его лица. Мурад стер его с памяти как использованную бумажную салфетку. Да… Прошло время, колесо судьбы повернулось в обратную сторону, и бывший когда-то единственной надеждой Мурада тот самый студент обратился за помощью к Мураду, попросив для себя должность простого экспедитора. А он… Заботиться о такого рода «низах» ему уже не нравилось. Поэтому, уже когда нажимал кнопку ответа на телефоне знал, что не поможет бывшему другу. Да… Того студента звали Эльмар. Когда-то он не был нужен Мураду, а сейчас Мурад сам оказался в такой же ситуации. На миг Мураду показалось, что он не нужен никому, и что никого ни капельки не интересует, есть ли он на белом свете, или вовсе нет. Он увидел себя на подобии давно забытой домашней утвари, обиженно и молча лежащей в углу, из-за отсутствия человеческого прикосновения. Именно так он о себе и подумал… В данный момент он не стремился ни к чему, превратившись в бездейственное существо. Не было ни единой мечты, ни одного желания. Он просто дышал, невольно плыл по течению, чувствуя, что этому должен быть конец, так не может больше продолжаться, что-то должно произойти. Он уже не думал о том, будет ли происходящее во благо ему, или во вред – ему было все равно. Лишь бы поставить точку. Когда же наступит тот миг?!

Мурад приехал в родной Лахидж похоронить свои надежды. Впервые в жизни проходился по родным местам с таким настроением. Впервые он осознавал бессмысленность себя и прошлой жизни.

Воспоминания как будто ждали свою очередь, чтобы всплывать в памяти… Да, он был тут. Вспомнил как горячий пар, выходящий из радиатора стоящей во дворе «Нивы», обжег ему руку, когда открывал крышку чтобы залить туда воды.

След того ожога до сих пор был виден. В студенческие годы он показывал этот след всем и щеголял словами «нынешние дети не поймут этого». «Что за глупость…» – он пробормотал себе под нос…

«Это дом Физули. Все так как и было прежде. Ничего не изменилось». Однажды он нашел на улице заржавевший амбарный замок. Чеканщик Физули с трудом смог открыть его, почистил и вернул Мураду. Сильно он обрадовался тогда.

Постепенно он приблизился к отцовскому дому, объединяющему в себе горькие и сладкие воспоминания детских лет. Одиночество, безлюдность дома теперь чувствовалась издалека. О чем то, подумав, Мурад постучался в ворота. Зная, что открывать некому, застыл, как будто в ожидании чуда… Его родители давно отошли в мир иной. А братья и сестры все устремились куда-то по своему пути. Так, дом и остался без жильцов. Попытался вспомнить, когда в последний раз видел родных. Наконец, смог вспомнить, что 7 лет назад виделся с поскребышем, с самой младшей сестрой. А как же остальные? Уставившись в какую-то точку Мурад, снова задумался. Нет, не получилось, не смог вспомнить. На минуту ему показалось, что, если они сейчас встретятся, не узнают друг друга. Когда он был на вершине, когда его глаза не видели, что у него под ногами, сестры и братья его как правило только раздражали. Не редко он грубил сестрам, хотевшим просто услышать его голос. Тогда ему казалось, что родные как камнем висят на его ноге и тянут его ко дну колодца. Он достиг жизни, о которой мечтал и не хотел делиться своим «Раем». Поэтому, даже в те редкие моменты, когда вспоминал про родных, думал, что они ему ни к чему. А теперь…

…А теперь все было совершенно наоборот. Годы совсем сузили нить между ним и семьей, и наконец полностью оборвали. Уже сколько времени его никто не ищет: «Значит, не нужен. Хм… Вот что значит быть ненужным, оказывается. Никто не желает тебя видеть».

Мурад громко подтвердил свои размышления: «Да».

Он стоял так неподвижно, что издалека его можно было принять за статую. Тяжесть прошлых лет не давала ему двигаться.

Раньше он горел желанием стать известным, быстро добиваться всего, быть в центре внимания. А сейчас он прятался в деревне, не хотел никому попадаться на глаза.

Проснулись не только воспоминания, но и боли в суставах. Он даже когда-то проходил лечение в грязевых вулканах. Сам он не думал об этом. Тогда настояла Сабина.

Дорогой мой читатель, наряду с пересказом жизненной истории Мурада и Сабины, я хочу повести вас по следам героев, по их тропинкам, показать места, в которых они бывали. Думаю, что я обязан это сделать. Друг мой, наверное, ты уже знаешь, что Азербайджан славится во всем мире как край уникальных грязевых вулканов. В мире насчитывает до 2000 грязевых вулканов, 344 из которых находятся на востоке Азербайджана и в приграничной акватории Каспия.

…Снова вернемся к Мураду. Легкий ветер, охлаждающий его лоб и щеки, бил его по лицу еще одним воспоминанием.

Он поступил в Азербайджанский институт народного хозяйства (нынешний Экономический университет). В середине первого курса он настолько соскучился по Лахиджу, что ему хотелось бросить все на пол пути и вернуться. Он даже наметил место работы для себя, хотел устроиться кассиром в филиале банка в райцентре Исмайыллы. Когда он думал о том, что ему предстоит учиться еще пять лет, от волнения у него потели ладони. Он конечно же хотел стать большим человеком. Но, он не учел того, как ему будет больно вдали от родной деревни. Земля, воздух, деревья, вода, ущелья, даже песчинки родной деревни тянули его обратно в Лахидж. А как же?! А что сделал он? Поставил перед собой цель перебороть это чувство, задушить его внутри, и сумел. В свое время считал это победой над собой. А теперь думал. Что это настоящее предательство. И вот, он собирает плоды того самого, горького предательства. Он не интересен для земли, на которой стоит, на которую вернулся спустя долгие годы разлуки. Теперь он не представляет никакой ценности для родной земли.