И не потерять

– Вай, какой кавалер, - уже еле сдерживаясь от хохота, умилился Костик, - нужно отдать тебе моего мужа на стажировку, пусть поучится, как за девушками ухаживать нужно!

– У тебя муж есть?
– так явственно огорчился бесхитростный Барри, что заухмылялся весь отряд.

Кроме Тароса, в ауре которого Стан рассмотрел отсветы обиды и угрызений совести и тихонько похихикал, наверняка квартерон корил себя за то, что не догадался припасти каких-нибудь сладостей. Даже не подозревая, что все клоны одинаково обожали чипсы и жареные орехи и терпеть не могли халву.

– И у этой девушки - тоже, - заметив, что заинтересованный взгляд хумили переместился на Майку, твердо предупредил Конс, - причем он не любит, когда его жене дарят сладости. Он их сам ей дарит, так что все привезенное сдашь мне.

– Если оно будет, - остудил шутников Стан, - Барри пока никуда не едет. Посмотрим на новости, возможно, нам понадобится хотомар, не гонять же человека по этим горкам лишний раз?

Глава 10

Стан и его отряд

Ранний вечер подкрался незаметно, на небе, обложенном непробиваемыми тучами, не было сегодня ни заката, ни ярких облаков, ни первых звезд. Просто и уныло, как в кинотеатре, померк свет, и наступило безвременье, еще не ночь, но уже и не день, не вечер и не сумерки, нечто полутемное и неприветливое до отвращения. Никто уже не ждал появления унса, кроме Стана, устроившегося возле закрывающих проход полотнищ, и время от времени тоскливо выглядывающего в плотную морось затяжного дождя.

Чудик камнем рухнул в руки хозяина, вырвавшись из сгустившихся мокрых сумерек, когда Конс в очередной раз вздохнул украдкой и плотнее стиснул губы, так и не решившись окликнуть клона.

И вроде не смотрел никто в сторону входа, старательно занимаясь собственными мелкими делами, а все разом оказались на ногах, тесной кучкой окружая счастливого командира, прижавшего к груди мокрого зверька.

Вот тут и обнаружилось, что все у них уже давно наготове, Тина держит в руках сухой кусок полотна, Майка - мисочку с мелко нарезанным мясом, Конс - нагретое у очага одеяло из тех, что привез Барри.

– Покажешь?
– Дождавшись, пока прощупанный чуткими руками Тины и завернутый в теплое одеяло Чудик проглотит не меньше половины заготовленной еды, попросил Стан, и унс согласно мигнул осоловевшими от тепла глазками.

Оказалось, он все-таки покинул надежное убежище в щели за амбразурой, дождался, пока дождь загонит настырного монстра в приоткрытое окно первого этажа. Из этого окна вырывался луч света, и густо пахло кипящим бульоном, млеющей в жаровне гусятиной, пригоревшим сахаром и свежей сдобой, безо всяких вывесок обозначая, что за окном находится кухня. В любое другое время Чудик непременно проник бы в наполненное паром и движением помещение, и улучил момент с ловкостью фокусника произвести исчезновение куска мяса, но слабость и наличие хвостатого врага заставили в этот раз удержаться от подобной авантюры.

Перепорхнув в сторону крыши, унс по широкой дуге облетел дом, где скрывался меткий стрелок, и нырнул в окно третьего этажа. Очень осторожно, тщательно отслеживая ауры, пробрался по потолку полутемного коридора к лестнице и проник на второй этаж, туда, где чувствовал в одном помещении ауры сразу троих людей.

Тут Чудику очень повезло, помещение оказалось проходным залом, служившим постояльцам гостиной, и он очень удобно устроился над входной аркой, в густой пыли пышного ламбрекена. Сверху зрителям были плохо видны лица расположившихся в гостиной людей, но их ауры просматривались прекрасно. Самая яркая и тревожная была у дамы с высоко подобранными в строгую, "бабушкину" загогулину, светлыми волосами. Одета она была тоже очень строго, но темно-зеленая ткань платья не портила, а подчеркивала стройность, и какую-то болезненную хрупкость гордо выпрямленной фигурки.

– Королева Лиокания, - шепнул Васт едва слышно, словно изображение могло его услышать.

Она старательно изучала книгу, эта странная королева, но в ее ауре не просматривалось ни малейшего интереса к толстым, затейливо украшенным виньетками листам, которые время от времени переворачивала бледная ручка. Душой Лиокании полностью завладели отчаяние, тревога и горькая, как дым пепелищ, безнадежность.

– Приказать принести свечей? Или разжечь очаг?
– в голосе дамы, сидевшей у окна с каким-то рукоделием в руках, не прозвучало ни заботы, ни почтительности, просто ей самой стало зябко и захотелось тепла.

– Да, пожалуй, - безучастно откликнулась королева, и дама немедленно взялась за колокольчик.

Через несколько минут в очаге весело пылали аккуратные чурочки, а в подсвечниках подрагивало пламя двух десятков свечей.

– Пойду, посмотрю... как там, у Геба, - откинув плед, в который куталась все это время, из глубокого кресла решительно поднялась третья фигура, оказавшаяся стройным пареньком в слегка бесформенном камзоле, щедро расшитом золотыми узорами.

Обе женщины немедленно забыли про свои занятия, и синхронно повернули к нему головы.

– Я вызову Книру, пусть проводит, - обеспокоенно засуетилась дама с рукодельем, - на лестницах темно.

– Не нужно, у меня прекрасное зрение, - грубовато отказался парнишка, направляясь к выходу.

Проходя мимо сидевшей на диване королевы, он на миг склонился к ней, поцеловать милостиво протянутую руку, и никто, кроме унса, не смог бы заметить, как они обменялись многозначительным рукопожатием, и в ладонь парня скользнула крохотная записка.

– Это принц Дагеберт, - хмуро сообщил Васт...
– но я не понимаю...

Тсс, - резко остановил его Стан, - про это потом. Сначала отправим Барри за хотомаром.

– Да куда же мы...
– неверяще оглянулась Тина на темный проем и вдруг, словно услышав нечто, понятное только ей, посерьезнела...
– Ты прав, Кость.

– Барри, сможешь привести сейчас хотомар и отправить нас в приют? Только нам нужно не ко входу, а с другой стороны, в сад...

– А сколько человек полетит?
– с присущей хумили деловитостью подошел к заданию полукровка, - тут напрямик недалеко, чтоб не греть лишние пузыри.

– Все, - жестко объявила Тина, вызвав этим категоричным заявлением возмущенную гримасу на физиономии мужа, но спорить квартерон не решился, десятым чувством предвидя, что его мнение сейчас не поддержит никто.

Просто постановил про себя, что не отойдет от нее ни на секунду... хоть гори все вокруг огнем.

Барри не успел еще отъехать по мокрой тропе и десятка шагов, как проводившие его беглецы напрочь забыли про маленького посланца, увлеченные продолжением отчета Чудика.