И нет мне прощения
Шрифт:
Разумеется, чертяка не внял толстому намеку детектива и потребовал подробностей. Кис вяло пересказал этапы их шествия по следам Манон.
– А ты мое «мыло» прочитал? – спросил он на всякий случай, хотя был уверен в утвердительном ответе.
– Шутишь? В квартире этого парня уже шарят мои люди!
– Вот и позвони мне, когда будут результаты осмотра места преступления, – проворчал Кис. – А пока что я спать собираюсь!
– Ну ты гад! – нежно произнес Серега.
– Не хами.
– Так я от избытка чувств, скотина! Типа «спасибо за отлично проделанную работу». Правда, Генка обзавелся
– Ты ему напомни, малолетке, что получил бы он крепко по шапке, если бы пошел с нами незаконно вскрывать квартиру! И что я его от твоего же нагоняя спас, – проворчал Кис. – Серег, я уже у своего дома и иду прямо в койку! На шесть ближайших часов меня нет в природе. Даже для тебя, понял?
Серега понял и не тревожил детектива ближайшие пять с половиной часов. Это ведь почти то же самое, что шесть, верно?
Кис был не согласен. Он страшно ругался и посылал Громова по «неведомым дорожкам». Серега даже почувствовал себя чуточку виноватым. Но не настолько, чтобы оставить дружбана досыпать.
– Во-первых… – принялся излагать Серега…
– Двадцать минут. На душ и кофе. Я тебе перезвоню.
– Сибарит ты, Кис!
– Тебе сказать, кто ты?!
Серега и так наслушался, потому сдался.
– Хорошо, десять. Кофе можешь пить, разговаривая со мной!
Игоря дома не оказалось – выспался и куда-то ушел. Алексей сделал себе кофе и бутерброд с сыром, воткнул в телефон наушники, чтобы оставить руки свободными, и набрал Громова.
…Итак, хозяин квартиры «любовника» дал паспортные данные своего съемщика, но они оказались липовыми. Владелец данного паспорта умер пять с лишним лет назад, а паспорт его все гуляет по рукам. Существует подпольный бизнес документов, причем настоящих – украденных, потерянных или купленных у владельцев. Тот, кому нужно и кто готов платить (и кто знает, куда обратиться), может подобрать себе паспорт с близким возрастом и фотографией.
– С тебя ящик пива, – заявил Кис, который пиво не особо жаловал, на самом деле.
– Эй, я с тобой пари не заключал!
– Жмот. Ты просто знал, что проиграешь!
– А ты халявщик и вымогатель. Слушай дальше.
На ветровке кровь той же группы, что у Аиды. Анализ ДНК еще не закончили, но сюрпризов не будет: и так ясно, откуда эти пятна… Однако вряд ли удастся установить, кто надевал ветровку в тот вечер: вещь совершенно новая, воротник чистый (скорее всего, надевалась на свитер), никаких частиц под микроскопом обнаружить не удалось: ни перхоти, ни волоска. То ли убийце повезло, то ли он додумался ее хорошенько вытряхнуть.
Обувь из прихожей в данный момент проверяется на сходство с отпечатками следов на месте убийства Аиды – вдруг там стадо любопытных не все затоптало? И на состав почвы туфли тоже проверят, разумеется.
Отпечатки на ноже принадлежат покойнику. В квартире имеется множество отпечатков, что неудивительно, раз она сдавалась, но из свежих – только хозяйские. В картотеке МВД такие не числятся.
Документы самоубийцы никто не нашел. Машину тоже. Хотя Громов запросил сведения обо всех брошенных и неправильно припаркованных «Фольксвагенах». По дизайну ключа удалось сузить круг моделей. Такие выпускались
несколько лет назад, потом фирма сменила дизайн.Из трех ключей на связке ни один не подходит к замку квартиры.
Эксперты считают, что «художник» покончил с собой через день после убийства Аиды, то есть около трех дней назад.
Следов насилия на теле нет.
Почерковедческую экспертизу пока провести невозможно: сопоставить не с чем.
– Остальное, как говорится, покажет вскрытие, – закончил Громов.
– Я тебе насчет бумаги писал, – напомнил Алексей. – Откуда листок с прощальной запиской взялся, если в квартире нет ни одного блокнота?
– Вообще-то он мог один листок где-то раздобыть специально для записки. А ручка подходит. И цвет тот же, и отпечатки на ней нашего «художника».
– Хм… Пусть ваши эксперты и туфли, и ветровку проверят на ДНК. Принадлежат ли эти вещи парню с перерезанными венами.
– Кис, ты думаешь, что его убили? Что он не сам?
– Ничего я не думаю! Я размышляю. Это процесс, если ты не в курсе, а не результат!
– Ты чего злишься-то?
– Того. Тебе приготовили готового убийцу Аиды, просто душа радуется: можно закрывать дело! И Боря этот так удачно подвернулся мне со своими фотографиями.
– Леха, следов насилия на теле нет! Отпечатки на ноже его. Ладно, отпечатки легко сделать: вложить в руку умирающего рукоять, вот тебе и отпечатки… Но не мог же он добровольно подставить свои вены убийце? Он бы сопротивлялся! А следов борьбы нет.
– Посмотрим, что лаборатория скажет. Что у него в крови.
– Тут ты прав.
– Да и другие странности во всем этом есть… Надеюсь, ты не собираешься закрывать дело?
– Ох, как хотелось бы! Кишки вынимают… Хотя, согласен, есть кое-какие странности. Подождем, что покажут остальные экспертизы, а пока буду думать, как его личность установить, если машину не найдем. У тебя нет идеи?
– У меня идеи бывают, когда я думаю.
– Размышляешь.
– А размышляю я, когда мне не мешают!
– Главное, не забудь поделиться со мной! – Серега хохотнул и отключился.
Алексей обновил кофе, сделал еще один бутерброд с сыром и вернулся на рабочее место. Запустив компьютер, он открыл чистую страницу, напечатал жирную цифру 1 и задумался. Мыслей было слишком много, но касались они разных аспектов, и Алексей никак не мог решить, с чего начать. Однако пока он размышлял, как упорядочить хаос в голове, как организовать его по темам и пунктам, само по себе всплыло слово «инсценировка». И Кис не стал ему сопротивляться.
Вся эта хата наводит на мысль об инсценировке. Парень тут явно не жил, лишь иногда бывал. И зачем?
Причем снял он квартиру незадолго до того, как стал встречаться с Аидой. Да снял по поддельному паспорту! То есть парень этот изначально старался остаться анонимом.
Сомнений нет: это инсценировка! И Кис приписал к цифре 1 текст: «КВАРТИРА – ЛАЖА».
После чего напечатал жирную цифру 2.
Хорошо, инсценировка. Зачем, для кого? Не для Аиды, раз она тут не бывала, что детектив Боря подтвердил. Выходит…