И никакая сила в мире... (Тьма перед рассветом)

Из другого окошка кареты опасливо выглянул Хьюстон Кирби. Придирчиво оглядев дворец, он нашел его еще более величественным, чем ожидал. Холодок пробежал у него по спине, и дворецкий внезапно почувствовал себя как под пушечными ядрами. Его охватило знакомое чувство близкой опасности, которое безошибочно подсказывало, что назад пути нет. Они с капитаном находились во вражеском стане, и не было у них союзников, кроме леди Реи Клер. Как только Данте Лейтон молча указал хлыстом в сторону извилистой дорожки внизу, карета с грохотом тронулась и скоро исчезла в облаке пыли, а маленький дворецкий тяжело вздохнул, понимая, что о том, чтобы тихо и незаметно проникнуть в замок, не может быть и речи. Может быть, прямо сейчас кто-нибудь, укрывшись в одной из залитых солнечными лучами башен, следит за тем, как они медленно приближаются к дому.

Они скакали по той же узкой извилистой дорожке, по которой почти год назад к замку подъехала кузина Люсьена Доминика леди Кэт и ее подручные. Только теперь вместо нее из окошка кареты высовывалась круглая голова неугомонного Бреди. Мальчишка крутился во все стороны, будто испугавшись, что величественный замок, мелькавший вдалеке между деревьями, вдруг растает на глазах как мираж. Через пару минут скакавший во главе кавалькады Данте Лейтон уверенной рукой придержал своего жеребца, пропустив карету вперед. Они уже въехали на территорию поместья Домиников, но до залитого теплым золотистым светом здания было еще довольно далеко. В тот момент когда Данте подъехал к карете, чтобы сообщить об этом изнывавшему от нетерпения Конни и не скрывавшему дурных предчувствий Кирби, непонятно откуда вынырнули двое всадников и преградили дорогу. Один из них поднял ружье и выстрелил прямо под копыта лошади Лейтона.

И сразу после этого грандиозный план юного Джеймса Флетчера и Робина Доминика пошел вкривь и вкось.

Первоначально предполагалось сделать чужаку грозное предупреждение, не более того. Но слова «Ни шагу вперед, иначе – смерть!» так и не были произнесены. Оглушительный выстрел насмерть напугал сытую шестерку, запряженную в карету. Передняя пара отчаянно заржала, взвилась на дыбы, могучие копыта с грохотом ударили в землю, а над головами взбесившихся лошадей засвистел кнут, которым размахивал насмерть перепуганный кучер. Огромный гнедой Лейтона тоже поднялся на дыбы, потом понесся галопом вперед, а взмыленная шестерка, не обращая внимания на вопли кучера и удары кнута, в панике ринулась за ним.

Даже такому великолепному наезднику, как Лейтон, с величайшим трудом удалось удержаться в седле. Склонившись к оскаленной, покрытой хлопьями пены морде огромного гнедого, он одной рукой стиснул поводья, а другой принялся ласково гладить перепуганное животное по блестящей от пота шее, что-то нашептывая ему в ухо. Данте уже почти удалось успокоить коня, но в эту минуту сокрушительный удар обрушился всаднику на голову и плечи. Лейтон упал.

Запряженные в карету испуганно храпящие лошади описали широкую дугу, Конни и Хьюстон Кирби мигом выскочили из кареты и со страхом уставились на распростертого па земле Данте Лейтона.

Конни испустил пронзительный вопль и опрометью ринулся к лежавшему капитану, лицо его побелело и перекосилось от ужаса. Не такой проворный, как юнга, Хьюстон, пыхтя и отдуваясь, тоже подбежал к бесчувственному хозяину и рухнул возле него на колени. Из рассеченной брови Данте сочилась кровь, заливая лицо и шею.

– Он что, мертв?! – заверещал Конни. Его вопль привлек внимание кузенов, которые, с трудом успокоив собственных бесившихся лошадей, галопом подскакали к раненому.

– Он и в самом деле мертв?! – неуверенно прошептал перепуганный Робин Доминик, стоя над безутешно рыдавшим Конни. Он почему-то поверил, что они действительно убили этого джентльмена. От ужаса Робин оцепенел.

– О Господи, что же мы наделали?! – пробормотал Джеймс Флетчер. Как он желал в эту минуту, чтобы ему не удалось подслушать тот злополучный разговор Френсиса со старшими братьями, когда те в уголке по-юношески горячились, обсуждая засаду на ненавистного Лейтона!

Умудренный летами Кирби, который успел уже убедиться, что капитан жив, бросил искоса любопытный настороженный взгляд на взволнованных незнакомцев, и ему в первый раз пришло в голову, до чего же странно они одеты. Совсем молоденькие, почти мальчики, они, как ни странно, были наряжены в парики, которые носили еще в начале века, а судя по бесчисленным шишкам и припухлостям, выпиравшим из-под долгополых камзолов в самых неожиданных местах, создавалось впечатление, что мальчишки насовали что-то под одежду, лишь бы выглядеть постарше.

– Вы с самого начала собирались его убить? – сурово спросил он опешивших от неожиданности юнцов. От его взгляда не ускользнуло, что старший из юношей сжимал в дрожащей руке пистолет. А по их побелевшим, искаженным от волнения лицам он догадался, что мальчишки задумали всего-навсего достаточно безобидный розыгрыш, но события вышли из-под контроля.

Джеймс Флетчер, похоже, не только проглотил язык, но и потерял всякую способность двигаться. Ощутив в руке тяжесть пистолета, который он до сих пор сжимал в потной ладони, Джеймс позеленел, как будто его мутило. Он слишком поздно сообразил, что седовласый человек, стоявший на коленях подле окровавленного тела, не мог его не заметить.

– Мы только хотели немного попугать его, – в конце концов невнятно пролепетал Робин Доминик. На нижней губе, которую он в страхе прикусил, алело крохотное пятнышко крови. – В конце концов кому он нужен здесь, в Камейре! – отчаянно выкрикнул мальчик, с тоской подумав, что ничего бы этого не случилось, если бы не тот злосчастный день, когда была похищена Рея. Тогда бы их жизнь мирно текла своим чередом, счастливая и безмятежная, какой была всегда.

– Да кто вы такой, чтобы говорить это?! – Кирби возмущенно встряхнул мальчишку, но едва тот обратил на него фиалковые глаза, так напомнившие старику леди Рею, как все стало ясно без слов.

– Я лорд Робин Доминик. Я живу в Камейре и точно знаю, что никому в нашей семье не хочется, чтобы этот человек, Данте Лейтон, вошел в наш дом!

– Поэтому, юный сэр, вы и решили взять все в собственные руки, я правильно понял? – мягко спросил Кирби, в душе его шевельнулась жалость к перепуганному мальчику. Скорее всего парнишка действовал на свой страх и риск, семья вряд ли могла бы одобрить такое. – Молодой человек, мне почему-то кажется, что твои родители ничего об этом не знают. Я угадал? – в упор спросил Кирби.

– Н-н-нет, им все известно! Конечно, я все рассказал! Вы ведь сами все слышали – моя семья знать не желает этого самого Данте Лейтона. Пускай убирается обратно в колонии! И Рея вовсе не любит его. Я сам слышал, как сестра говорила, что рада была бы совсем не видеть его! Почему бы вам не забрать его и не убраться с глаз долой?! – в полном отчаянии воскликнул Робин.

– Врешь! – рявкнул Конни, рот мальчика был перекошен от горя. – Миледи по уши влюблена в нашего кэпа. И она сама пригласила меня приехать в Камейр повидать ее! А она не из таких, кто горазд передумывать, правда же, мистер Кирби?! – дрожащим голосом спросил Конни, похолодев от ужаса при мысли, что это может оказаться правдой.

– Ты прав, малыш! – коротко ответил Кирби, не отрывая внимательного взгляда от капитана. Ничего не оставалось делать, как только положить его в карету и продолжить путь в Камейр. Правда, сам капитан совсем не так мечтал появиться в замке, подумал старик, сокрушенно покачав головой. И вздохнул при мысли, что жизнь вечно преподносит им какие-то сюрпризы. Вот хотя бы сейчас – даже герцог Камейр не решится захлопнуть дверь перед раненым.

С испугу неправильно истолковав безнадежный жест Кирби, Конни Бреди вскочил с колен и, схватившись рукой за пенно-белое кружево у ворота юного Робина, с силой сдавил тому горло.