И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова.
Шрифт:
– Да, а какое это имеет отношение...
– не понял Эбергард.
– Очень простое, -пожал плечами Мартынов, - если был бы китаец, то это японская разведка и нити тянулись бы в Токио. А раз еврей, значит разведка британская, нити тянутся в Лондон, а на подхвате всякая революционная сволочь. Тут еще околачивается некто, по британскому паспорту - Сидней Рейли, на самом деле одесский мещанин Соломон Розенблюм, тот еще гад. Но это не он, тот под лесоторговца работает и тоньше. А этот портной, скорее всего, просто информатор. Так что, Андрей Августович, план вашего мичмана к безусловному и немедленному исполнению. Константин Константиныч, - обернулся он к Юрасовскому, не будете ли так любезны предоставить десятка два матросов для переноски багажа? И столько же с винтовочками - постоять в прикрытии. А потом мы вас больше не задерживаем. Возвращайтесь на Эллиоты и доложитесь капитану первого ранга Карпенко и господину Одинцову...
В общем, все обошлось. Сгибаясь под тяжестью баулов и ящиков, матросы со "Страшного"
16 марта 1904 года, около полудня
Поезд литера А, где то между Тверью и Москвой
Вагон-ресторан
Мимо вагонных окон, под стук колес, один за другим пролетали телеграфные столбы. Природа была в том удивительном состоянии, когда с полей снег уже почти весь сошел и прятался белыми пятнами только по оврагам и канавам. Кое-где деревья уже начали одеваться зеленоватой дымкой лопающихся почек. Но обедающих совсем не радовали красоты природы, скорее наоборот. Михаила после вчерашнего откровенно мучало похмелье. И если к завтраку он совсем не выходил, то к обеду он все-таки появился в вагоне-ресторане и теперь уныло ковырялся ложкой в тарелке с чем-то постным. Великая княгиня Ольга, наоборот, была деланно весела, и умело поддерживала светский разговор ни о чем с Карлом Ивановичем и Еленой Вольдемаровной. Только даже неискушенному человеку было видно, что ее мысли витают где-то вдалеке. Великий Князь Александр Михайлович перечитывал утренние московские газеты купленные Карлом Ивановичем на вокзале в Твери. Ничего! То есть нет, газетных статей, посвященных "Чуду под Порт-Артуром" меньше не стало, тема была еще горячей. Но теперь, через двое суток после самих событий, от констатации фактов газетеры перешли домыслам и вымыслам. У Александра Михайловича в саквояже лежал ворох телеграмм которые перекрестно подтверждали друг друга и несли куда более подробную и полную информацию. И что из этого следует, господа? Цензура? Безусловно! В газеты пока не просочилось ни одной мелкой подробности произошедшего, вроде пятнистой окраски или отсутствия дымов, в то же время особенно муссировалась версия, подрыва японской эскадры на крепостном минном поле. Об "американских крейсерах" писалось вскользь, и то не везде, лишь только как о проведших крейсерскую операцию против японской торговли. Со вздохом Александр Михайлович свернул газеты, и кивнув стоящему возле стола навытяжку официанту, встал из-за стола, - Ну-с, друзья, не пора ли нам немного поработать?
Михаил только вяло отмахнулся, - Сандро, я пас, и все равно я в ваших морских делах ничего не понимаю, да и мигрень-с мучает. Лучше я пойду полежу...
– Ступай, Мишкин, ступай, - Великий Князь повернулся к своему адъютанту, - А у вас, Карл Иванович голова не болит, составить мне компанию с Порт-Артурской головоломкой?
– Никак нет, Александр Михайлович, тем более что мы уже закончили, - Карл Иванович галантно поклонился дамам, - Прошу извинить меня, сударыни, дела-с!
Следом из-за стола поднялась Великая Княгиня Ольга Александровна, - Сандро, я пожалуй тоже составлю тебе компанию над этой головоломкой. Ты забыл, у меня тоже есть мозги, и не хуже чем у Маман.
– компаньонка попыталась возразить, но Великая Княгиня ледяным тоном отпарировала, - Елена Вольдемаровна, ступайте в свое купе, будьте любезны. Мы расследуем это дело по поручению моего брата, Государя Императора, оно составляет государственную тайну и является крайне конфиденциальным. Или вы думаете, что муж моей сестры на пару со своим адъютантом покусятся на мою невинность? Ступайте же!
Четверть часа спустя
Купе Великого Князя Александра Михайловича
– Сандро, ну ей богу - Ольга с улыбкой отложила газеты, - не помню из какой пьесы эта фраза, но звучит она так: - "... но мы же с тобой умные люди, мы же все понимаем правильно..." Репортер он человек маленький, чего увидел, о том и написал... И вот приходит в редакцию "Ведомостей Московского Градоначальника" телеграмма, вроде той что дал кузен Кирилл в Адмиралтейство или генерал Белый в управление Артиллерии, и что бедному редактору делать? Он же скажет, - Этого не может быть, нас подымут на смех, это же Жюль Верн какой-то писал!
– и все перепишет в меру своего разумения. Два корабля НЕ МОГУТ за четверть часа уничтожить целую эскадру. Вспомогательные крейсера НЕ МОГУТ топить броненосцы...
– Ее Высочество права, - вступил в разговор Карл Иванович, - я тут выписал факты, которые присутствовали во всех имеющихся у нас сообщениях. И все эти факты невероятны, и в то же время очевидны, поскольку люди, которые
их сообщили, имеют определенную репутацию и заслуживают доверия. Вот смотрите, ход без дымов при скорости в двадцать пять - двадцать семь узлов отмечают все. Мне даже сложно сказать какой тип машин способен дать такой эффект. Но это только цветочки. И артиллеристы и моряки отметили частый и убийственно точный огонь артиллерии. По всплескам и разрывам в воздухе, скорострельность была грубо оценена как сто выстрелов в минуту для каждого из кораблей. При этом при ближайшем рассмотрении оказывается что у одного корабля две одноорудийных четырехдюймовых башни, а у другого тоже две башни, но двухорудийных пятидюймовых. Скорострельность на ствол получается вообще невероятная, сорок-пятьдесят выстрелов для четырехдюймовок и двадцать пять - тридцать для пятидюймовок. И невероятная дальность, точность, и кучность огня. Правда это может быть объяснено длинной стволов, те, кто видели эти корабли вблизи, оценивают ее в шестьдесят-семьдесят калибров. И еще, при максимальном калибре в пять дюймов, наблюдатели оценивают разрывы снарядов как восьмидюймовые или даже десятидюймовые... и подобное на каждом шагу. Пятнистая окраска, каковую не применяют ни в одном флоте, но которая сильно снижает заметность корабля, а вместе со скоростью и полностью бездымным ходом и вовсе получаются настоящие "летучие голландцы". Да японцы их увидели, наверняка только тогда, когда уже попали под накрытие. И самое главное, Ваши Императорские высочества... Скорость, быстрота всей операции в целом. Что можно успеть сделать за четверть часа? В морском сражении за четверть часа не успеть НИЧЕГО! Командующий эскадрой успеет послать запрос младшему флагману и может быть, может быть, я подчеркиваю, получит ответ. И вдруг, оказывается, что существуют корабли с соответствующими командами, которые за четверть часа способны уничтожить одну из лучших в мире броненосных эскадр. Это все равно, что вместо ходьбы, мы будем все время бегать. И как бегать! Пока вы ночью отдыхали, я тут немного посчитал темп движений... Получилась невозможная цифра, на этих кораблях все делается в десять-двадцать раз быстрее чем обычно. Это уж точно Жюль Верн или точнее Герберт Уэллс. И что из всего этого следует, Ваши Императорские Высочества? А то что в такой рассказ, состоящий из одних невероятных нелепостей, не поверит ни один здравомыслящий человек...Великая Княгиня Ольга вдруг вздрогнула, - Карл Иванович, постойте! Вы сказали, набор невероятных нелепиц, а потом произнесли фамилию сочинителя Герберта Уэллса... скажите, в нашем флоте какие есть два самых лучших крейсера, один полегче, другой потяжелее, но вроде одного размера?
– Наверное "Аскольд" и "Баян", - пожал плечами Карл Иванович, - а зачем....
Сначала Великий Князь Александр Михайлович, внимательно слушал своего адъютанта. Железная скандинавская логика подводила к какому-то странному выводу. Все что произошло невозможно, но факт, оспорить который тоже невозможно. А теперь, затаив дыхание, смотрел на Ольгу.
– Сандро, - обратилась она к нему, - представь, пятьдесят лет назад англо-французский флот осаждает Севастополь. Огромное количество британских и французских кораблей бомбардируют севастопольские форты. И вдруг появляются "Аскольд" и "Баян"... Сандро, результат был бы точно таким же, и точно так же никому не понятным.. Вражеский флот был бы потоплен, но никто бы не понял, как это можно сделать. Карл Иванович, что говорит ваша природная обстоятельность?
– Это, конечно, все объясняет, - замялся Карл Иванович, - кроме одного, как такое перемещение могло произойти...
Великий Князь Александр Михайлович пришел в себя, - Так, ни слова больше! Ольга, ты сравнила наш случай с Крымской Войной. В Крымской войне мы потерпели поражение, от которого оправлялись четверть века. Каким же должно быть поражение сейчас, чтобы Господь решил нам помочь таким способом?
– он повернулся к Великой Княгине, - Ольга, дорогая, я не верю в Уэллсовскую Машину из Хрусталя и Золота. Я православный человек и верю что для НЕГО нет ничего невозможного, и что ОН любит Россию. А посему, вот вам мои распоряжения. Больше на эту тему разговоров не вести, ни с кем, даже с Великим Князем Михаилом! Карл Иванович, я сейчас подготовлю несколько телеграмм, отправите их с первой же узловой станции. И молитесь, друзья мои, молитесь за нашу Россию, чтоб пережила все и стала еще краше.
17 марта 1904 года 05-35 по местному времени.
острова Эллиота, якорная стоянка у острова Да-Чан-Шан Дао.
БДК "Николай Вилков"
подполковник Морской пехоты РИ Александр Васильевич Новиков.
Рассвет встает холодный, рассвет встает седой. Только что вышел на палубу из душной каюты. Над водой стелятся клочья тумана, леерное ограждение покрыто мелкими каплями воды. Наш БДК стоит на якоре у самого берега острова, в маленькой бухточке у основания мыса. Дно здесь обрывисто идет на глубину, продолжая под водой склон горы, и поэтому якорная стоянка всего в полукабельтове от берега. Но долго наслаждаться красотами природы мне не дали. Сзади неслышно подошел вахтенный, - Товарищ подполковник, с "Трибуца" сообщают, что с юго-запада приближается группа кораблей, "Аскольд", "Новик", "Страшный" и еще два грузовых трампа... С "Аскольдом" установлена связь, командует отрядом капитан первого ранга Рейценштейн.