И опять Пожарский. Тетралогия

Всё Вершилово, до последней дорожки мощённой жёлтым кирпичом придумал этот юноша. Как такое может быть? Не стоит у "немцев" даже спрашивать про карету. Строили, несомненно, они. А вот кто придумал? Если к этому добавить фарфор, стекло, бумагу, ручки, чернильницы, монеты, медали и ещё кучу вещей. Всё это делали, понятно, другие люди, но придумал Петруша. И даже воевать Заброжского учил Петруша. Кто же такой князь Пётр Дмитриевич Пожарский? Год назад на свадьбе ведь были отец и мать и братья и Миша и все ничего не заметили. Это был выросший и возмужавший отрок, которого Миша отправил в Вершилово, чтобы уберечь от людей Колтовского. Откуда же все знания и умения. Немцы тут ни при чём, они сами на Петра молятся. Да и Вершилово похоже на немецкие города как лебедь на лягушку, тоже ведь плавает. Патриарх был в Кракове и других городах Речи Посполитой, общего с Вершилово только черепичные крыши. Чистота, порядок, прямые улицы, дороги, пешеходные дорожки из кирпича всё это "немцам" даже не снилось. Они сами ходят с выпученными глазами. А ведь даже пяти лет не прошло, здесь было маленькое сельцо с клётской рушащейся церквушкой и умирающим от простуды отцом Матвеем. Отец Матвей на прямой вопрос Филарета, кто же такой князь Пожарский ответил тоже прямо – посланец божий. Награда это Руси за её терпение. Наверное, так и есть.

Пётр простой человек, вон кровь как хлестанула от удара крестом, но откуда все эти знания и умения. И стоит ли об этом спрашивать самого Петра.

А в Вершилово патриарху понравилось. Тут даже люди другие. Они, понятно, кланяются Филарету и просят благословить, но потом словно забывают, кто перед ними и спокойно разговаривают, объясняют, как что устроено и даже злятся, когда патриарх не может чего-то понять им очевидного. Как бы себя вёл москвич или смолянин? Заикался и мямли бы чушь всякую про господа. А эти с тобой "разговаривают". И не только "немцы", вон Андрейка Лукин, даже за голову схватился, когда Филарет долго не мог понять, как же жидкий шликер превращается в форме в твёрдую фигурку. Ещё бы чуть-чуть и обругал патриарха бестолочью. Простой парнишка из мастеровых, а за четыре года из неграмотного отрока стал одним из самых известных в мире людей. И не загордился, так и остался "Андрейкой". Так же как и Дуня Фомина, из крепостных крестьянок выросла до хозяйки фабрики, которая приносит денег столько, сколько и десятка три деревень не принесут. Даже не так, сколько вся Смоленская губерния не принесёт. И при этом осталась простой девчушкой смущённо прячущий округлившийся живот.

Вокруг Петра меняются люди. Они становятся лучше, добрее, умнее, решительней. Они даже похожи на него становятся, не подражают, нет, перенимают у него всё лучшее. Те же "немцы" теперь о соотечественниках говорят презрительно "эти", даже не "они". Понимают разницу между собой и "этими".

Кто же такой князь Пётр Дмитриевич Пожарский?

Событие семьдесят девятое

Князь Пётр Дмитриевич Пожарский последний раз помахал рукой удаляющемуся каравану судов и прошёл с кормы на нос своего корабля, где под тентом было поставлено кресло. Всё, суда разделились, Фёдор повёл свои в Михайловск, а потом в Белорецк, а Пётр в несуществующий ещё Мариинск. Ахтубинск ещё никто не построил, ну теперь и не бывать никакому Ахтубинску, будет Мариинск. Ничем не хуже название.

Вообще-то, караванов было три. За день до отплытия основной массы кораблей от пристани Вершилова отчалили три новых галеры, построенных с помощью голландского корабела Марка ван де Фриза мастером Иваном Крайновым на верфи в Нижнем Новгороде. Событию этому предшествовал целый ряд случайных совпадений. Купец из Дербента Таймураз Бицоев совершенно случайно находился в конюшне с арабскими жеребятами, когда там были Пётр и Фёдор Пожарские и услышал их разговор. Фёдор спрашивал брата, когда же они смогут отливать то самое совершенно прозрачное стекло, которое нужно Янсену, чтобы делать подзорные трубы.

– Нужно сплавать на Каспийском море в залив Кара-Богаз-Гол и привести оттуда соли, – пояснил Пётр, – Но это очень далеко и нет человека, который бы знал те места, да и нет того, кто бы возглавил эту экспедицию, ещё один Пожарский нужен.

– Я могу поехать, уважаемый князь, этот залив точно на восход от моего родного Дербента, – вдруг услышали они из-за спины.

Пётр удивился, когда узнал говорившего. Таймураз, купец, которого он выкупил в прошлом году у казаков, был весь этот год предоставлен сам себе, у Петра просто руки не доходили им заняться. Вообще, он планировал грабительский набег на Дербент под видом нападения турецких янычар. Дербент сейчас входил в состав империи шаха Абаза, и мысль ослабить эти два государства войной давно сидела в голове у Петра. Но всё время находилось более важное дело, чем разговор с Таймуразом.

Сам же Бицоев к князю Пожарскому не лез. Он сошёлся с Иваном Охлобыстиным и занимался ухаживанием за жеребятами, что начали появляться у кохейланов. Другие породы лошадей для Таймураза не существовали. Так как говорить на своём языке было не с кем, то горец довольно быстро освоил русский. Позже из разговора с Бицоевым Пожарский выяснил историю купца. История была не тривиальная. Таймураз потерял во время восстания против власти персов в Дербенте всю семью, жену двух маленький сыновей и родителей с младшей сестрой. Иранцы разграбили дом и убили всех. Бицоев в это время был в плавании, ходил в персидский Решт за солёной чёрной икрой. Вернулся домой, а там никого. Погоревав и поклявшись отомстить персам, Бицоев продал дом и, купив корабль, решил предпринять рейс в Астрахань за зерном. Там он и попался под руку казакам.

В Вершилово Таймураз долго ходил с выпученными глазами. Этот город не могли построить северные варвары. Этот город и турки даже не могли построить. Стамбул был огромен, но кроме нескольких кварталов, где селились богатые люди, это был грязный нищий и вонючий кишлак. Да и в богатых кварталах вони и грязи хватало. Здесь был порядок, была чистота. Здесь боролись с насекомыми и грызунами. Здесь были бесплатные школы и больница. Здесь делали фарфор и стекло лучше китайских. Здесь чеканили монеты, которым не было равных в мире. Такого места не могло быть. Здесь вообще не было преступлений. Люди были вежливые и добрые. Если у любого человека что-то попросить, то тебе непременно дадут и даже не спросят про деньги. В разумных, конечно, пределах.

А храм? В Дербенте были древние и новые красивые мечети, но… Были даже с мозаикой на наружных стенах, но… Эх, этих бы мастеров в его родной город. Хотя. Лучше бы этих стрельцов, чтобы они вырезали всех персов. А ещё туда надо князя Пожарского, чтобы он сделал Дербент похожим на Вершилово. Или… Или нужно просто остаться жить в Вершилово. Русский очень сложный язык, но Таймураз как проклятый его изучал, донимая вопросами своего учителя Ивана и тётку Оксану, которая помогала ему вести хозяйство.

По приезду в прошлом году в Вершилово ему по распоряжению князя Пожарского дали дом и закрепили эту женщину, что готовила ему еду, стирала вещи и вообще смотрела за порядком в доме. Таймуразу ежемесячно выдавали пять рублей, очень красивые монеты, просто даже не с чем сравнивать, нигде в мире больше таких монет делать не умели. Три рубля он отдавал тётке Оксане, а по два откладывал, хотел купить себе жеребёнка кохейлана, обязательно вороного. Эти кони тоже были лучшими в мире. Всё в Вершилово было лучшим.

И вот он случайно услышал разговор братьев Пожарских. Таймураза осенило. Нужно стать полезным в Вершилово и вот самый подходящий случай. Он знает, где залив Кара-Богаз-Гол. Он сможет провести туда суда и набрать соли.

Пётр возможность оценил. Он тут же распорядился собираться отряду Афанасия Бороды и десятку Бебезяка. Лучшие поплывут с Таймуразом. Если казакам или кому другому придёт в голову поживиться на этих трёх кораблях, то их ждёт неприятный сюрприз. Князь, в напутствии своим спецназовцам сказал, обязательно, в случае нападения, привезти корабли нападающих и несколько пленных, нужно определиться, что там за публика выходит на "рыбалку". На все три корабля и гребцов самых здоровых отобрали. Плыть-то чёрте куда, да ведь ещё и назад за один сезон. Этот караван отправили первым, сразу как большие льдины ушли вниз по Волге.

Сейчас с купцом Трофимом Пафнутьевичем Коробовым они плыли тоже на вёслах, стоял полный штиль, а надеяться на медленное течение Волги как на движущее средство было более чем неразумно. У них тоже дел на месте хватит. Основать крепость, найти этот самый Баскунчак и разобраться, кто сейчас там правит бал, не может быть, чтобы такой лакомый кусочек был бесхозным.

Пётр, наконец, смог подвести итоги года. Так получалось, что год у него заканчивался не 31 декабря, как положено, и даже не 31 августа, как в 17 веке, а в начале мая, как вскроется ото льда Волга. А в этом году и того позже, до сегодняшнего дня Фёдор плыл на корабле с братом и Пётр пытался в десятый и сотый раз объяснить мальчишке, как себя вести в различных ситуациях. По кислой физиономии брата было понятно, что тому это надоело до смерти, но Пётр всё равно, придумывал, какую ни будь беду, и заставлял Фёдора из неё выкручиваться. Хорошо хоть авторитет имелся, и младший брат от этих занятий отмахнуться не мог.