И опять Пожарский. Тетралогия

Ещё три месяца назад настоятель церкви в большом селе Будиново близ Арзамаса и не помышлял о переезде на Урал камень. Он даже не поверил нарочному, который прискакал из Нижнего Новгорода на взмыленном коне, что его требует к себе патриарх Филарет, находящийся сейчас в Вершилово. Откуда это сам патриарх знает о ничтожном рабе божьем Парамоне. Оказалось просто. На Урале на речке Миасс заложили новый город с тем же название и нужен туда грамотный священник, что умеет детей учить. Вот патриарху и рассказали об отце Парамоне, который в Будиново всех крестьянских детей вместе со своими чадами письму, счёту и слову божьему обучает зимою.

В Вершилово отец Парамон как въехал с открытым ртом, не переставая креститься, так и не закрывал его, пока не предстал перед главою русской православной церкви. Ровные чистые улицы, дома из кирпича с черепичными крышами, громадина собора с мозаикой на стенах, чудесные росписи внутри храма, даже дверь сама распахнулась перед священником. Такого даже в сказках не бывает.

– Кто же надоумил тебя отче детей крестьянских грамоте учить? – после того как отец Парамон приложился к перстню с кровавым рубином на деснице патриарха спросил тот находящего почти в полуобморочном состоянии попа.

Собрал мысли в кучку священник, успокоился чуток, и ответил.

– Так, Ваше Святейшество, своих чад учу, ну и остальных детишек, али не можно это?

– Ты, отче, не бойся, всё ты правильно делаешь, побольше бы нам таких-то священников, грамотный человек сможет слово божие прочесть и себе и другим, благое то дело. Наградить тебя хочу, – патриарх подошёл к попу и приколол к рясе домотканой круглую штуковину на ленточке голубой, – Это "медаль" написано на ней что, сам прочти.

Отец Парамон скосил глаза и прочитал:

– "За укрепление православия"!

– Носи. Заслужил. Только есть для тебя и вторая награда. Поплывёшь ты, как реки вскроются, на Урал камень в новый город Миасс и возглавишь там приход православный, будешь язычников тамошних крестить и приводить под длань Господа нашего Иисуса Христа, ну и детишек учить, – патриарх троекратно перекрестился, глядя на чудесную икону с Господом, парящим в небесах с голубками вокруг.

Невиданной красоты икона и большая, без оклада, да и нужен ли оклад даже золотой при такой красоте.

– Всё, отче, ступай, езжай домой за семьёй. Передай приход помощнику своему пока, после я туда нового настоятеля назначу и дело твоё загубить не дам, продолжит он детей грамоте и слову божьему обучать, а ты через седмицу, чтобы здесь был, реки вот-вот вскроются, а раньше успеешь, ещё краше. Дорога дальняя, чем быстрее отправитесь, тем лучше.

Как после выяснилось, не один он плывёт в даль неведомую, на соседнем судёнышке был ещё один священник с семьёй. Звали его отец Гераклион, и был он настоятелем храма в Вязниках, что на Владимирском тракте. Его патриарх Филарет тоже наградил медалью. Из разговоров на вечерних стоянках каравана выяснилось, что отец Гераклион не только детей в своём приходе грамоте обучает, но ещё на субботней и воскресной заутрене читает верующим Ветхий завет, Евангелие и Жития святых разные. Даже обидно стало отцу Парамону, и как он сам до такой простой мысли не дошёл. Ничего, вот приедут в Миасс, и будет и он пастве по субботам и воскресеньям с аналоя библию читать, не все ведь грамоте разумеют, а о деяниях Господа и святых знать должны люди православные.

Дорога была долгой. Почти полтора месяца судёнышки шли сначала по Волге, потом уже вверх по течению Камы, и последнюю часть пути по реке Белой. Во время стоянок ночных на Волге, пока караваны ещё не разделились, довелось отцу Парамону пообщаться с князем Петром Дмитриевичем Пожарским. Тот принёс священнику кипу новых, пахнущих ещё краской учебников. Там и азбука была и математика для первого и второго класса школы, и даже чудной учебник по Астрономии, науке такой, что ход планет и звёзд изучает. Учебник на две части делился, в первой, для малышей рассказывалось о том, как устроена система Солнечная, да Земля, почему бывают зимы и вёсны. Как всё просто оказалось, и как продумал всё Творец, когда землю-то создавал, просто взял да на бок немного завалил планету нашу, а людям все четыре времени года подарил. Велик был замысел Господень. Вторая же часть учебника чудного была про движение планет, только отец Парамон ничего там не понял, вот он и спросил князя, а детишки поймут ли.

– Вторую часть Астрономии будут в шестом классе проходить, к тому времени многое дети выучат, легко поймут, – улыбнулся юноша, сверкнув голубыми глазами.

А отец Парамон не успокоился, а наоборот заволновался.

– В Вершилово немцы, что университеты закончили детишек учат, а кто же будет столь сложную науку в Миассе да Белорецке преподавать?

– С нами плывут учебники для первого и второго класса школы, тут на тебя отче вся надежда. Сам учебники прочти, а потом уже детей по ним учи. На следующий год пришлю учебники для третьего класса и пару пацанов посообразительней из вершиловской школы, что закончили пять классов. Один год они третьеклассников поучат. Летом они назад уплывут, а приплывут несколько ребят, что уже шесть классов закончили. Ну и так до тех пор, пока не окончат нашу Вершиловскую школу, а потом и университет мальчишки. Вот они потом и будут по всей Руси людей учить, в том числе и в Миассе с Белорецком.

Отец Парамон соглашаясь, покивал головой:

– Великое ты дело Пётр Дмитриевич затеял, и город великий строишь.

Князь хитро улыбнулся.

– Не город Вершилово. Село. Хоть и большое. В городе не количество людей главное и городская стена, от которой слово город и происходит. Город – это когда в нём университет есть, больница, школы, библиотеки, театры, цирк, канализация. Много чего надо, чтобы село городом стало. Может лет через пять Вершилово-то и станет городом. Ну, а и от тебя, отче, теперь зависит, чтобы и Миасс городом стал. Много работы. Только бояться её не надо. Работу надо работать.

Чудной юноша.

Событие девяносто третье

Три дня добирался отряд до озера Баскунчак. Трава в рост человека делала поход очень и очень неспешным. Пётр Дмитриевич Пожарский карту этих мест представлял себе плохо и всё время опасался, что может, они чуть южнее взяли и уже мимо озера солёного проехали. А потом к середине четвёртого дня вдруг понял, что сейчас они уже по озеру едут. Сначала трава, с которой три дня боролись, продвигаясь вперёд в час по чайной ложке, стала редеть, а потом превратилась и вовсе в чахлые кустики. А вскоре и совсем кончилась, под ними была серая пустыня. А где же озеро? Пётр спрыгнул с коня и попробовал кинжалом ковырнуть землю. А земли-то и нет. Соль под ними, только припорошённая пылью.

– Всё, православные, прибыли, – радостно сообщил князь своему отряду, обернувшись и увидев Чепкуна, вдруг сообразил, что не знает, какой веры сын князя Разгильдеева, отец, вроде, православный.

Чепкун под взглядом Пожарского перекрестился. Ну, значит точно все православные. Народ поспрыгивал с коней и тоже стал в пыли ковыряться и пробовать её на вкус. Один из стрельцов достал притороченное к седлу кайло и несколько раз им по земле ударил. А под пылью оказалась почти белая соль, ну не такая, конечно, как привык видеть генерал Афанасьев в двадцатом веке, но и не сильно серая и грязная, как то, что выдавали за соль сейчас.

– Сколько же стоит сия пустыня? – обвёл руками вокруг себя отложивший кайло стрелец.

– Да, Строгонову это не понравится, – усмехнулся Пожарский.

Сейчас-то соль на Руси была почти вся из одного места – с Соли Камской, и были купцы Строгоновы единоличными владельцами этих соляных богатств. Монополисты. Всё, товарищи, хватит. Отсюда как бы и не ближе и выпаривать ничего не нужно, руби кайлом открытым способом и доставляй на берег Волги. И соль чище. Афанасий Иванович помнил, что как-то по телевизору видел, что в этой соли NaCl почти 100 процентов. Нужно теперь только город-пристань на Волге основать, да шахтёрский городок здесь. Ну и дорогу нормальную проложить. Желательно бы вообще железную дорогу здесь построить. Вроде бы тут чуть больше пятидесяти километров. Если двупутку строить, то это пусть двести пятьдесят километров рельса. Метр весит десять килограммов, получается двадцать пять тысяч тонн. Много. А если однопутку, тогда пусть тринадцать тысяч. Тоже не мало. Значит нужно рельс облегчить. Ну, это в будущем порешаем, пока на телегах повозим. Тут даже грунтовку с гравийным покрытием не просто будет построить, где-то нужно камень брать и дробить, да сюда доставлять на лодьях. Ужас сколько работы.