И опять Пожарский. Тетралогия
Шрифт:
Следующим городом, который на пути к цели надо захватить будет Бьёрнеборг. До него строго на юг почти двести километров. Нужно поспешать, уже февраль и зима кончится, а впереди ещё несколько сотен километров.
Событие шестьдесят шестое
Ян Баптиста ван Гельмонт получил от князя Пожарского странное задание. Было это ещё в конце сентября. Они всем своим коллективом уже научились вполне безопасно получать нитроглицерин и из него уже динамит. Пётр Дмитриевич посмотрел на это и сказал, что пока надо эти опыты прекратить. Снарядов наделали достаточно и ладно. Сейчас есть более важные задачи, чем людей убивать. Иоганну Глауберу он поручил попытаться всё же получить анилиновые красители, Йозефу Марку ван Бодлю наказал довести
– Я не знаю, как это делается. Знаю только, что его можно выделить из человеческой мочи.
– Только из человеческой?
– удивился Ян Баптиста.
– Не знаю, может быть, это зависит от того, что ест человек. Попробуйте из мочи коровы и лошади, свиньи.
– И как же этот фосфор получить?
– Ван Гельмонт идей загорелся.
– Ну, кто из нас химик? Говорю же, не знаю. Попробуйте для начала приличное количество выпарить на медленном огне. Затем как-то нужно получить не жидкость, а твёрдое тело. Прокалить, может. Понятно, что получим соли и оксиды, а нам нужно чистое вещество. Значит, нужно ещё раз прокалить с размолотым в порошок древесным углём. Зато я точно знаю, что должно получиться. Это должен быть белый порошок, и он должен светиться в темноте. Только будьте осторожны. Фосфор ядовит, работайте обязательно в марлевой повязке и лучше не в закрытом помещении. Ну и главное, не вздумайте его пробовать на вкус. И лучше голыми руками не трогайте.
– Хорошо, Ваша Светлость, получу я этот фосфор, а дальше что?
– Ян Баптиста задал этот вопрос уже просто так. Сам он уже составил в голове маленький план.
– Дальше попробуйте получить состав, который бы загорался от трения. Я знаю только, что нужен клей. Нужно сделать полученную субстанцию достаточно твёрдой. Попробуйте добавить серы и оксида свинца.
Они проговорили ещё некоторое время. Князь рассказал и конечную идею. Нужно намазать полученным составом деревянную палочку, а когда головка палочки затвердеет, то при трении она должна загореться. И тогда не нужны будут кресала и труты. Просто замечательно.
Прошло уже пять месяцев. Фосфор Ян Гельмонт вместе с сыном получили. Оказалось, нет ничего сложного. И этот порошок и в самом деле светился в темноте. Кроме самого фосфора получил ван Гельмонт и фосфорную кислоту. Сын надоумил обработать полученный порошок всеми возможными кислотами и серной и азотной и, полученной недавно Глаубером, соляной, названной так в честь "соли", из которой её и получили, обработав соль с озера Баскунчак концентрированной серной кислотой при большой температуре. Эффект дала как раз азотная кислота.
По ходу экспериментов Ян Баптиста проверил и прочитанную им в книге немецкого алхимика Андреаса Либавия "Алхимия" методику получения царской водки. Всё получилось, aqua regia легко растворяла золото. А вот так называемые "спички" ни как не хотели получаться. Помог Жан Рэ. Он по поручению князя Пожарского занимался получением калиевой селитры. Ничего сложного. Просто обрабатывал поташ азотной кислотой. Проблема была в выделение и очистке, но француз и с ней справился. Вот у него и появилось уйма свободного времени, задание князя он выполнил, а тот уехал воевать и нового никто Жану не дал. Вот тогда Рэ и решил вернуться к тому с чего начал в Вершилово. Стал изобретать краски. И буквально сразу ему улыбнулась удача. Он поместил в колбу свинец и селитру и долго держал свинец расплавленным. В результате у него получился красивый оранжевый порошок. Жан стал проверять его на пригодность для покраски фарфора, но при большой температуре порошок становился жёлтым, то есть превращался в обычный оксид свинца.
Что ж, оранжевая краска была, конечно, красивой, но жёлтая тоже нужна. Зато французу пришло в голову обработать эту оранжевую краску азотной кислотой. В результате у него получился тёмно коричневый порошок с запахом озона. Как краска он не годился, ничего красивого. Разочаровавшись, Рэ на всякий случай ещё раз обработал этот порошок сначала азотной кислотой, потом серной, а потом соляной. Вот при обработке соляной из колбы и стал выделяться газ с острым запахом. Всем даже пришлось выбежать из лаборатории и потом долго её проветривать. Жан после этого стал работать аккуратнее, но опыты с этим жёлто-зелёным газом не прекратил. Только запах всё равно был невыносим, и ван Бодль отселил француза в сарай. А через несколько дней Рэ всех удивил. Он принёс и продемонстрировал белый порошок, который в смеси с серой легко
вспыхивал. Порошок этот француз получил, пропуская жёлтый ядовитый газ через нагретый раствор поташа.Вот тут ван Гельмонт и вспомнил про спички. А что если смешать этот порошок с фосфором? Смешали, потёрли о камень. Состав вспыхивал, даже почти взрывался. И спички не всегда загорались, головка уже прогорала, разбрызгивая искры, а деревянная палочка ещё не загоралась. Нужно было замедлить горение головки. Выход нашёлся в изобретении фосфорно-серных спичек, головка которых изготавливалась в два этапа - сначала черенок обмакивался в смесь серы, воска, небольшого количества новой соли Рэ (бертолетова соль) и клея, а затем в смесь белого фосфора, опять соли Рэ и клея. Вспышка фосфора зажигала более медленно горящую смесь серы и воска, от которой зажигался черенок спички. Для стабильного горения и чтобы обезопасить спички от воды черенок стали пропитывать воском. Это было просто чудо! Интересно, а откуда князь Пожарский узнал о спичках? Опять прочитал в своей книге древних Атлантов? Эх, сейчас бы сюда эту книгу, сколько в ней должно быть всего интересного.
Пока ждали возвращения князя Пожарского, в Вершилово из охваченной войной Европы приехало сразу несколько медиков больше занимающихся химией, чем лечением людей. Двое были из Парижа, их переправили с помощью банка "Взаимопомощь". Первого звали Себастьян Бассо. Он был кальвинистом и преподавал риторику в кальвинистской академии в городе Ди, центре французского кальвинизма. Антиаристотелевские взгляды Бассо были известны лидерам его религиозной общины, и в 1620 он был вызван в Женеву для объяснения с кальвинистскими теологами. Постоянные трения с руководителями академии привели к тому, что в 1623 году Бассо был вынужден покинуть Ди и переехать в Париж, где и обратился за помощью в банк для кредита на опубликование своей книги. До этого сочинение Бассо "Двенадцать книг по натуральной философии против Аристотеля" было издано в Женеве в 1621 году. Из разговора с Бассо Ян Баптиста понял, что тот отрицает аристотелевское разделение Вселенной на надлунную и подлунную области. По его мнению, вся материя состоит из четырёх типов атомов, соответствующих элементам земли, воды, воздуха и огня. И эти атомы могут объединяться между собой в молекулы. Теперь, прожив два года в Вершилово ван Гельмонт вспомнил, как над ним смеялся Иоганн Кеплер. На самом деле, какой бред с этими подлунными областями. Что ж, доктору Бассо тоже придётся начинать с первого класса школы.
Вторым был доктор Шарль де Лорм, знаменитый чумной доктор. Он изобрёл костюм для докторов, которые имеют дело с больными чумой и тоже пришёл в банк за кредитом на изготовление и продажу потом этих костюмов. Костюм, предложенный де Лормом, был сделан по образу кожаных доспехов лёгкой пехоты. Помимо известной "клювастой" маски, он включал в себя длинный, от шеи до лодыжек плащ, узкие брюки, перчатки, ботинки, и шляпу. Все элементы костюма выполнялись из вощёной кожи или, на худой конец, из грубого холста, также пропитанного воском.
Считалось, что маска с клювом, придающая доктору вид древнеегипетского божества, отпугивает болезнь. Но у клюва была и функциональная нагрузка: он защищал врача от "болезнетворного запаха". Клюв или его кончик были заполнены сильно пахнущими лекарственными травами, которые облегчали дыхание при постоянном чумном смраде. А поскольку чумной доктор для профилактики постоянно должен жевать чеснок, клюв защищал окружающих от чесночного запаха. Кроме того, врач помещал ладан на специальной губке в ноздри и уши. Чтобы он сам не задохнулся от всего этого, в клюве имелись два небольших вентиляционных отверстия. Маска имела также стеклянные вставки, защищающие глаза. Длинный, пропитанный воском плащ и кожаная или промасленная одежда из плотной ткани были нужны, чтобы не допустить контакта с больными. Действия в костюме сводились лишь к вырезанию или прижиганию чумных бубонов. Чумные врачи практиковали кровопускание и другие меры, такие, как помещение лягушек на бубоны, чтобы "сбалансировать соки нормальной жизни".
Денег ему в банке дали, но с продажей не заладилось, вот в банке ему и предложили бросить заниматься ерундой и ехать в Вершилово. Сейчас ван Гельмонт понимал, что кровопускание при чуме только вредит, а лягушки это просто смешно, но ведь двенадцать лет назад в Антверпене во время эпидемии чумы он и сам был таким же "врачом-вредителем", как их называет Пётр Дмитриевич.
Двое других были немцами. Первым был Даниил Зеннерт - профессор медицины в Виттенберге.