И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга)
Шрифт:
– - Гляди, гляди, Щербаков пошел...
Другой.
Рассказывает Андрей Янишевский (Санкт-Петербург):
– - Некий народ (я так и не понял, кто) сделал объявление о концерте Володи Ильина и попытался продавать билеты, уж не помню, где... Но, по крайней мере, не в зале зоопарка, с этим все в порядке. (Для тех, кто не знает, -- в питерском зоопарке проводятся концерты авторской песни -- прим. сост.) Все обрадовались, полезли в карман за деньгами.
Тут приходит Володя. У народа некоторое оживление, его начинают допрашивать о предстоящем концерте. Выясняется, что Володя ничего не
В общем, товарищи, будьте бдительны!
Недосягаемый идеал.
Излагает Борис Жуков:
– - В 1995 году во время очередного приезда Ланцберга в Москву его познакомили с известным поэтом и журналистом Дмитрием Быковым. И первое, что услышал от своего нового знакомого Берг, было:
– - А Вы знаете, что Вы -- самый ненавистный мне бард?
Оказывается, во время Диминой службы в армии его начальник-сержант, отправив его в очередной раз чистить гальюн, сам садился на соседнее очко и, что называется, стоя над душой в столь странной позе, пел под гитару песни Ланцберга, перемежая их репликами типа: "Никогда тебе, сука, такого не написать!"
Вор на воре!
Рассказывает Георгий Мурый (Москва):
– - Я океанолог, работаю инженером во ВНИИ рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО). В этом году я был в экспедиции на Дальнем Востоке, выполнял работы на небольшом рыболовном судне.
В один прекрасный момент, когда все стояли на палубе в робах и готовились к работе с очередным за день "порядком" (есть такой вид рыболовной снасти), стармех спросил у меня, знаю ли я такую песню -- и стал напевать "А волна до небес раскачала МРС". Я ему ответил, что, мол, только песен Кима мне сейчас и не хватает -- настроение у меня было нехорошее.
– - Это какого еще Кима?
Когда я пояснил, он стал орать, что, мол, эту песню он здесь слышал еще до Кима, что она местная, курильская, что никакой москвич ее написать не сможет, только настоящий курильчанин, что написал ее такой-то с Шикотана, а он поет только свои песни, и что если я еще раз выскажу подобное, он меня за борт выкинет на месте.
Положение спас боцман, который подтвердил, что эту песню написал Ким -он когда-то смотрел передачу по ТВ с его участием.
Аналогичный случай произошел и с составителем этого сборника.
Где-то в середине 80-х по TV прошла очередная передача "Товарищ Песня" с участием бойцов студенческих стройотрядов. И в ней Лев Лещенко (эстрадный певец из Москвы) пел мою песню "Пора в дорогу, старина...", а стройотрядовцы подпевали. Сам я эту передачу не видел, но многие рассказывали.
И вот в далеком украинском городе Нежине приходит на следующее утро на работу в свой "Нежсельмаш" мой свояк и повествует коллегам об этом событии. Многие, конечно, передачу видели.
– - А кто он, твой родственник?
– - спрашивает один из работяг.
– - Инженер.
– - Скажи ему, что он не инженер, а...
Не буду уточнять, в кого меня переквалифицировал этот правдоискатель, но дело в том, что, по его сведениям, эту песню создал кто-то из знакомых его флотских товарищей.
– - Никогда сухопутная крыса не сумеет такую
вещь родить!Стой, кто идет?
Рассказывает Сергей Данилов, питерский автор.
Середина 90-х. Константин Тарасов пытается проникнуть в московский ДК "Меридиан" на свой же концерт со служебного входа. С ним -- два молодых человека суперменской внешности и две юных дамы, по виду -- топ-модели. Задача Константина -- провести их без билетов. Вахтер -- хранитель турникета -- останавливает шествие вопросом:
– - Вы кто такие?
– - Я? Константин Тарасов, -- отвечает Костя.
Вахтер смотрит длинный список, кого пропускать, находит его фамилию...
– - Ну да, ну да. А эти?
– - на его спутников.
– - Это мой телохранитель, шофер, массажистка и повар.
– - А Вы кто?
– - снова спрашивает Тарасова слегка обалдевший страж.
– - Я -- Тарасов, -- терпеливо повторяет Костя.
Вахтер снова ныряет в список, ищет, находит:
– - Ну ладно, проходите!
Уточнение Константина Тарасова.
Концерт был их совместный с Олегом Митяевым.
Вахтер фамилию Кости в списке не нашел и сказал, что сегодня выступает Митяев. На что Константин ответил:
– - Ничего, я тоже выступлю!
Тогда вахтер осведомился на предмет, кто эти четверо молодых людей и получил ответ, совпадающий с предыдущей версией. Профессионально оценив взглядом всю пятерку, он понимающе мотнул Тарасову головой -- мол, все ясно, проходите!
Рассказывает Берг:
– - Март 1974 года, два моих, совместных с Александром Дольским, концерта в Казани, в ДК КАИ. Менеджер -- известный исполнитель Владимир Муравьев.
Пытаюсь войти в зал. Билета у меня, естественно, нет. Время, собственно, начинать концерт. Первое отделение -- мое. А контролеры, ребята, вскормленные по книге о вкусной и здоровой пище, без билета не пускают.
– - Но я -- Ланцберг!
– - Не надо! Мы знаем Ланцберга!
– - Ну, хотите, он паспорт покажет?
– - улыбаются сопровождающие меня девчонки из чебоксарского университетского турклуба "Улап".
Охрана понимает, что над ней издеваются в особо изощренной форме.
– - Слушайте, ребята, позовите Муравьева!
– - предлагаю я.
Это их взвинчивает до последней степени, и они начинают обсуждать вопрос, не спустить ли меня с лестницы.
В это время выходит встревоженный моим отсутствием Муравей, на чем сеанс театра абсурда и заканчивается. На самом интересном месте.
С того света.
Рассказывают Николай Адаменко (Харьков) и Сергей Данилов (Петербург).
Конец 80-х. Таллин. Концерт Гейнца и Данилова.
После концерта к ним подходят молодые ребята из КСП "Капля" с вопросом:
– - А "Перевал" -- чья песня?
– - Наша.
– - Правда? А мы думали, ее автор давно умер...
Неоднократно "умирал" Александр Городницкий. Помимо случая, когда одна девочка после концерта в Ленинграде зачислила его в мертвые классики как автора песни "Снег", знакомой ей с раннего детства, широко известен другой, о котором он сам рассказывает в своих воспоминаниях. Приводим весь фрагмент из книги, несмотря на внушительный объем (в нем содержатся еще несколько эпизодов по теме).