И пришел Лесник! 10

— Ну или так, — согласно кивнула Иштар. — И так, что мы имеем. Четыреста дрожащих особей где-то на островах, до которых не добрались наши железные помощники. Чугун, хочешь быть военачальником?

— Очень хочу, госпожа, — бандит тотчас оказался рядом с нимфой и сверкнул глазами на собравшихся людей.

— Ну может быть твоя мечта и сбудется. Слушай, а почему ты не стал муром? Мне просто интересно, твоя хитрая плотоядная физиономия говорит сама за себя. У тебя все задатки мура. А?

— Не знаю, госпожа. Но иногда мне очень хотелось расстрелять некоторых. Вот, например ту сучку, что отрезала мне ухо.

— Её зовут Наташа. Я постараюсь, чтобы ты с ней встретился. А сейчас готовимся плыть на остров Зелёный. И соблюдать тишину! Ни одного выстрела не должно прозвучать. Совершенно незачем предупреждать остальных, как мы вырежем славный остров Зелёный. Багира, забирай свой обед.

Глава 8 Девяносто пятая

— Девяносто пятая? — переспросил Дункан заметно нервничая глядя на входящих людей в камеру для допросов. — Ха, моя родная, можно сказать! Туда меня направили после обязательного карантина.

— Стоп! О карантине подробнее расскажи, — попросила Наташа.

— Хм, в нём нет ничего особенного.

— Как вообще вы сюда попадаете, зачем, нам всё интересно, — закивала Фитилёк. — Колись, парнишка.

— Иначе она тебя зарежет, — пожал плечами папаша Кац и продолжил с кислой физиономией. — На ней уже два десятка таких как ты.

— Ну вы это… вы же обещали! — поёрзал на стуле внешник.

— Давай, давай не томи, — с металлом в голосе сказала Фитилёк.

— Ну… Я родился…

— Пропустим это, как ты попал сюда? — слишком долго получится, решил я.

— На Ригеле постоянно крутятся объявления по найму на работу в разные уголки нашей галактики. Одно из них приглашает в Улей. Так прямо и зазывают. Вахта полтора года, после которой ты становишься обеспеченным на всю оставшуюся жизнь. Улей проходит по высшей категории сложности и относится к красной зоне опасности. Процент летальных случаев где-то пятнадцать. Когда всё это начиналось лет четыреста назад он доходил до пятидесяти. Пятнадцать процентов ещё терпимо, — с трудом сглотнул Дункан. Блонди поднесла к его губам фляжку с живчиком. — Спасибо. Так вот, я по профессии специалист микробиолог. Попав на восемьсот девяносто седьмую через главный портал, угодил на двухнедельный карантин. Всего главных портала с Ригеля три. Есть ещё на пятьдесят шестой и триста двадцать пятой.

— Пятьдесят шестая почти рядом, — шепнула мне на ухо Фитилёк.

— За две недели мы прослушали краткий курс выживания в Улье. Мы-то что, дальше платформ никуда не собирались. Вместе с нами проходили карантин боевики из специальных подразделений для работы на поверхности планеты. Вот где жесть! Их набирают из космического десанта и других жутко секретных подразделений. Некоторые из них, особенно отчаянные отбирались в отряд для работы в Пекле. Вот там смертность как раз осталась до сих пор в пятьдесят процентов. Или, говоря другим языком, выживешь или нет. И то бойцы этого подразделения постоянно находились под защитой роботов и из челнока почти не высаживались.

Всем нам гипнотически внушали, что планета населена животными, хоть и похожими на людей. Если они, то есть вы, начнут убеждать нас в обратном, то мы должны знать, что вы просто копии базового организма. Само тело находится у себя дома, а вы совершенно неразумны и не чувствуете боли. Вроде игры такой…

— Ой, ладно, — рассмеялась Кобра. — Видали мы ваших профессионалов. За животных отдельное спасибо.

— Говорю, как есть. Я обычный учёный. После карантина я попал на девяносто пятую. Первые четыре месяца всё шло хорошо. Нам присылали образцы, — он смутился. — То есть тела… живые и не очень тела. Мы работали по программе, пытаясь вычленить «ген Улья», как мы его назвали. Ваши органы имели феноменальную живучесть и стойкость. Плюс ко всему мы пытались понять откуда у вас берутся дары. Всё это делалось и делается с целью придать новый толчок к дальнейшему развитию нашей расы.

— Замечательно, — согласился я. — Мы рады, что вы развиваетесь за счёт нас.

— Жень, отдай его мне, я уделаю этого упыря! — скрипя зубами сказала Наташа.

— Я же согласился на всё! — воскликнул внешник.

— Продолжай, — махнул я рукой с активированным плазменным клинком. — А вы отошли все к стене. Кто дёрнется, будет иметь дело со мной. Их втёмную используют, разве не видишь?

— Может ему ещё отсосать за это, бедняжка! — нахмурилась Фитилёк. На лице Дункана отразилась целая гамма эмоций.

— Кхм… Так вот в начале моего пятого месяца к нам в очередной раз прислали заражённого. Он находился в баке в своей атмосфере. Бак в специальном резервуаре, резервуар за тремя герметичными дверьми. Ума не приложу, что произошло, но в результате атмосфера просочилась в наш модуль. Помню, как взревела сирена биологической угрозы. Отовсюду брызнул дезинфицирующий раствор. Нас было семеро и на всех надеты лёгкие скафандры. Заражённый, а это было обычный топтун, непостижимым образом выбрался из своего бака и перед ним раскрылись все двери. Я до сих пор подозреваю своё руководство, просто так компьютер выпустить его не мог. Так вот топтун тут же набросился на нас. Одного убил на месте, остальные разбежались и попрятались кто где мог. Самое неприятно было в том, что воздух в скафандры поступал от центрального насоса и все мы были прикреплены к нему длинными шлангами. Но когда на тебя летит такая ужасная образина, совершенно забываешь о том, что тебе нельзя далеко убегать. В результате все порвали свои шланги спасаясь от топтуна и вдохнули «воздуха свободы».

— Так вам и надо, педерастам, — проскрипел из темноты папаша Кац.

— Если что, я гетеро ориентирован, — смутился внешник, я помахал кулаком. — Топтун сожрал одного из нас, но автоматические системы всё-таки пристрелили его. О том, чтобы покинуть лабораторный модуль, речи уже не шло, и мы приготовились к смерти. Девяносто пятая платформа хоть и не копирует никакой стаб, висит на трёхсоткилометровой орбите. Для нормального функционирования образцов. Там вся платформа из одних лабораторий состоит. Учёные и автоматические доставщики всего. Плюс охрана.

— Охрана?

— Преимущественно роботы. Всех типов, но вам с мастер-ключом они не доставят хлопот.

— Как это? — я превратился в слух.

— Само наличие этого предмета даёт беспрепятственный проход везде. Вы разве не знали?

— А если он… не совсем новый?

— Хм… не знаю, — он встрепенулся. — Астра же вас слушает, значит и там пройдёт!

— Так-так. Что там ещё есть на девяносто пятой?

— Лаборатории, жилые отсеки. Места отдыха, склады.

— Янтарь есть? — враждебно проскрипел из темноты профессор физики.

— Тонны. Когда я там был, — поспешил добавить Дункан. — Не думаю, что сейчас изменилось. Там всё есть.

— Что значит всё? — заинтересованно спросила Фитилёк.

— Всё, это всё. Оружие, янтарь, жемчуг, горох, спораны, живчик. Нам же надо было развивать заражённых. Частенько привозили элиту, после неё оставались жемчужины.

— Жемчуг? — здесь уже я сделал стойку. — Какой?

— В основном чёрный, но есть и красный, — ответил внешник.

— А белый?

— Я видел только две белых жемчужины за всё время, что там сидел. Одну нам привезли для подтверждения её уникальности. Все необходимые данные по белой у нас имелись, и мы дали заключение, что она подлинная. Вторую наш руководитель всегда держал в сейфе. На всякий случай, как он выражается.